Едва они бросились к двери, как над головами просвистела автоматная очередь. На голову Маршалла посыпалась бетонная крошка. Они пригнулись и пробрались за дверь. В следующую секунду окна разлетелись на осколки. Барроус залез под письменный стол, а Маршалл бросился к стене за оружием. Он снял два заряженных полуавтоматических гиперавтомата и бросил один из них генералу.
– Я не пользовался этой штукой уже много лет, – простонал Барроус.
– Следите за дверью!
Маршалл снял свое оружие с предохранителя, подбежал к поднятым шторам, укрылся и выпустил очередь в приближающегося маньяка, но промахнулся. Леон нырнул вниз, и в этот момент град пуль разнес дверь и разорвал висевшие на стене сертификаты и фотографии. Леон отступил, выпустив еще две очереди.
На какое-то мгновение воцарилась тишина, а затем в кабинет вошел Пиннок. Он крепко держал в руках автомат, а на лице, будто рана от топора, застыла ухмылка. Один его глаз превратился в кровавую пустую глазницу, зато второй сверкал как алмаз. По лицу рядового струилась кровь. Одна сторона тела была обожжена.
Барроус разобрался, как пользоваться гиперавтоматом, и выпустил короткую очередь. Однако только две пули достигли цели, остальные же попали в стену. Пиннок был сбит с ног и упал на террасу. В его мозгах все еще пылал жар химикатов, и он с железной решимостью начал вставать на ноги.
Полковник поднял автомат, чтобы снова выстрелить, но оружие заклинило. Леон не стал тратить время впустую – отбросил вышедший из строя автомат в сторону и кинулся к стене, чтоб вооружиться чем-то другим. Ближайшим к нему оружием оказалась базука. Он схватил ее, вставил снаряд и спрятался за кресло. В этот момент в оружейную стену посыпался град пуль.
Наступила пауза. У Пиннока кончились патроны – когда-то ведь они должны были закончиться.
Большим пальцем Маршалл снял базуку с предохранителя и поблагодарил всех святых за то, что упражнялся в стрельбе из всех видов оружия. Леон привел мини-базуку в боевую готовность и дал себе лишь секунду, чтобы прицелиться.
Рядовой Пиннок, источая запах паленого мяса и все еще ухмыляясь, двинулся прямо на полковника. В его единственном глазу Маршалл увидел взгляд смерти.
Полковник нажал на спусковой крючок.
Снаряд с воем вылетел из ствола и ударил маньяка прямо в грудь, вытолкнув через дверь на террасу. Затем снаряд сработал и разорвал на куски тело и автомат Пиннока. От рядового не осталось даже дымящихся армейских сапог.
Леон задыхался от изнеможения и судорожно хватал воздух изнуренными легкими. Полный провал! Настоящая катастрофа! Поддержка генерала? Хорошо еще, если его не понизят в звании и не отправят на север Аляски уничтожать оставшиеся колонии чужих.
Генерал Барроус осторожно высунул голову из-под стола. Его униформа была разорвана. Он обводил комнату ошеломленным взглядом. Генерал посмотрел на кровь и разбросанные по террасе останки рядового Пиннока. Вся эта картина напоминала взрыв в мясной лавке.
На лице генерала медленно появилась улыбка:
– Я думаю, полковник, данное лекарство требует дальнейших исследований. Только, пожалуйста, не испытывайте его в моем присутствии.
4
Война – это хороший бизнес.
Но лучший бизнес – это послевоенный период. Особенно если после нашествия чужих повсюду, словно по заказу, остались одни руины. Когда враг был повержен, человечество осталось в разрушенных городах. Однако из такого положения можно извлечь и пользу. Возьмем, к примеру, Лондон, разрушенный в результате бомбардировок нацистов во время Второй мировой войны. Конечно, бомбами было уничтожено много добротных зданий, но они также стерли с лица Земли и большое количество трущоб, которые давным-давно подлежали сносу.
В результате на опустошенном месте появился новый город.
То же самое произошло и после вторжения пришельцев.
Например, в Нью-Йорке. В частности в Манхэттене, который разрушался уже многие годы. Дороги и подземки грозили жителям катастрофами. В результате война с чужими не только разрушила город, но и дала ему потенциал для роста. В Лос-Анджелесе пока что все было не так радужно: город все еще лежал в дымящихся руинах, и в нем до сих пор находились старые ульи чужих, которые нужно было уничтожить. А что касается Нью-Йорка, то ему требовался капитальный ремонт.
Ослабленное правительство США выбрало два традиционных оружия в этой специфической битве: свободное предпринимательство и отмена государственного регулирования. Любому бизнесмену и любой компании, у которых было желание попробовать свои силы в благоустройстве города, предоставлялась полная свобода действий.
Человек по имени Дэниел Грант имел не только собственную фирму и желание работать, у него также была железная хватка и платиновые нервы по части бизнеса.
Теперь Манхэттен снова сверкает башнями своих небоскребов, а величественные мосты снова перекинулись через Ист-Ривер и Гудзон. Тоннели городской подземки были восстановлены. Все чужие были мертвы, однако остались еще отдельные паразиты.
Крысы вроде Дэниела Гранта выжили.
Несмотря на то, что роскошный пентхаус Дэниела Гранта находился в районе Ист-Сайд всего в нескольких кварталах от печально известной «Башни Гранта», этот человек ездил на работу только в одном из своих сверкающих лимузинов с турбодвигателем и водителем-роботом.
Он любил показать себя.
Для заключения финансовых сделок было необходимо брать кредит. А чтобы его получить, требовалось умение пустить пыль в глаза. Иногда, когда на банковском счете цифры приближались к нулю или шли в минус, все, что оставалось – это блеск иллюзий и этой самой «пыли».
Вот почему Дэниел Грант всегда пользовался главным входом. Этот спектакль был рассчитан на местные средства массовой информации.
В Манхэттене стояло свежее весеннее утро, и Грант открыл окно лимузина, чтобы лучше видеть здание, к которому он приближался. Боже, оно просто великолепно! Глыба из сверкающего вулканического стекла пронзала небо; все окружающие ее городские постройки казались карликовыми. Разумеется, многие из этих зданий все еще лежали в руинах, но это лишь давало преимущество стеклянному гиганту. Он напоминал величественный памятник на городском кладбище. Дэниелу стоило только взглянуть на небоскреб, как он моментально начинал чувствовать себя победителем, королем, герцогом Нью-Йорка.
– Хорошо небоскреб смотрится в такую прекрасную погоду, да? – спросил он свою спутницу, которая сидела на плюшевом сиденье в темном углу салона.
Кэнди (или Бэмби?) оторвалась от своего зеркальца:
– Очень впечатляет, мистер Грант.
Она бросила взгляд на возвышающуюся громаду, кивнула и робко подмигнула:
– Напоминает мне вчерашнюю ночь!
Девушка протянула свою длинную ногу и погладила лодыжку Гранта. Дэниел улыбнулся, вдохнув аромат духов своей избранницы. Она казалась маленьким букетом из красивой груди, упругих ягодиц и светлых волос. Этим букетом он украсил вчера свою постель. Как и заведено, сначала они пили шампанское, ели икру и были объектами для вспышек фотоаппаратов. Грант надеялся, что его похождения в ночном клубе снова попадут в этом месяце на страницы «Шпиона». Пусть конкуренты думают, что у него достаточно денег, чтобы бросаться ими налево и направо. В настоящее время охотники за сенсациями обращали внимание только на твою одежду и твоих женщин, но точно не на чековую книжку.
