– Думаю, это можно устроить, – ответил Грант и расплылся в улыбке.
Глаза Дэниела Гранта были наполовину закрыты, он уже лежал на диванной подушке.
В его руке шатался наполовину пустой бокал.
– Я не должен был отпускать ее, – бормотал мужчина.
Алекс, чувствуя себя прекрасно и полностью контролируя ситуацию, ясными глазами наблюдала за Грантом, поставив свой бокал на приподнятое колено. Естественно, у него оказалось шампанское. Правда, за ним пришлось отправить посыльного. Когда пришел удивленный лейтенант, она объяснила, что у них с Грантом стратегическое совещание. Солдаты, которые присутствовали при этом, чуть не упали от смеха.
– Вы про жену говорите? – поинтересовалась Козловски.
– Да. Она была единственной женщиной, которую я любил, – сказал Грант и вздохнул.
«Интересный вечер».
Когда вторая бутылка наполовину опустела, Грант положил руку на левую грудь Козловски.
Александра мгновенно охладила его пыл.
Он полетел через всю комнату и, к счастью, приземлился на диван. Какое-то время Дэниел оставался почти без сознания, а Козловски тем временем спокойно ела крекеры и запивала шампанским, наслаждалась тишиной и отдыхом. Давно уже не находился такой самонадеянный мужчина, который осмелился бы сблизиться с ней, а тем более посягнуть на ее тело. Тем не менее ей было приятно, что нашелся такой смельчак.
Она достала лед, завернула его в тряпку и дала Гранту. Он поблагодарил ее и попросил налить еще шампанского. Боль, казалось, выбила из него всю самоуверенность, а алкоголь должен был помочь залечить челюсть. Он извинился перед ней, и они выпили еще по бокалу. После этого Козловски доела закуски, а Грант продолжал пить.
Алекс не собиралась употреблять алкоголь перед миссией. То, что она позволила себе выпить, было очень неблагоразумным поступком. Тем не менее она решила, что имеет право расслабиться и насладиться первоклассным напитком, пока еще была такая возможность. А пока она расслаблялась, чтобы не молчать (так она себе сказала), Козловски из любопытства решила вытащить из Гранта историю его жизни. С этим проблем не возникло, так как Дэниел был уже изрядно пьян.
Картина сложилась довольно мрачная.
Мать не испытывала теплых чувств к ребенку, а отца никогда не было рядом. Главным божеством в семье были деньги. Грант не чувствовал в детстве ни любви, ни привязанности, а в футбольной команде его научили, что секс и любовь нужно завоевывать. Неуверенность в себе он стал скрывать под маской высокомерия. Именно эта неуверенность привела к тому, что он старался быть везде лидером и все контролировать.
В общем, этого и следовало ожидать. Такие случаи наверняка описаны в специальной литературе, но Козловски была мало знакома с психологией, так как большинство книг и информационных носителей были уничтожены во время войны.
Так или иначе, Александра хорошо напоила Гранта. Его состояние приближалось к той точке, после которой он вот-вот должен был оказаться под столом. Александре показалось, что она вправила Гранту мозги – то ли алкоголем, то ли кулаком. Хотя вряд ли – голова у него на вид очень прочная.
Алекс словно подняла камень и увидела под ним множество червей.
Великий человек вовсе не отличался от нее. Немного меньше ночных кошмаров, немного больше внешнего лоска. Но глубоко внутри – обычный комок человеческих проблем.
– Итак, – невнятно произнес Грант, – ваше полное имя Александра Ли Козловски.
– Вы хорошо справились с домашним заданием. Да, родители назвали меня в честь двух знаменитых полководцев.
– Грант и Ли. Понятно, откуда у вас ко мне такая антипатия
[16]. Надеюсь, что мы все-таки сможем поладить.
– Мы оба заинтересованы в успешном исходе нашей миссии, – сказала Алекс, пожав плечами.
– Да. Успех экспедиции – это успех моей компании. Я сейчас на подъеме. Долги выплачены, и мы снова эффективно конкурируем с «Мед-Техом». С шайкой Фиска я тоже рассчитался.
– Тогда почему вы полагаете, что здесь вы в большей безопасности?
Грант пропустил мимо ушей ее вопрос, доказывая, что подозрения Александры совершенно верные. Теперь она поняла почему. Все очень просто. Его участие в экспедиции – удобный способ убраться с Земли подальше от бандитских группировок.
Вот только понимает ли Грант, что прыгнул из огня в полымя, что здесь его ждут чужие.
Дэниел продолжал сбивчиво говорить:
– Боже, все зависит только от меня. Когда я налажу отношения со всеми, я попрошу ее вернуться. Клянусь. Вот к чему я стремлюсь… Не могу больше жить прежней жизнью… Такой пустой… Такой бесполезной… Это как скоростная магистраль, где на двух концах горят свечи. Ты летишь вперед, вперед, и только вперед, и все для того, чтобы соорудить себе необычайно красивый гроб. Доминирование и домино – эти обе игры могут привести к поражению. Я всегда должен оставаться на высоте. Должен изображать улыбку. Должен работать и выживать.
– Должен пить лучшее шампанское, – добавила Козловски. – Должен есть паштет.
Она допила остатки напитка, поставила бокал обратно на стол и встала.
– Я думаю, что это самая хорошая цель в жизни, Грант. Спасибо вам за сегодняшний вечер. Когда мы вернемся на Землю, можно устроить маленькую вечеринку. С вас шампанское и еда.
Дэниел посмотрел на Козловски затуманенным взором:
– Не уходите!
– Конечно, я останусь, а потом на цыпочках буду выбираться из вашей комнаты через час-другой. Или еще хуже, я уйду от вас, когда начнется моя смена. Вы думаете, солдаты ничего не подумают?
– Это… их не касается…
– Вы правы, но вам нужно отдохнуть, Грант.
– Я просто не хочу оставаться один.
– Это я уже слышала, – сказала Александра и почувствовала прилив беспричинной злости. – Ложитесь спать, приятель. И пусть ваши сны составят вам хорошую компанию.
Козловски ожидала, что сейчас он бросится к двери, умоляя ее остаться, поэтому сжала кулак. Пусть извращенец только попробует подойти к ней.
Но он не стал этого делать. Подойдя к двери, Алекс остановилась и прислушалась.
Послышался мирный, довольный храп.
Полковник открыла дверь и в гневе вышла из помещения.
Теперь она поняла, что ее так сильно раздражало.
Этот болван ей нравился.
13
У Дэниела Гранта был не самый лучший вид.
Когда Александра Козловски нашла его на смотровой палубе, он пил некое подобие кофе и смотрел на звезды, виднеющиеся в бескрайней темноте космоса, словно надеясь увидеть рассвет.
