– Ладно, а в чем еще проблемы?
– «Доломит» находится на геосинхронной орбите, и его готовят к полету на разработки через несколько дней.
– Тогда нам придется действовать быстро. А кто отвечает за корабль?
– Гилл, пока на борт не поднимется новый капитан.
– Замечательно!
– А я так не думаю. Вы же знаете Гилла, Стэн. Он запрограммирован соблюдать правила. Он всегда выполняет приказы.
– Не волнуйтесь, – попытался успокоить его Стэн. – Вы уверены, что новый капитан еще не на корабле?
– Да, уверен.
– Тогда все просто. Мы попадем на борт и сразу взлетим.
– Нет, у нас ничего не получится. Мне и вам запрещено подниматься на борт. Там охрана. Когда они отсканируют наши отпечатки, нас развернут обратно.
– Нет, – возразил Стэн. – Они позовут Гилла, чтобы он разобрался. Он же там сейчас отвечает за все.
– Но что сможет сделать Гилл? Ведь андроиды очень глупые, доктор Мяковски. Они просто выполняют приказы. Их верность запрограммирована.
– Как у собаки, – подсказал Стэн.
– Да, сэр. Можно и так сказать.
– И все же у нас есть шанс. С тех пор как его оживили, он работал только с вами.
– Это правда. Но с тех пор прошло много времени. И вообще, когда они меняли его функции, они могли изменить и код верности.
– Да, они могли это сделать, – согласился Стэн. – На самом деле все не так просто. Верность у андроидов формируется за время долгого общения с определенным человеком. Я думаю, что Гилл выберет вас, когда ему придется выбирать между вашими приказами и приказами его новых хозяев.
Хобан обдумал сказанное и с сомнением покачал головой:
– Я не уверен, что андроиды запрограммированы на это, сэр. Если вы ошибаетесь, нас троих ждет тюремное заключение.
– Давайте будем решать проблемы по мере их поступления, – ответил Стэн. – Конечно, все будет не очень-то легко. Ну и что с того? Это единственный шанс для всех нас. И мы должны им воспользоваться. Что скажете, Хобан? Вы с нами или нет?
Хобан, хмурясь, смотрел по сторонам, потом перевел взгляд на Джулию:
– А вы знаете, ради чего рискуете, мисс?
– По моему мнению, рисковать лучше, чем сидеть здесь и ждать неизвестно чего, – ответила Джулия.
– Но, доктор, мне кажется, что это не вполне законно.
– Вы правы, – признался Стэн. – Это не только незаконно, но и опасно. Но ведь это наш единственный шанс реабилитироваться. Что скажете?
На лице Хобана застыла ухмылка, а в глазах читалась нерешительность. И вдруг он с такой силой ударил кулаком по столу, что чашки с кофе подпрыгнули:
– Я согласен, доктор Мяковски. В любом случае хуже уже точно не будет.
Они втроем пожали друг другу руки.
– Нам пора. Не будем терять времени зря, – сказал Стэн.
– Есть еще одна проблема, – напомнил Хобан.
– Какая? – спросил Стэн.
– У нас нет экипажа.
Стэн опустил плечи и снова сел на стул.
– А как вы обычно набираете экипаж? – поинтересовалась Джулия.
– У нас нет времени обращаться на свободный рынок, – сказал капитан. – Да и вообще, сейчас не лучшее время искать людей для опасных авантюр. В таких ситуациях обычно отправляется официальный запрос в правительство.
– А что правительство с ним делает? – поинтересовалась Джулия.
– На опасные полеты они предоставляют заключенных, и взамен на их согласие сокращают срок.
– Сейчас это точно не сработает. После конфискации корабля на мой запрос правительство не выпустит ни одного из этих головорезов.
– Не волнуйся, выпустит, – сказала Джулия. – Ведь правительство очень медлительное, Стэн, и одна его часть никогда не знает, что делается в другой. Я советую тебе пойти и обратиться к властям, как ты обычно это и делал. Ты – законный владелец космического корабля и не раз обращался к ним с подобной просьбой. Все получится!
– А что, если они знают о том, что у меня конфисковали корабль?
– Во-первых, это ничего не изменит. У людей каждый день что-то отбирают, но от этого они не бросают свои дела. Да, на тебя подали в суд, но решение еще не вынесли. И, кроме того, что могут знать люди, предоставляющие заключенных, охрану или других служащих? Они ничего не знают и знать не хотят. Они просто выполняют свою работу.
– Не знаю, – сказал Стэн. – Я очень волнуюсь.
– Ты справишься.
– Может быть. Но я в этом не уверен.
– Стэн, если ты хочешь, чтобы у нас в этом деле все получилось, ты должен научиться изображать уверенность. Ты когда-нибудь играл на сцене?
– Конечно. В колледже. И говорят, неплохо.
– Тогда тебе придется заняться этим сейчас. Сыграй роль талантливого молодого ученого и удачливого предпринимателя.
– Сыграть роль, – задумчиво произнес Стэн. – Оригинальная идея. Я думаю, что справлюсь.
– Я знала с самого начала, что из тебя выйдет толк. Стэн, знаешь, если бы ты не был ученым, из тебя получился бы прекрасный вор.
Это был лучший комплимент, который когда-либо делали профессору.
– А теперь, что касается вас, капитан Хобан, – продолжала Джулия.
– Да, мисс, – произнес мужчина.
– Вам придется убрать со своего лица выражение побитой собаки. Вы снова капитан корабля, а не конченый пьяница, который когда-то совершил ошибку и расплачивается за нее по сей день.
– Я постараюсь запомнить это, – заверил ее Хобан.
15
В исправительном заведении на Гус-Лэйк в Нью-Йорке утро наступало рано. Почти две трети внушительного бетонного серого здания находилось под хребтом Катскилл
[28]. Над землей, словно привидение, возвышался лишь серый купол без окон. Несмотря на ряды деревьев, посаженных вдоль периметра чтобы хоть как-то облагородить здание, оно оставалось таким же невероятно уродливым. Десятифутовая электрифицированная ограда окружала сооружение, и еще ни одному заключенному не удалось через нее перебраться.
В этом огромном здании без окон день и ночь напролет горел искусственный свет. Это был стандартный способ, с помощью которого можно было дезориентировать преступников и сделать их менее агрессивными. Внутри находились обычные тюремные камеры, возле которых ходила охрана. На территории комплекса были расположены мастерские, столовая, прачечная, а также отдельные помещения, где осужденные могли официально заработать немного денег.
