– Но когда об этом узнала семья того, кого выбрали мне в супруги, – продолжила девушка помертвевшим голосом, – они потребовали избавиться от ребёнка.
Алекс сглотнул, а затем стиснул зубы так, что заскрипела эмаль.
– Почему? – глухо произнес он. – Ты же сказала, что так делают часто.
– Это Гогеншлиффены
[86], – тихо произнесла девушка. – Вот такие они есть. Поэтому с ними мало кто любит иметь дело. Уж очень мерзкая семейка. Но после поражения в Великой войне Гогеншлиффены набрали немалую силу. Успели вовремя переметнуться в стан победителей. Впрочем, они всегда имели тесные связи с британцами. И, возможно, сотрудничали с ними с самого начала войны… Как бы там ни было – сейчас с ними предпочитают не ссориться, – тут Эрика гордо вскинула голову. – Но я никому не дам убить нашего ребенка. Хотя быть со мной он теперь точно не сможет, – девушка слегка поникла, а затем бросила на парня испытующий взгляд. – Скажи, Алекс, а ты готов принять на свои плечи заботу о своём ребенке?
– Й-а… – Алекс растерянно замер. Бли-и-ин! Все его чёткие логические расчёты и твердые, выверенные решения в данную секунду с грохотом обрушивались в небытие.
– Понятно… – тихо отозвалась Эрика потухшим голосом.
– Э-э-э, не-е-е-ет! Стой! – внезапно взревел Алекс, сам не понявший, отчего вдруг в нем всколыхнулось бешенство. Ну, то есть не то чтобы совсем не понявший, но с чего бы вот так, резко… – Я никому не отдам своего ребенка! Подавятся!!! Но почему ты спрашиваешь только о нём? Ты что, собираешься вернуться к этому… к этим…
– Это неизбежно, Алекс, – девушка тяжело вздохнула. – Иначе он убьет и меня, и тебя, и нашего ребенка. А так я смогу сдержать его. Надеюсь… – она тяжело вздохнула. – Пойми, в этом мире нет места, где Гогеншлиффены не смогли бы нас достать. Ни здесь, в Швейцарии, ни в Англии, ни даже в Америке. Если Фридрих Гогеншлиффен вобьет себе в голову отомстить мне, тебе или нашему ребенку – то его никто и ничто не остановит…
И тут от камина послышался голос Фрунзе, всё это время тихонько сидевшего в углу библиотеки.
– Есть такое место!
– Что? – Алекс, который, как, похоже, и Эрика, забывший о присутствии рядом с ними ещё одного человека, резко развернулся и уставился на народного комиссара СССР по военным и морским делам.
– Я хочу сказать, что есть в мире такое место, где никакие Гогеншлиффены, Гогенлоэ или Гогенцоллерны
[87] не смогут вам ничего сделать. Вам и вашему ребенку.
– И где же оно? – грустно усмехнулась Эрика.
– На востоке, – Михаил Васильевич резко махнул рукой в сторону камина. – В первом в мире государстве, в котором сословные, религиозные и национальные различия ничего не значат. Где даже у тех, кто копили свои богатства и влияние веками, нет никакого влияния.
– Вы-ы-ы… имеете в виду Красную Россию? – озадаченно уточнила девушка, а затем перевела удивленный взгляд на Алекса.
– Да, – твердо ответил Фрунзе. Девушка несколько мгновений ошарашенно переводила взгляд с парня на второго собеседника и обратно, после чего ненадолго задумалась, а затем горько произнесла:
– Невозможно. Они предложат красным за нас столько, что те просто не смогут отказаться. И я не о деньгах, нет, а о вещах куда более серьёзных – влиянии, поддержке, технологиях, преференциях в мировой торговле и получении кредитов, способствовании в установлении дипломатических связей и так далее. Сейчас у Гогеншлиффенов такие возможности… Увы, даже моя семья не рискнула выступить против них. К тому же, – тут она усмехнулась, – вы что, можете говорить от имени вашего государства? Кто вы такой, чтобы иметь на это право?
Фрунзе встал, одернул пиджак и, коротко поклонившись, представился:
– Я – народный комиссар Союза Советских Социалистических Республик по военным и морским делам. И – да, я имею права говорить от имени Советского Союза. И я заявляю – герр До'Урден старый и близкий друг нашей страны. Честный и верный друг. Поэтому Советский Союз сделает всё, чтобы помочь ему и его семье. Всё. Совершенно, – тут Фрунзе зло усмехнулся. Да так, что Алекс вздрогнул. И тут же вспомнил «либероидные» байки о революционерах, которые все сплошь и рядом кровожадные убийцы, грабители банков и насильники невинных. При взгляде на подобную улыбку в это верилось безоговорочно… Фрунзе же между тем продолжил: – И если для этого потребуется, чтобы очень знатный, влиятельный и богатый княжеский род Гогенштауффен, судя по вашим словам, обладающий очень впечатляющими влиянием и возможностями, исчез с лица земли. Весь исчез. До последнего человека. Что ж – я заявляю, что это будет сделано…
Когда он замолчал, в библиотеке повисла звенящая тишина. Эрика долгую минуту неотрывно смотрела на Фрунзе, который отвечал ей твердым и спокойным взглядом, а затем повернулась к Алексу и задумчиво произнесла:
– Любимый, мне надо будет о многом тебя расспросить… – после чего напряжённо задумалась, мило прикусив губку. Алекс же вздрогнул. Потому что заметил, как засветилась скала. Портал включился… Что делать? Что же дела-а-а-ать?! Идти? Но как оставить Эрику? Нет, он-то вернется… Да, блин, да-а-а! Он вернется к своей жене и своему ребёнку! Это не обсуждается! Оставаться? Но-о-о… блин, Эрика права, эти уроды, о которых она рассказывала, могут предложить Сталину и остальным очень многое. Так что Алекс просто обязан сделать так, чтобы то, что они могли бы предложить, на фоне того, что может предложить он сам выглядело бы просто смешным. А для этого надо идти в будущее. Очередное незнакомое будущее…
Алекс уставил на Фрунзе вопросительный взгляд, тот успокаивающе смежил веки и, сделав несколько шагов вперед, осторожно и прямо-таки нежно положил свои мощные ладони на хрупкие плечи девушки, после чего твердо заявил:
– Не беспокойтесь, герр До'Урден. С вашей семьёй всё будет в порядке. Обещаю вам это. Жизнью клянусь…
Алекс бросил отчаянный взгляд на едва заметно светящийся портал. Блин, ну что бы ему загореться хотя бы на полчаса позже! Хоть что-то можно было бы успеть разрулить… После чего развернулся к Эрике и торопливо заговорил:
– Любимая, я расскажу тебе. Всё расскажу. Всё, что ты захочешь узнать. Но-о… сейчас я вынужден уйти. Ничего не бойся. Всё будет хорошо, – он шатнулся к ней и, крепко стиснув девушку в объятьях, приник к её губам, а затем резко оторвался и, развернувшись, бросился в сторону портала. На самом «пороге» он на мгновение притормозил, обернулся и бросил прощальный взгляд на свою любовь. Так что последним, что он увидел в этом прошлом, которое он покинул, были изумленно округлившиеся глаза Эрики, ошеломленной тем, как её… м-м-м… да чего уж там – супруг исчезает в скале…
