Когда начинался панк-рок, не было какого-то сформировавшегося стиля написания текстов. Очень мало было простонародных выражений. Не могу вспомнить кого-то, использовавших идиомы в текстах, меня же очень эта сторона притягивала. Ramones были забавными и все такое, я не припоминаю, что слышал что-то из Clash и мало что знал о Pistols. Когда мы увидели Pistols в феврале, мы тайно записали их на кассету, чтобы изучить и узнать получше. В пределах области общей темы было определенное ограниченное пространство, где нужно было поработать. Слова должны были быть жесткими. Если ты хотел что-то сказать, ты должен был сказать это прямо и правдиво, чтобы тебе поверили. Тон, которым ты рассказываешь о каких-то вещах, невероятно важен в андеграундном послании публике.
Линдер Стерлинг:
В арт-школе невероятное значение придавалось рисованию, и к лету 1976 года, я почувствовал, что временно я освоил этот способ выражения. Я сделал фотографии на концерте в Screen on the Green в Лондоне (Sex Pistols, Buzzcocks, Clash) и составил серию коллажей и брошюрок. После этого я достаточно естественным образом переключился на почти хирургический мир фотомонтажа; просто скальпель, немного клея и нужные фотографии. Это было до прекрасного просто, безличный способ делать искусство. Очень демократично. Мои работы показывали очень интимные, клаустрофобные, внутренние миры, непохожие на монархическую иконографию Джейми Рида, и все же прекрасно вписывающиеся в панковскую эстетику шока и разрушения.
Гэй Адверт:
Концерт в Screen on the Green был отличным. Тима не было в городе, и я пошла туда одна. Пол Кук спросил: «Ты уверена, что пойдешь одна? Давай я попрошу друга присмотреть за тобой». Играли Buzzcocks и Clash — какой потрясающий состав! Забавно: все это происходило в кинотеатре, и в то же время это был лучший концерт, на котором я побывала в то время. Невероятно, насколько отличным был этот концерт. Тогда впервые я увидела Buzzcocks.
Марко Пиррони:
Clash мне показались потрясающими. Абсолютно отличными от Pistols. Pistols играли медленнее. Тогда еще не было этого «1, 2, 3, 4, ра, ра, ра!» Они были угрожающими, в то время как Clash были маниакальными. Pistols были более глумливыми. Думаю, я предпочел бы глумливость, хотя мне понравились обе стороны — издевка и скука. В то время скука была большой позой в отличие от злости. «Все наскучило, все такое скучное!»
Дон Леттс:
Я не понимал, какого хрена они там поют — звук был очень плохим — но энергетика была охренительной. Это было откровение. Меня пронзило, когда я услышал «Janie Jones» Clash и все прочее. Все эти ребята, которые ошивались в моем магазине, теперь были там и делали такое, и это не казалось таким уж большим скачком.
Вик Годард:
Многие группы работали по кальке. Мне нравились Clash, когда они играли с той же скоростью, как и группы на Nuggets. Когда они услышали Ramones, их песни тут же ускорились. У меня есть потрясающая кассета с записью их выступления в Screen on the Green, с Pistols на другой стороне. Обе группы звучат намного лучше. Все песни Clash сыграны намного медленнее, чем на альбоме, и там есть несколько отличных мелодий, которые так и не попали в альбом. Кит Левин той поры был великолепен. Когда они от него избавились, группа резко изменилась. Мне нравился их гаражный шестидесятнический звук. Они больше похожи были на «Seeds» и «Shadows of the Night». После этого они стали звучать тяжелее; то же самое случилось и с Pistols — они были намного лучше до того, как купили себе свои первые приличные усилители. У них всегда был паршивый аппарат, когда мы ходили на их концерты.
Кит Левин:
Всегда говорят: «Кита вышвырнули из Clash из-за наркотиков!» Это брехня! Причина, по которой я ушел из Clash, заключалась в том, что мне тяжело было в группе. Депрессивно. Они были для меня слишком лоховскими. Я приходил на репетиции и торчал там как жалкий придурок. Я ничего не говорил, и просто хорошо отыгрывал номера. Когда там не было Мика, мы играли что-нибудь из моих вещей. Потом, на следующей репетиции, мы приходили и играли совершенно другую версию. Та, другая версия, могла быть еще одной песней — мы могли оставить идею, над которой я работал, оставить то, над чем работали они, и дать этому какое-нибудь другое название. Был такой вариант работы твое/мое.
В то же самое время они внезапно придумали идею для «White Riot». Я сказал: «Я, бля, не собираюсь петь «White Riot». Это что, шутка?» Эта строчка: «Никакого Элвиса, Beatles или Rolling Stones в 1977-м» — была достаточно плоха для меня. Мы как раз собирались записать первый альбом. Была такая репетиция, где они были в одной комнате, а я сидел в одиночестве в другой. Не было никаких наркотиков, ничего такого, я был просто несчастен и портил всем настроение. Они спрашивали: «Что за херня с тобой происходит?» Я им сказал: «Если вы действительно хотите знать, то все просто: эта группа либо Мика, либо моя. Вы либо делаете так, как хочет Мик, либо как хочу я. Думаю, мне надо уйти из группы, потому что вы все равно делаете так, как хочет Мик, и это нормально. Эта группа реально меня достает».
Что касается наркотиков, то да, мы употребляли амфетамины. Я могу справляться со своими отходняками. У Джо отходняки были просто ужасные. Но дело было не в наркотиках. Просто они не были группой, которую мне хотелось видеть. Мне не нравились шмотки, в которые они одевались! Мне нравился Бернард. Мне не понравилась ни одна вещь с первого альбома, даже та, которую написал я — «What's My Name». Недоставало жесткости.
В общем, мы быстренько провели голосование. Мик сказал: «Я голосую за то, чтобы он ушел». Джо сказал: «Я хочу, чтобы он остался». Пол просто пошел на поводу у остальных. Так что я ушел. Терри Чаймс, по какой-то причине, не получил право голоса!
4 сентября Sex Pistols впервые появились на телевидении в программе Тони Уилсона So It Goes. Группа полетела в Париж в тот же день на открытие диско Chalet du Lac. По пути туда, Лайдон впервые надел бондажный костюм. Контингент Бромли тоже полетел туда, и Сьюзи Сью оскорбила местных своим внешним видом, своими свастиками, подтяжками и прозрачным лифчиком.
Фестиваль в 100 Club — событие, выведшее панк из андеграунда, — прошел 20 и 21 сентября. На этот раз с достаточным количеством групп, способных породить движение, фестиваль увидел дебют Siouxie and the Banshees со специально набранными для этого случая музыкантами и первое выступление Clash без Кита Левина, так же, как и первое настоящее выступление Subway Sect. Во второй вечер на сцене главенствовали Damned, Vibrators и Buzzcocks. Всевозрастающая сила панк-рока становилась все более явной, однако, одновременно с этим, стала очевидна и раздробленная природа движения со скрытым соперничеством, вскрывшимся во время инцидента, когда Сид Вишес швырнул стаканом в сцену, оставив мерзкий привкус от всего мероприятия. Стакан разбился о потолочную балку и осыпал осколками несколько человек. Одной девушке осколок попал в глаз. Сида арестовали, избили и посадили в тюрьму Эшфорд Римэнд Сентер. Pistols, которые даже не играли в тот момент, было запрещено больше выступать в 100 Club. Еще один клуб занес их в черный список.
