В политическом отношении мы никогда не были феминистками, но, опять же, политически, мы сделали для женщин куда больше, чем кто-либо. Мы гордились тем, что наша группа существует без участия мужчин. The Runaways были созданы мужчинами, и они держали гитары у причинного места, и им приходилось конкурировать — «Мы — хеви-метал, чувааак! Мы должны быть как мужики!» — такова была старая идея.
[139]
Мы такими не были. Мы хотели быть естественными и женственными. Нам хотелось женственных ритмов, и развилась племенная тема, и еще было что-то кельтское в этом тоже. В «Newtown» было что-то от кричалок футбольных хулиганов — половина футбольных песен, перемешанных с племенной темой и барабанами Палмолив.
Тесса Полит (The Slits: бас-гитара):
Это было смешение всей музыки, которую мы слушали.
Ари Ап:
Во времена панка я не могла признаться, что была фанаткой Кэта Стивенса! Это было самое худшее, что ты могла сказать. Джон Лайдон смеялся надо мной, издевался, как хотел, потому что встречался с моей мамой и видел мою коллекцию пластинок. Он глумился над песней «Greek Boy». Но мне нравилось то, что мне нравилось. Все Slits любили музыку, и мы все слушали настолько разные вещи: даб мы очень любили, Тессе нравился Ван Моррисон, Вив Албертайн нравилось многое из поп-музыки шестидесятых, Сэнди Шоу, например, и мы издевались над Палмолив, потому что она слушала индийскую музыку, которая теперь стала модной. Теперь мы все любим Болливуд и индийскую музыку, а она слушала ее еще в те времена. (Смеется.) Именно это и сделало Slits. Мы были очень эклектичными и очень упертыми, что касалось наших личных пристрастий. Мы были бунтарками настолько, что бунтовали против самих себя!
В то время нас еще не называли панками. Названия для этой музыки еще не существовало. Мы внезапно обнаружили, что являемся панками, потому что нас так окрестила пресса. Мы подумали: «Откуда вообще такое название?» Потом мы узнали, что это такое американское выражение, обозначающее придурков и проституток! Но в то время, как ты остаешься во всей этой теме и делаешь революцию, ты не думаешь о том, чтобы называть себя панком…
НАС ТЫСЯЧИ
The Adverts и друзья
Ти Ви Смит:
Летом 1976 года мы репетировали. У меня уже было написано несколько песен, и я учил Гэй играть их на бас-гитаре до нашего переезда в Лондон, и потом мы продолжили в том же духе. Мы разместили объявления в музыкальных журналах о том, что ищем гитариста, и нашли Хауэрда, работавшего на репетиционной базе, что было очень удобно, так как у нас появилось дешевое репетиционное время. Нам хотелось побыстрее все сделать, потому что нас все это очень завело и нам хотелось играть концерты. Мне просто хотелось приходить туда и делать все самому.
Поначалу названия у нас не было. Мы назывались One Cord Wanders, а потом уже Adverts. У меня были песни, а звук группы появился во время нашей совместной игры: бас-гитаристка, которая никогда раньше не играла на бас-гитаре; барабанщик, Лори (Мускат) Драйвер, никогда не игравший на ударных, и гитарист, Хауэрд (Боук) Пикап, копирующий мои партии, так что мне не приходилось играть самому. Вот таким и был звук группы. Он появился благодаря тому, как была сформирована наша команда.
И каким был тот саунд! Знаменитая захлебывающаяся звуковая атака Adverts в точности была тем самым саундом панк-рока. Записанные в конце 1976 года их первые репетиционные записи демонстрируют их ограниченность, удерживая распадающуюся музыку вместе, в то время как они прорабатывают гениальные песни Смита. Великолепные мелодии, отличная вокальная подача и те замечательные тексты, написание которых можно было бы ожидать от кого-то, кто в юности выиграл первое место в национальном конкурсе поэзии.
Ти Ви Смит:
Поначалу мы нашли возможности выступить на нескольких паб-роковых концертах в Лондоне. Лучше, чем ничего — по крайней мере, там играло несколько групп с энергичной музыкой. Очень скоро, недалеко от того места, где мы жили, Stranglers стали выступать каждую неделю в Нэшвилле, и мы подумали: «Вот оно!»
Садишься в метро, проезжаешь пару остановок и попадаешь на концерт этой потрясающей группы, играющей за копейки. Возникало определенное ощущение того, что что-то происходило. Прежде, чем мы что-то поняли, мы уже были на квартире у Лемми. Мы быстро нашли общий язык с Лемми. Когда играли Hawkwind, Лемми всегда был нормальным парнем и общался с поклонниками. Он всегда был очень классным. Определенно, какие-то перемены происходили.
Кэптен Сенсибл:
Лемми был там, в Портобелло Голд, что на Портобелло Роуд. Он тусовался с нами и одалживал бас-гитару. Он очень нас поддерживал, как и Фил Лайнотт.
[140] Когда Damned играли концерт в Hope and Anchor, мы бухали с ними после шоу и Фил Лайнотт там валял дурака. Разные члены Stranglers и Damned тусовались там тоже.
Джей Джей Бернел:
К осени 1976 года, у нас даже появилась собственная группа поддержки, следующая за нами от концерта к концерту, называвшаяся «Финчли Бойз». Они появились в начале 1976 года. Они слышали про панк и пришли попугать несколько групп, и единственной группой, не ушедшей со сцены, были мы. После этого нас приняли за своих и обеспечили столь необходимой охраной.
Эл Хилер:
«Финчли Бойз» были группой ребят, пришедших в основной массе из двух северных районов Лондона. Мы все ходили в одни и те же школы, дрались из-за одних и тех же девчонок, и как группа друзей мы уже существовали до нашего столкновения со Stranglers. К моменту нашего знакомства в Торрингтоне, в ноябре 1976 года, «Финчли Бойз» как «группа» уже пережили несколько очень интересных моментов, связанных с молодежной культурой…
Шум вокруг этой новой музыки, называемой панк, был везде, но до тех пор на самом деле все это казалось лишь слухами, просачивающимися из лондонского Вест Энда. Такая модная молодежная тема. Вспоминая сейчас, тот ноябрь 1976 года действительно может считаться месяцем, когда панк взорвал все. И у Damned, и у Pistols уже вышли синглы, но ни в какие чарты они не попали.
Ввалившись в двери задней комнаты Торрингтона, я тут же увидел Хью Корнуэлла и Джей Джей Бернела, стоявших слева от меня так далеко от сцены, как только могли. Они выглядели немного нервничающими и вроде бы смотрели на маленькую сцену, словно прикидывая, как им свалить на хрен оттуда, если это потребуется. Вне всякого сомнения, когда они увидели нас, вваливающихся в маленькую комнатку, где они выступали, сердца у них екнули не раз, и, надо отдать должное их честности, они в этом признались.
