В Манчестере уже выпустили «Spiral Scratch», да и The Fall уже шумели вовсю. Люди приезжали в Ливерпуль и говорили: «Ты слышал Марка Смита?» или «Мой приятель — Пит Шелли». В общем, понемногу связи налаживались. В Ливерпуле еще была группа Deaf School, они заключили сделку с Warner Bros. и записали пару альбомов, и все в арт-колледже знали, кто такие Deaf School. Я решил, что могу тайно проникнуть в эту группу — я думал, что я бы мог играть в Deaf School.
Spitfire Boys играли в Лондоне. Пол был большим поклонником Патти Смит и Ари Ап. Каким-то образом они друг с другом связались. Когда мы играли в Рок Саду Ковент Гарден, там не было никого, кроме Slits! Мы с ними познакомились и поехали к ним домой, на Кингз Роуд в Челси. Там жила Линда, давняя партнерша Джона Маккея, и еще постоянно прибегал и убегал парнишка по имени Стив Стрейндж. В Лондоне все кого-то знали. Мы тусовались со Slits. Они были как родные; они были блестящими безумцами.
Крис Бейли:
Мы записали еще часть материала, на этот раз качественно. Наш второй сингл «This Perfect Day» вышел очень быстро. Это забавно. Песня в минорном ключе, а когда ты берешь открытый минорный аккорд, получается нечто уникальное — в этом, наверное, и заключается очарование «This Perfect Day». Недавно мы сделали акустическую версию и получилась, в общем-то, милая вещица, очень похожая где-то на «Paint It Black».
Артуро Бассик (The Lurkers: бас-гитара):
Вообще-то я пробыл в Lurkers примерно месяцев шесть, потом я ушел, чтобы создать собственную группу Pinpoint. Я сыграл на двух синглах Lurkers, на «Shadow» и «Freak Show». Мы были любителями типа Ramones, только мы не умели так хорошо играть. Хотя Пит Страйд умел писать отличные мелодии. Lurkers были настоящей панк-группой. Мы не тусовались в модных кругах. Мы не покупали шмотки в магазинах Boy или Sex. Мы не могли этого себе позволить! Мы одевались в вещи, сделанные своими руками.
Тони Ди:
Я видел Lurkers и 999 в Red Cow, в Хаммерсмит, в нескольких остановках от того места, где я жил. Каждую среду там был бесплатный вход. Lurkers были очень классными, а 999 оказались куда лучшей группой, чем я думал. И еще я ходил на концерт Slaughter and the Dogs и Eater в Roxy.
ПОПРОБУЙ ЕЩЕ ОДИН ВКУС
Adam and the Ants
Развитие Adam and the Ants было довольно сложным. После распада Bazooka Joe Адам женился и пропал из виду, однако вскоре он вернулся со своим собственным, идиосинкратическим подходом к панк-року. Adam and the Ants не были похожи на другие группы. Видение Адама было невероятным: сочетая секс и садо-мазо, он несколько раз менял состав Ants, и некоторые музыканты впоследствии вошли в состав Monochrome Set (отличная группа, оказавшая куда большее влияние на Franz Ferdinand, чем Gang Of Four, которым ошибочно приписывают ключевое влияние на группу), а некоторые в Bow Wow Wow.
Оригинальные Ants быстро приобрели себе поклонников на исходе взрыва панка, одевавшихся в садо-мазо костюмы и носивших первые «ирокезы». Они обзавелись поклонниками среди тусовки панков, искавших что-то мрачное и свое все те месяцы, когда панк становился мейнстримом — для них то, что делал Адам, подходило идеально. Это было нечто абсолютно противоположное тому, что в конце концов принесло ему мега-популярность с его блестящим цветным трайбл-попом альбома Kings Of The Wild Frontier, однако равнозначно харизматичное — просто это была более извращенная и опасная харизма.
Тони Ди:
Я продавал свой фэнзин и это финансировало мои походы в Compendium Books и Rough Trade. Магазин Sex никогда не брал на продажу мой фэнзин, а в Boy проблем с этим не было. Большинство магазинов одежды брали фэнзин на реализацию. Поли Стайрин брала кучу для продажи в своем магазинчике на Бофор Маркет. Я продавал примерно тысячу экземпляров. Я рассылал фэнзины по почте с работы до тех пор, пока не получил строгое предупреждение от босса.
Следующим большим событием для меня был старт Ants в мае — июне 1977 года в пабе Man On The Moon на Кингз Роуд, где была жесткая атмосфера, потому что там тусовалось много тедов. В то время мы жили на Портобелло Роуд, где было намного спокойнее и вещи были куда дешевле.
Мне очень понравились Adam and the Ants, для меня это был момент Damned, момент Sex Pistols. Не видел ничего им подобного. Именно таким, как я надеялся, должен был бы стать панк-рок: люди торчали от садо-мазо, бондажа и порнографии, ходили в вещах из латекса. Ants пели об этой стороне жизни — в текстах других групп такого не было. Они выходили в садо-мазо прикидах, кожаных масках, смирительных рубашках на молниях и рубили эти грязные риффы. Потом выходит Адам, садится на стул, бас-гитарист открывает молнию на его маске и он начинает петь «Plastic Surgery». В записи это не так круто. Минут через десять он вскакивает с кресла, переворачивает его, извивается как Игги Поп на полу под ногами людей. Кто-то срывает с него маску. Люди его пинали, он их целовал, вспыхивали драки. Потрясающе.
Там был Энди Жезовски, Марко, много народу из Sex, кроме Малкольма и Вив. Джордан была там, она стала менеджером вскоре после этого концерта. Артуро Бассик там был. Я там оказался потому, что Поли Стайрин сказала мне, что я должен посмотреть эту группу. С ними играли еще X-Ray Spex. Несколькими днями ранее Ants играли в ICA.
В шестом номере Ripped and Torn я сделал с ними первое интервью. Ants стали большой частью Ripped and Torn. Я стал ходить почти на все их концерты. У них стали появляться последователи, все эти «секслюди». Народу нужен был фокус, семья. Внезапно Ants стали очень популярными от Нэшвилла до Лицеума, при этом не имея контракта с рекорд-компанией.
Целая новая формация панков стала прибывать в Лондон из других городов — это было лето панк-рока, и все эти люди искали свою версию панка. Случился наплыв новых образов. Штаны из шотландки и брюки с соединенными лямками пришли на смену английским булавкам и краске на одежде. С волосами происходили безумные превращения. Это был абсолютно новый взгляд на то, как нужно выглядеть. В Boy продавались дешевые бондажные штаны. Помню, один из тедов стал фанатом Ants — он носил куртку Ants и «ирокез». Появлялся новый цвет, и вышло еще больше новых пластинок, возникло много новых групп.
Том Вейг (редактор фэнзина Vague):
Адам Ант всегда был безумцем, плохим и опасным парнем. Оригинальный состав Ants играл достаточно тяжело. Они играли в Сейлсбери, когда я учился в арт-колледже: я помню байкеров, размахивавших велосипедными цепями и лупивших всех, у кого были странные прически. На тот момент была куча суб-культов, воеваших друг с другом. С того момента я стал делать фэнзин Vague об Ants. Vague выходил два раза в месяц. Панк приобрел национальное значение с Pistols и Clash, и с тех пор я постоянно был в дороге, ездил автостопом за Ants и другими экстремальными группами вроде Throbbing Gristle и Joy Division.
Для Ants Ливерпуль и Манчестер были большими городами. У них были такие хардкор-фэны, которые одевались экстремально — некоторые из этих фэнов были даже больше известными, чем сама группа, например Боксхэд из Ливерпуля или тусовка из Ньюкасла, а еще Роббо, у которого был один из первых «ирокезов», Митч, роуди Rezillos.
[203] Ребята из тусовки Ньюкасла одевались безумно, при этом они жили в Байкере и работали в доках! (Смеется.) Не все фанаты так одевались. Когда я впервые увидел Ants, фанаты одевались либо простенько, практически по-футбольному, в кардиганы и кеды, либо, наоборот, экстремально, в проклепанные ремни и килты.
