Точность сравнения так поразила взрослых, что они даже не нашлись, как ответить десятилетнему мальчику.
— Вот что, Фима, — решительно заявила мадам Егорова, — ты как хочешь, а мы никуда не едем! Почему мы должны куда-то бежать? Нет, я решительно этого не понимаю и никуда не поеду!
— Но Капочка… — промямлил, пытаясь возразить чиновник, — как же так…
Однако его никто не слушал, а сын бросился целовать мать.
— Людмила Сергеевна, — попытался воззвать он к свояченице, — скажите хоть вы…
— Ефим Иванович, — решительно отвечала она ему, — я совершенно согласна с Капой и Сережей. Война еще только началась, и ни малейшей опасности пока нет.
— Но что же нам делать?
— А давайте отправимся на пристань, — закричал донельзя довольный решением взрослых гимназист, — наша эскадра сражается с японцами и уже наверняка победила! Пойдемте, мы все узнаем первыми.
— А почему бы и нет, — поддержала предложение сына Капитолина Сергеевна, вот только заедем домой, оставим багаж, переоденемся, а тогда можно и на пристань.
— Но мамочка… — начал было канючить Сережа, — тут же совсем недалеко…
— И прежде, непременно покушаем, молодой человек! — немедленно пресекла это безобразие мать.
Попасть на пристань в тот же день у них, впрочем, не получилось. Сначала Ефима Ивановича вызвали на службу, затем послышался далекий разрыв залетевшего в город шального снаряда и Егоровы кинулись прятаться в погреб. Наконец, к вечеру погода ухудшилась, подул ветер и пошел снег, так что идти на пристань стало решительно невозможно. Но, едва на следующее утро немного распогодилось, Серёжа буквально потащил семейство в порт.
Город к тому времени пришел в более-менее спокойное состояние. На улицах было много патрулей следивших за порядком. Всюду были развешаны прокламации
[19] с приказом наместника о введении военного положения во Владивостоке и всех местностях принадлежащих КВЖД, а так же осадного положения в Порт-Артуре в виду появления рядом с ним неприятеля.
Гавань представляла собой не слишком привычное зрелище. Обычно хотя бы часть эскадры находилась на внешнем рейде, а теперь целиком собралась на внутреннем, за исключением подорванного «Ретвизана». Другой пострадавший броненосец «Цесаревич» уже ввели в «Большой ковш», а «Палладу» готовили к постановке в док. Помимо военных кораблей, выделялся только что пришедшее из Шанхая большой пароход с надписью «Манчжурия» на борту. Этот принадлежащее КВЖД грузопассажирское судно, каким-то непонятным чудом прошло мимо японских дозоров, сразу после боя. Всего этого Егоровы, разумеется, не знали, но с любопытством наблюдали за пристань запруженной народом. Преобладали среди него снующие туда-сюда военные моряки, но была и праздная публика, пришедшая, как и они полюбопытствовать. Несколько раз они даже раскланивались с знакомыми. Пока Капитолина Сергеевна и Ефим Иванович с тревогой наблюдали за развернувшейся перед ними картиной, Сережа с Милой начали свою обычную забаву: высматривать корабли и угадывать их названия. Не то чтобы Людмила Сергеевна сильно интересовалась флотскими делами, но живя в портовом городе, поневоле начнешь разбираться. К тому же ее племянник был просто помешан на боевых кораблях и дружной с ним тетке, не оставалось ничего другого, как соответствовать.
— Мила смотри, — кричал Сережа, — это «Севастополь»!
— Ну, какой же это «Севастополь»? Посмотри на среднюю трубу
[20], она ниже прочих, это «Петропавловск»!
— А вот и нет, если бы это был «Петропавловск», на нем был бы флаг командующего эскадрой, а его не видно!
Пока они так развлекались, цепкий взгляд мадам Егоровой, нашел в толпе знакомую фигуру, к тому же идущую прямо на них.
— Алексей Михайлович, — громко позвала она пробирающегося сквозь толпу офицера, — добрый день!
Алеша, а это был он, как и все Романовы имел очень хорошую память на лица, и сразу же узнал свою попутчицу.
— Добрый день, господа, — вежливо поклонился он Егоровым.
— Алексей Михайлович, голубчик, — продолжала Капитолина Сергеевна, — может, хоть вы нам расскажете что случилось? Мы ведь ничего толком не знаем!
— Право, нечего рассказывать, мадам, японцы внезапно напали и подорвали три наших корабля. Потом попытались разбить оставшиеся, но получили отпор и ушли. Мы же, чтобы избежать повторных атак, пока вынуждены находится во внутреннем рейде.
— Как вы интересно рассказываете молодой человек, — расцвела в ответ мадам Егорова, — о, позвольте представить вам мою сестру Милу, а это мой сын Сергей, он без ума от флота и мечтает стать морским офицером, да-с!
— Добрый день Людмила Сергеевна, — поклонился в ответ узнавший, чуть было не похищенную учительницу Алеша.
Надо сказать, что Мила в отличие от прошлого раза выглядела гораздо лучше. К тому же предусмотрительная Капитолина Сергеевна настояла, чтобы ее сестра перед походом оделась как можно приличнее. Так что перед лейтенантом предстала весьма привлекательная молодая особа. Шубка ее хотя и была довольно проста, очень выгодно подчеркивала достоинства фигуры, а отороченная лисьим мехом шапочка бесподобно шла к лицу и волосам.
— Здравствуйте, Алексей Михайлович, — немного удивленно отвечала она, тоже узнав молодого человека и смутилась, припомнив обстоятельства их первой встречи.
— Как, вы знакомы? — Воскликнула мадам Егорова, от которой не укрылось смущение сестры.
Людмила не нашлась что ответить, но молодой человек тут же пришел к ней на помощь.
— Вряд ли эту мимолетную встречу можно назвать знакомством.
— Но когда же это случилось?
— Во время бала у наместника, — пролепетала еще больше смутившаяся девушка.
— Ты была на балу?!!
— Ну что ты, нет, конечно!
— Это произошло после того как я покинул бал, — пояснил Алеша.
— Ах, какая жалость, что мы не встретились с вами на балу, — защебетала Капитолина Сергеевна, — вы знаете, наш Сереженька заболел, и я не смогла, а Милочка не захотела оставить нас одних. Ах, она такая внимательная и добрая!
— Действительно, очень жаль, — вежливо отвечал великий князь, — но, к сожалению, мне пора. Честь имею!
