— Да папа, — покорно наклонили голову сыновья.
— Сандро, — вспомнил прозвище Александра Михайловича отец, — ты про дальномер помнишь?
— Да где же я его возьму…
— А хоть укради! — отрезал Михаил Николаевич и пошутил: — Дальномер не бриллианты, в Туркестан не сошлют!
[37]
* * *
Порт-Артур радостно встречал Макарова. «Едет!» — повторяли друг другу моряки и армейские, военные и статские, мужчины и дамы, а иной раз вовсе незнакомые друг другу люди. Всем казалось, что прибытие знаменитого адмирала прервет череду неудач, с которых началась эта несчастная война. На вокзале Степана Осиповича, помимо оркестра и почетного караула, встречала толпа народа из местных обывателей. Были среди них и Егоровы. Ефим Иванович и Капитолина Сергеевна вместе со всеми кричали: — «ура!» а Сережа помимо того бросал вверх гимназическую фуражку. Мила тоже была с ними и тоже кричала и радовалась. Иногда она, правда, озиралась, как будто кого-то искала, но совсем незаметно. Вышедший из вагона Макаров был растроган теплым приемом и немного неловко поклонился встречающим, чем вызвал новую бурю восторга. Наконец ему подали экипаж и адмирал еще раз поклонившись занял в нем место и направился в порт. Люди постояли еще некоторое время и принялись расходиться, обсуждая между собой только что прибывшего командующего. «Сам-то, каков!» — говорили они друг другу, — «Теперь дело пойдет!» Егоровы тоже двинулись домой, и только задержавшийся немного Сережа шепнул Миле.
— Что, не было его? Ты не печалься, он же великий князь и теперь крейсером командует. Он теперь Макарова там встретит!
— О чем ты? — сделав строгое лицо, спросила Людмила Сергеевна, но племянник не стал дожидаться нотаций и побежал вслед за родителями.
Прибыв на эскадру, Степан Осипович поднял флаг на «Аскольде», после чего отправился на флагманский «Петропавловск» принимать дела. Оскар Викторович принял Макарова не то чтобы радостно, но с облегчением. Заслуженному адмиралу популярно объяснили, что если он не будет обвинять в неудачах первых дней войны высокопоставленных лиц, то и его прегрешения забудут. Сил бороться уже не было, да и смысла, в общем, тоже. Передав документацию и обрисовав вкратце положение дел на эскадре, он предложил Степану Осиповичу чаю.
— Не откажусь, — улыбнулся в бороду тот.
Дождавшись пока вестовой подаст адмиралам крепчайшего адвокату
[38] Макаров продолжил разговор.
— Техническое состояние кораблей мне более-менее понятно. А что с людьми?
— Плохо, — не стал скрывать Старк, — последний год учений практически не было. Ассигнования на плавания урезали до самой крайности. Некоторые суда, до одиннадцати месяцев в вооруженном резерве простояли. Да еще перед самой войной старослужащих в запас уволили. Офицеров, также некомплект. Порт оборудован плохо, мастера откровенно дурно работают. Про инженеров и говорить нечего.
— Неужто все так плохо, — хмыкнул новый командующий.
— Может и не все, но хорошего мало!
— А что за история с «Боярином» и великим князем?
— Жарт
[39], - сердито отозвался Оскар Викторович, — не было бы счастья, так несчастье помогло. Не могу не признать, что наше «августейшее несчастье» спасло злополучный крейсер!
— Кстати, а что сейчас с кораблем?
— Завели кессон, латают пробоину. Орудия его с комендорами на кинжальной батарее пока…
— А отчего кессон, а не в док?
— Приказ наместника, — пожал плечами Старк, — как вывели из дока «Новика», так и определили туда «Палладу». Вероятно в связи с «командиром».
— Вот как, а кто же командир?
— А это еще один жарт! Исправляет должность командира крейсера великий князь Алексей Михайлович!
— Каким образом?
— А таким! Их высокопревосходительство адмирал Алексеев велели! Плевать на опыт, на ценз, на все!
— Любопытно!
— Любопытно? Да это черт знает что такое! Великий князь творит все, что ему в голову взбредёт. То склады КВЖД вскрыл для того чтобы материалы для ремонта добыть, говорят чиновникам браунингом грозил, а кого-то и вовсе взглядом до удара довел.
— Вот как? И что же пострадавшие?
— А что, пострадавшие? Сами, поди, знаете, на проституток и великих князей не обижаются! А тут еще новое дело…
— Еще и новое? Расскажите, сделайте одолжение!
— Да нечего рассказывать. Как я упоминал, часть артиллерии «Боярина» стоит на кинжальной батарее. Место это весьма горячее, редкая ночь без стрельбы обходится. Так вот, великому князю взбрело в голову, что ремонт на его корабле скоро закончится и пушки надобно на место вернуть!
— И что же?
— Ну, ремонту его еще конца края не видно, а пушки, сами знаете, менять дело не быстрое. Кто-то в порту возьми и предложи, почти в шутку, а пусть возьмет пушки с «Ангары», тем паче, что на ней половина людей то в десанте, то на той же батарее. Так что вы думаете? Ведь чуть не снял! Да не только 120 мм, а еще и четыре трехдюймовки в придачу. Слава богу, ревизор грудью встал, говорит: — «не отдам, хоть стреляйте». Ну, каково!
Услышав последние слова Макаров расхохотался. Не ожидавший такой реакции Старк, даже немного обиделся.
— Вам смешно?
— Да уж, весьма многообещающий молодой человек, — отсмеявшись, закончил он, — надо будет познакомиться!
Впрочем, встретиться им довелось только на третий день после прибытия адмирала. Приняв дела, Степан Осипович, прежде всего, посетил боеспособные корабли эскадры. Затем дошла очередь до «Цесаревича» с «Ретвизаном», краткого посещения удостоилась стоящая в доке «Паллада» и наконец, адмиральский катер двинулся в сторону «Боярина». Встречавший его великий князь, четко отдал рапорт командующему. Тот, козырнув в ответ, благосклонно кивнул и направился вдоль строя.
— Здорово молодцы! — пробасил Макаров.
— Здравия желаем вашему превосходительству! — рявкнули в ответ матросы.
— Что-то маловат у вас экипаж, — обернулся к командиру адмирал.
— Большая часть комендоров на «Кинжальной батарее», часть занята в мастерских, остальные здесь.
— Мастерских?
— Так точно, нашли в порту несколько станков, сделали для них навес и фундаменты. Очень помогают в ремонте.
