— Как идет ремонт, — спросил Макаров, обращаясь к механику.
— Пробоина практически заделана, — к его удивлению отвечать стал великий князь, — полагаю не позднее чем через три дня провести испытания отсека на водонепроницаемость. Пока стоим, перебраны машины и все подшипники на валах. Котлы очищены и выщелочены.
— Изрядно, — хмыкнул адмирал, — а знаете что, Алексей Михайлович, пойдемте ка в ваш салон, потолкуем.
Великий князь наклонил голову в знак согласия и пошел вперед, показывая командующему дорогу. Зайдя в салон Макаров, снял фуражку и пальто. Подавая их вестовому, он вдруг всмотрелся в лицо старого матроса и невольно воскликнул:
— Архипыч?
— Так точно, ваше превосходительство, — отвечал довольный, что его узнали старик.
— Не ожидал я тебя здесь встретить…
— Так это гора с горой не сходятся, а человек с человеком завсегда сойдутся. Не прикажете ли чаю?
— Ну, если хозяин не против, не откажусь.
— Сделайте одолжение, — отозвался Алеша, которому очень польстило, что его назвали хозяином на крейсере, — распорядись Архипыч.
Очевидно, к чаепитию все было готово заранее, и едва великий князь закончил говорить в салон вошел переодетый в форменку Ванька с подносом в руках и аромат свежезаваренного чая разнесся по помещению. На улице было довольно зябко и потому присутствующие с удовольствием взялись за серебряные подстаканники и отдали должное горячему напитку.
— С комфортом устроились? — немного прищурившись, спросил Макаров, кивнув на мальчишку.
— Сын моего повара, — пожал плечами великий князь, — несколько раз сбегал на крейсер, пришлось определить, пока куда-нибудь не залез.
— Ваше императорское высочество, — начал говорить адмирал, тщательно подбирая слова, — я хотел бы поговорить с вами об одном деликатном деле и прошу меня выслушать со всей внимательностью.
— Я слушаю вас, ваше превосходительство.
— Видите ли, я нахожусь в некотором затруднении. То, что вас назначили исправляющим должность командира крейсера, совершенно противоречит правилам прохождения службы, принятым в нашем флоте. У вас нет ни необходимого опыта, ни ценза для занятия столь ответственной должности. Вы никогда не служили, если не считать краткого пребывания вахтенным офицером на «Полтаве». Не могу не отметить, что даже за тот короткий период вы проявили себя с наилучшей стороны. Во всяком случае, Успенский с Лутониным дали вам блестящую аттестацию. Ваша авантюра, к сожалению, не могу подобрать другого определения, по спасению «Боярина» так же увенчалась полным успехом. Совершенно очевидно, что если бы не предпринятые вами усилия крейсер был бы безвозвратно потерян. Далее вы проявили просто невероятную настойчивость в организации ремонта и, нельзя не отметить, что преуспели. Исправить повреждения кессоном быстрее, чем это проделано с «Палладой» в доке это дорого стоит, хотя я, со своей стороны, не могу одобрить ваших методов по изысканию материалов для ремонта. И наконец, наружное состояние находящегося под вашим командованием корабля, также заслуживает всяческих похвал. Несмотря на ремонт, вид у «Боярина» куда более боевой нежели, скажем, на «Диане».
— И не смотря на это, вы отрешите меня от командования, — спокойно сказал Алеша, выслушав адмирала.
— Боюсь, у меня нет иного выхода, — вздохнул Макаров, — потому как ваша попытка захватить орудия с «Ангары» ничего кроме возмущения у меня не вызывает! Кстати, для чего вы это хотели сделать?
— Хм. Видите ли, ваше превосходительство…
— Давайте без чинов, Алексей Михайлович.
— Благодарю вас, Степан Осипович, если честно, бесконечное титулование вызывает у меня тоску.
— Сделайте одолжение!
— Так вот, анализируя вооружение наших крейсеров, а так же, прямо скажу, довольной куцый опыт его применения, я пришел к выводу, что оно совершенно недостаточно! Посудите сами, «Новик» и «Боярин» в артиллерийском отношении слабее даже чем какой-нибудь древний «Идзуми». Большие «Паллада» с «Дианой» лишь немного превосходят «Ниитаку» и уступают собачкам
[40] из отряда адмирала Дева. Причем по водоизмещению превосходят и тех и других весьма значительно!
— И какой же вывод, впрочем, вывод ваш понятен, надо усилить вооружение. Скажем так, какие меры вы предлагаете для его усиления?
Что касается богинь
[41], то я бы предложил добавить им хотя бы по паре шестидюймовок, чтобы довести общее количество до десяти. Лучше бы конечно до двенадцати, но боюсь столько взять просто неоткуда. Для компенсации веса снять все трехдюймовки с верхней палубы.
— И куда прикажите их девать, — нахмурился адмирал, — на берег?
— Нет, на миноносцы. Все наши соколы, невки, шихаусцы и французы
[42] имеют по одному 75 миллиметровому орудию против двух таких, на своих японских одноклассниках. А вот сорокасемимиллиметровые Гочкисы
[43] увы, совершенно бесполезны. Вот их можно и на берег, вместе с десантными орудиями Барановского. Боюсь, десанты нам в этой войне высаживать не придется. Во всяком случае, не скоро.
— Любопытно, — хмыкнул Макаров, — что-то в ваших предложениях есть. Но вы пытались захватить пушки с «Ангары» отнюдь не для «Паллады» с «Дианой». Выкладывайте что надумали!
Великий князь вздохнул и достал из папки большой лист мелованной бумаги, на котором был максимально подробный чертеж крейсера.
— Извольте, Степан Осипович.
— Ну-ка, ну-ка… — склонился над эскизом адмирал, — это что же такое?
— Извольте видеть, пушки Гочкиса на спонсонах меняются на семидесятипятимиллиметровые пушки Канэ
[44], с надстроек убираются совсем. На баке и на юте добавляются по одному стодвадцатимиллиметровому орудию. Таким образом, бортовой залп достигнет шести орудий в сто двадцать миллиметров и двух в семьдесят пять. Для компенсации веса можно снять кормовой торпедный аппарат и разобрать кормовую рубку.
