— Ах, учения, — пробормотал августейший начальник отдела его штаба, — это хорошо! А где Алешка? Ему бы понравилось…
— Я держусь такого же мнения, — усмехнулся в бороду Макаров.
Алеше, стоявшему в этот момент на юте «Ангары», действительно нравился грозный вид идущей в кильватерной колонне эскадры. С волнением наблюдал он за громадами броненосцев, остававшимися за кормой. Крейсера же тем временем уходили дальше и дальше. Скоро к ним присоединились «Баян» с «Аскольдом» и заняли место впереди вооруженного транспорта. А «Боярин», напротив побежал вперед, охраняя маленькую колонну от нежелательного внимания.
Время для прорыва было выбрано идеально. Недавно базировавшиеся во Владивостоке крейсера совершили второй выход в море с начала войны. По большому счету он был таким же безрезультатным, как и первый, но заставил-таки японское командование обратить на него внимание. Следуя указаниям из Токио, адмирал Того приказал второму боевому отряду отправиться для противодействия русским. Главными последствиями этой экспедиции был обстрел Владивостока с моря и то что в решительный момент у Того было под рукой только два броненосных крейсера, а не шесть. Так что, когда выяснилась пропажа русских кораблей, послать за ними в погоню было просто некого. Через два дня Камимура присоединился к главным силам, но время было упущено. Отряд Вирена проскользнул Желтое море практически незамеченным и подобно эфиру растворился в океане. Но что самое удивительное, впоследствии выяснилось, что уход «Ангары» остался совершеннейшей тайной для японской разведки. Сначала на ее пропажу просто не обратили внимания, затем решили, что транспорт зачем-то перевели в одну из прилегающих бухт и направили на поиск миноносцы.
— Не желаете ли кофе, Алексей Михайлович, — вывел великого князя из задумчивости Ванькин голос.
— Лучше бы чаю, — машинально ответил тот, но тут же поправился, — хотя, давай кофе!
Мальчишка со всех ног кинулся выполнять распоряжение хозяина, но едва завернув, тут же налетел на Архипыча, без разговоров схватившего его за ухо.
— Сколь раз тебе говорено, байстрюк, Алексей Михайлович он тебе дома! Его императорское высочество во дворце, а на корабле их высокоблагородие!!!
— Ай-ай-ай! — заверещал Ванька, — прости Архипыч, я больше не буду! Запамятовал я, пусти больно!
— То-то что больно. Чего тебе господин капитан второго ранга велел?
— Так что их высокоблагородие, велели кофе приготовить! — гаркнул кофишенк, встав во фрунт.
— Ну, ведь можешь, когда хочешь! Ладно, дуй, тля худая.
— Воспитываете, Никодим Архипович? — немного подобострастно спросил его подошедший боцман.
— А куды деваться, если ты мышей не ловишь? — сердито отозвался пользующийся безусловным авторитетом на корабле старик.
— А чего, я? — развел руками тот, — он же их императорского высочества слуга!
— Дурак ты Пашка! Я тебе что, за Ваньку толкую? Хотя и его еще учить и учить. Ты лучше посмотри на своих матросов, язви тебя через бушприт! В них морского то, только что форменки, да бескозырки! А сними их вылитые мужики, хоть к сохе определяй.
— Не травите душу, Никодим Архипыч, сами, поди, знаете какой на транспорты народ отправляют. На, убоже, чего нам не гоже. Эти еще что, мужики они и есть мужики и хоть работать заставить можно, а бывает, что чуть не с арестантской роты направят или социалистов каких! Тогда совсем труба дело.
— Эх, Пашка, — вздохнул старый матрос, — да кабы я знал, что с тебя такой хреновый унтер получится, я бы тебя еще в первом походе за борт определил!
— Грех вам так говорить, Никодим Архипович, — обиделся боцман, — мы к вам со всей душой. Пришли на вечерню мурцовку
[68] пригласить…
— Еще я мурцовки вашей не хлебал!
— Ну и рому для хорошего человека найдется. Со всем нашим уважением!
— Рому говоришь… ладно, приду.
Тут надо пояснить один момент. За годы службы старик привык, что в кампании хочешь, не хочешь, а чарку тебе нальют. Пока служил молодому великому князю на берегу, с этим проблем тоже не было. Что-что, а адмиральский час соблюдался свято. А вот на «Ангаре» куда его хозяин попал почти что пассажиром, фактически вольнонаемному вестовому великого князя винная порция не полагалась, что приводило старого морского волка в тоску. Алеша же по простоте душевной, об этом обстоятельстве совершенно не подумал, оплатив стол своих слуг из кают-компании. И, дело даже не в водке! Просто раз в день, в адмиральский час, вся команда собирается у ендовы, где каждый, получив от баталера заветную чарку, опрокидывает ее в луженую глотку и, крякнув от удовольствия, отходит в сторону. Каждый. Кроме Архипыча. Вроде он и не моряк уже…. Так что приглашение от боцмана, для него дорогого стоило. Значит, его еще помнят, еще уважают… значит он еще в строю.
* * *
А в это время в далеком Владивостоке, вывел в море крейсера только что прибывший адмирал Иессен. По-хорошему, конечно, для начала требовалось ознакомиться с местными условиями и с отрядом и будь назначен командующим кто-нибудь другой, так бы, наверное, и случилось. Но Иессен совсем еще недавно командовал одним из крейсеров отряда — красавцем «Громобоем» и хорошо знал, как отряд, так и все местные обстоятельства. Первые два выхода не доставили четверке русских крейсеров славы, поскольку единственными их жертвами оказались два маленьких каботажных парохода, но теперь их экипажи были полны решимости исправить это досадное недоразумение и нанести коварному врагу решительный удар.
И такая возможность, вскоре им представилась. Вырвавшись из запертого со всех сторон Японского моря узким Сангарским проливом, Иессен устроил настоящую охоту на торговых путях противника. За первые же несколько дней в русские сети попало два японских парохода и три нейтрала. Японцев, не мудрствуя лукаво потопили, как и американца идущего с грузом хлопка в Осаку. Англичанина шедшего в балласте пришлось отпустить, а датчанина везущего на острова железнодорожное оборудование из уважения к вдовствующей императрице
[69] топить не стали, а отправили во Владивосток, высадив на нем призовую команду. Известия о том, что русские пиратствуют на входе в Токийский залив, взбудоражило все мировые биржи. Японские акции стремительно рухнули вниз, а у их противников напротив поднялись. Страховые компании тут же задрали цены, и вслед за этим до совершенно неприличных размеров вздорожал фрахт. Его императорское величество Муцихито, узнав обо всех этих обстоятельствах выразил свое монаршее неудовольствие и адмиралу Камимуре вновь пришлось покинуть объединенный флот и кинутся на поиски коварного врага посмевшего нарушить покой страны Ямато.
Но всего этого наш герой не знал, поскольку отряд Вирена шел не заходя в порты и соответственно не получая никаких известий. «Боярин» за время похода дважды ловил нейтралов с военной контрабандой и их команды после утопления отправлялись на «Ангару». Будучи гостем на корабле великий князь не имел постоянных занятий. Его деятельная натура всячески протестовала против подобной праздности, но когда он вздумал напроситься стоять вахту как прочие офицеры, Сухомлин деликатно спросил, как он это себе представляет и скосил глаза на погоны. Алеша проследил за его взглядом и покраснел. Действительно он был в одном звании с командиром крейсера и выше любого другого офицера, включая старшего. Тогда он с молчаливого согласия артиллериста взялся за обучение его подопечных. Комендоры на вспомогательный крейсер действительно были собраны с бору по сосенке и знали свое дело, как бы это помягче сказать, не очень хорошо. Великий князь с энтузиазмом принялся за дело, и вскоре его подопечным небо показалось с овчинку. Учения следовали одно за другим, наводчики постоянно тренировались в определении расстояний на глаз, опознавании силуэтов противника, а подносчики снарядов совершенствовались в своем искусстве. Затем Алеша объявил, что в бою часть комендоров может выйти из строя и посему надо учить и прочих членов команды. Наконец, он добился, чтобы на кораблях отряда устроили стволиковые стрельбы. Вирен, припомнив как «Баян» с «Цесаревичем» во время перехода в Порт-Артур буксировали друг для друга буйки, решил, что подобное упражнение будет полезно и здесь. Теперь крейсера поочередно буксировали мишени для своих товарищей, и артиллеристы получили, таким образом, необходимую практику.
