– Чем глубже вы погружаетесь в их мир, тем сильнее сгущается вокруг вас тьма того, что мы собой представляем. Ваши собственные сумерки. Vampyres стремятся к этой тьме, они выявляют ее. Я жил вместе с Айс Пиком, я следовал за членами его клана, не за всеми. Бывал на вечеринках, поначалу более-менее сдержанных, потом погорячее, я даже присутствовал при интронизации нового члена, и поверьте, это сомнительное удовольствие. Но меня держали в стороне от всего, что должно было оставаться тайной и предназначалось только для vampyres.
– То есть?
– Ритуалы крови…
Слово было произнесено. Шарко вспомнил о вопросе, который Кулом задал Мев Дюрюэль: «В чем тайна крови?»
– Употребляли ли ее vampyres и почему? Если да, то откуда они ее брали? Моей целью было узнать это, получить ответы на вопросы, без которых весь репортаж летел к чертям. Но никто не желал отвечать, эта тема была самым большим табу, она вызывала гнев и несколько раз стоила мне «строгих предупреждений», как я их называл. Но однажды ночью во время вечеринки с обильной выпивкой мне удалось выудить у Айс Пика несколько признаний. Он заговорил… Он даже готов был показать мне, как далеко они готовы зайти, потому что, по его словам, я лишь плавал по верхам. Двумя днями позже он назначил мне встречу в одном квартале в Куинсе. Но в ту ночь он не пришел. А меня лишили лица…
Шарко и Белланже слушали, не говоря ни слова, пока Фурмантель втягивал свой кофе с неприятным сосущим звуком.
– Тело Айс Пика так и не нашли, наверняка его скелет гниет где-то в сточной трубе. Что до расследования, оно далеко не пошло. Копы и носа не суют в Куинс. И потом, с какой стати какой-то белый вроде меня шляется там среди ночи, если только не хочет покончить с жизнью?
Он вытер платком то, что осталось у него от губ.
– Вы спалитесь, если подберетесь слишком близко, и в фигуральном смысле, и в самом прямом… Эти vampyres действуют стаей, как волки, и подчиняются своему главарю. Волки среди людей, способные раствориться в толпе, стать невидимыми. В этом их сила. Они хищники. Да, настоящие хищники, вершина пищевой цепочки. Люди над людьми и законами.
Николя подумал о Рамиресе: он вполне вписывался в эту категорию. Бывший преступник, сделавшийся незаметным, мелкий предприниматель, вставший после тюрьмы на путь праведный, похититель слез и крови, автор множества невидимых преступлений.
– Что им так претит? – спросил Николя.
– Слабость, подчинение, послушное следование колее в нашем упорядоченном обществе. Нет, они не выступают против с пушкой в руке, но они отбрасывают все это и презирают. Они ненавидят нас всех – прессу, правительство, социальные нормы. Все, что не есть vampyre, в их глазах – вырождение. Они помышляют о лучшем мире, без нас, но при этом не создают политических или любых других партий, которые были бы слишком на виду. Они остаются приверженцами оккультных верований, сатанистских ритуалов, верят в пришествие эры Сатаны, некоторые практикуют черную магию, жертвоприношения животных. Они поклоняются дьяволу, любят ночь, сумерки, культивируют всякого рода отклонения, в том числе сексуальные. Для них нет никаких табу.
– Известно, кто они? Сколько их?
– Конечно нет. Возможно, сотня в Нью-Йорке, объединенная в десяток кланов. А здесь, в Париже, я не знаю, но они тут, они существуют, рыскают, оставаясь частью нашей жизни и привычек. Они любят большие города, им там хорошо и привольно и легко сохранить свою анонимность. Особенно в ночных заведениях, где никто ни на кого не смотрит и сумеречные существа могут быть самими собой.
– Как к ним подобраться?
Шарко показалось, что он уловил некий эрзац улыбки на губах Фурмантеля.
– Начав снизу: студии татуировок, пирсинга. И следует искать лучших. Можете забыть про магазин клыков на Гут-д’Ор, это коммерческое фуфло: настоящие vampyres там не появляются, слишком уж очевидно. А потом придется ползти вверх по сети, как это сделал я, что для вас, с вашей внешностью копов, будет очень непросто. Нужно знать коды, самому делать себе татуировки, втираться, проникать. Долгий труд, требующий умения внушать доверие, деликатности, и занять он может недели, а то и месяцы. Эти типы не доверяют никому.
Коп подумал о длинном пути, который прошел Вилли Кулом, чтобы проникнуть в группу. Он протянул снимок перевернутого креста.
– Татуировщика мы уже нашли и знаем, что новые члены приходили к нему, чтобы поставить отметку, – сказал Николя. – Мы думаем, что название их клана «Pray Mev» и что их человек пятнадцать. Анаграмма – Vampyre. Вам это что-нибудь говорит?
– Мне очень жаль. Нетрудно догадаться, что я уже несколько лет как все это бросил.
– Расскажите, что Айс Пик говорил по поводу их отношения к крови.
– Кровь… Кровь связана с болью, и она же связана с удовольствием и сексом. В нашем воображении укус вампира, разумеется, имеет целью пропитание, но прежде всего он высвобождает чистую чувственность. Каждый раз, когда я присутствовал на оргиях и видел, как vampyres кусают своих партнеров, это делалось с целью раздвинуть рамки удовольствия и боли. Укушенные девушки испытывали жесточайший оргазм. Кровь была катализатором примитивных инстинктов, сексуальные партнеры становились словно… животные.
Перед глазами Шарко возникло это зрелище: Мелани Мейер уже дала ему общее представление, рассказывая о Рамиресе. Она на кровати, он размазывает по себе алую жидкость, и зубчатые наручники впиваются в плоть девушки, пока он ее оседлывает. Сплетенные тела, кровавые поцелуи, порезы…
– А некоторые из них ее пьют? Или доходят до того, что впрыскивают ее себе?
– Бывает по-всякому. Существует несколько уровней, лично я выделил три. Сначала просто «пьющие кровь», которые будут использовать любые легальные пути, чтобы удовлетворить свои аппетиты. От куннилингуса в период месячных до игр с кровью: укусы во время полового акта, о чем я уже говорил, вылизывание кровавых узоров, нанесенных на тело, изготовление фильтров гемоглобина, добровольное нанесение ран. Айс Пик был из таких. У них нет настоящей зависимости от крови, они вполне могут обойтись и без нее. Затем идут фетишисты крови. Они более… опасны. Их сексуально возбуждает ее вкус, запах, вид или даже просто мысль о крови. Они сделают все, чтобы контактировать с ней. Будь то по работе, или в местах, которые они посещают, или благодаря связи с кем-то. Их фиксация
[57] на крови такова, что заполняет всю их жизнь и может толкнуть на преступление. Их можно найти в моргах, мясных лавках, бойнях, больницах, в центрах донорской крови. Некоторые доходят даже до сознательной кровопотери, лишь бы их госпитализировали и сделали им переливание. Способ, которым они пускают себе кровь, для врачей незаметен: они делают себе прокол под языком или в деснах… В самых экстремальных случаях они становятся печально известными убийцами, потому что переходят все пределы в своих кровавых фантазмах: Петер Кюртен, Джон Хэйг и многие другие… Некоторые из них общаются с vampyres, даже считают себя одними из них, но рассматриваться как таковые не могут, потому что эта сексуальная фиксация их разъедает… Но сами они обозначают себя как vampyres.
