– Маркус… слушаю вас.
– Мои сегодняшние поиски оказались успешными, а прошедшие годы, к счастью, не все стерли из людской памяти. Мне удалось связаться с тремя мексиканскими семьями, родственники которых умерли в то время, и этого оказалось достаточно, поскольку все их воспоминания сводятся к одному и тому же названию: «Plasma Inc.». Речь идет о центре сбора крови, расположенном менее чем в километре от границы, на Техас-авеню в Эль-Пасо…
Шарко записал и обвел запись на листке в кружок. Он сделал знак Люси, с которой собирался уехать, чтобы та села на место. Был девятый час вечера.
– …Мне также удалось добраться, не без сложных перипетий, о чем я умолчу, до Александра Валласа, который последние пять лет мирно живет на пенсии в Техасе. До восьмидесятых годов он продолжал дело Гарольда, связанное с кровью, но так и не снял репортаж. Я почувствовал, что он смутился, когда я спросил, почему он отказался от их проекта. Думаю, на него оказывали серьезное давление и многие двери захлопнулись, когда разразился скандал с зараженной кровью… Но даже издалека, даже после стольких лет он по-прежнему в теме.
– Он знал про «Plasma Inc.»?
– Вы хотите сказать, знает ли он сейчас, потому что «Plasma Inc.» продолжает существовать, и в свое время он подобрался к ним очень близко. Он мгновенно отреагировал и рассказал мне следующее. Слушайте хорошенько. Этот центр на самом деле является частью сети «Plasma Link», отделения которой расположены в крупных городах вдоль мексиканской границы. Число этих пунктов с годами растет. Вампиров всегда мучит жажда, и сегодня, в две тысячи пятнадцатом году, они эксплуатируют, как никогда, человеческую нищету. В конечном счете это не легенда, и они действительно бессмертны.
Шарко услышал перестук столовых приборов. Мальмезон наверняка сидел за ужином.
– …По словам Валласа, сама «Plasma Link» принадлежит «White Heaven Capital», крупной инвестиционной компании, расположенной на Уолл-стрит. WHC владеет многочисленными и самыми различными компаниями, от автомобильных до производства электробытовых приборов, но теснее всего она связана с индустрией крови. Помимо «Plasma Inc.», ей принадлежит лаборатория по фракционированию «Blood Med», а также исследовательская лаборатория «Cerberius», занимающаяся разработкой оборудования, предназначенного для обеспечения безопасности сети поставок крови. Они производят контейнеры, фильтры и прочее в этом роде.
Шарко записывал и ставил стрелки по мере необходимости, чтобы как-то ориентироваться в этом тумане.
– …Чтобы дать вам представление о потрясающей этике WHC, расскажу вам то, что Валлас сообщил по этому поводу, причем его информации не больше двух лет: через свои донорские пункты «Plasma Link» получает кровь, взамен предлагая нищим донорам купон на питание или на покупку. Раз закон теперь запрещает оплату деньгами, приходится искать обходные пути. Эти центры очень хорошо организованы, в их распоряжении даже специально оборудованные для сбора крови автобусы, которые паркуются недалеко от пунктов перехода границы. Зазывалы вербуют клиентов прямо в очередях. Попавшихся на крючок доноров ведут в центры, они под честное слово заполняют заявления, что пребывают в добром здравии, без всякого медицинского контроля, и из них выкачивают кровь на совершенно законных основаниях…
Робийяр сделал знак Люси и Шарко, что отправляется домой. Бумага от судебного следователя, позволяющая нарушить анонимность доноров, придет только завтра утром. Шарко попрощался с ним взмахом руки и сосредоточился на голосе Мальмезона.
– …Контейнеры с кровью из каждого центра отправляются в «Plasma Link», оттуда в обработку в «Blood Med», где кровь разделяют на фракции, превращая в новый продукт. Полученные таким образом препараты продаются больным, страдающим серьезными патологиями, такими как гемофилия, обширные ожоги, рассеянный склероз, или же иммунными заболеваниями… Вы следите за моей мыслью?
– Да, я делаю записи.
– Очень хорошо. Благодаря посредничеству маклеров, которые опять-таки работают на WHC, цены искусственно поддерживаются на высоком уровне из-за умело организованного дефицита. Один из препаратов, изготавливаемых в «Blood Med», внутривенный иммуноглобулин, стоит на рынке в два раза дороже золота. В два раза, лейтенант! Цена этих препаратов настолько заоблачная, что медицинские страховые компании в Соединенных Штатах все чаще отказываются возмещать их стоимость. Как вы можете легко представить, WHC не слишком озабочена положением сотен тысяч больных, которых она подвергает опасности своими малопривлекательными махинациями. Мы находимся в самом центре лоббирования и погони за прибылью, можно сказать, в сердце капиталистической экономики. И вот вам шутка на закуску: несколько месяцев назад WHC объявила об итоговой прибыли в два миллиарда долларов только в подразделении «Plasma Link». Акционеры визжат от восторга. WHC купила предприятие четыре года назад за сто миллионов долларов, прибыль соответственно выросла в двадцать раз, и именно благодаря спекуляциям вокруг крови. Вы помните, я вам говорил о барреле сырой нефти? Замените баррель нефти на баррель крови, все сработает…
Шарко посмотрел на схему, которую он набросал:
Франк теперь лучше понимал, каковы ставки, связанные с кровью, и если ее называли красным золотом, это не было образным выражением. От этой схемы несло деньгами. И не важно, в каком физическом состоянии был донор в самом начале цепочки или больной в ее конце, не важно, умирали они от анемии или от болезни крови. Туча компаний и финансистов эксплуатировали нищету и превращали ее в нематериальные акции, которые поднимались на рынке. Вот и все.
С горечью он постарался сосредоточиться на единственном доступном ему входе в систему: точке, где в конце семидесятых годов людей поразила какая-то штука, возможно вследствие того, что они сдавали кровь в Эль-Пасо.
– Я попрошу вас еще немного мне помочь. Можете ли вы через ваши связи раздобыть всю доступную информацию о центре «Plasma Inc.» в Эль-Пасо во времена заражения? Кто управлял заведением? Кто там работал? Кто занимался донорами? Может, нам удастся разыскать кого-нибудь из персонала, я знаю, что это и непросто, и далеко, и все такое прочее, но для нас это единственный угол атаки. Десятки мексиканцев были заражены, а учитывая, что происходит сегодня, я не могу избавиться от мысли, что заражение было не случайным.
Мальмезон ответил незамедлительно и в том же духе:
– Я должен был сам об этом подумать и немедленно перезвоню Валласу. Честно говоря, ваше дело меня заводит. Путь, который вы выбрали, прямо противоположен моим «серым человечкам», но мне очень хочется узнать, куда он нас приведет.
74
У Николя было ощущение, что он держит в ладони горсть песка. Чем сильнее он сжимал кулак, тем больше песчинок высыпалось и улетало по воле ветра. Он, без сомнения, приближался к истине, но у него по-прежнему не было и тени доказательств.
Что конкретного у него в конечном счете имелось? Что Анатоль Кодрон был дядей Люси, что он заполучил судебные протоколы дела Рамиреса и следил за ним. И что, согласно зафиксированному в записи заявлению Мелани Мейер, сделанному во время ее задержания, какая-то женщина проникла в жилище Рамиреса в ночь на двадцать первое сентября, возможно со своим ключом, чтобы убить его в подвале пулей в горло. Что мрачная сцена преступления была, возможно, инсценирована, чтобы скрыть первый след от пули, на потолке. Что Шарко, возможно, нарочно вызвал недомогание Жака – использовав слабительное или другое подобное вещество, – чтобы самому распоряжаться на месте преступления.
