Так отчего же выбрали Корианну? Не обладала ли она каким-то особым даром? Никто в ту пору об этом не поминал. Не было ли у ее родителей каких-то особых заслуг перед лордом Робаром или королевой Алиссой? Свидетельств этому нет. Сколько-нибудь правдоподобного объяснения, помимо той неприглядной правды, что описана в «Назидании юным девам», не существует: на остров ее послали не к Алисанне, а к Джейехерису.
Говорят, что много лет спустя кто-то при хмельном Эйегоне IV вспомнил эту историю. Король будто бы рассмеялся и сказал, что лорд Робар, имей он хоть каплю ума, должен был сделать такое же предложение всем девушкам, отправленным на Драконий Камень: ведь десница не мог знать, которая из них больше понравится Джейехерису. Недостойные эти слова укоренились в простонародье, но мы за отсутствием доказательств можем смело забыть о них.
В придворных хрониках сказано, что септа Изабель, леди Люсинда и их подопечные сели на торговую галею «Мудрая жена» на заре седьмого дня седьмого месяца 50 года и с утренним приливом отплыли к Драконьему Камню. Королева Алисса, отправив вперед ворона с известием об их приезде, тем не менее опасалась, что женщинам не откроют ворота. Страхи эти не оправдались: маленькая королева с двумя гвардейцами встретила их еще в гавани, каждую приветствовала улыбкой и всем вручила подарки.
Прежде чем рассказывать о том, что случилось дальше, вернемся ненадолго на Светлый остров, где жила с новым мужем и содержала новый двор Рейена Таргариен, «королева Запада».
Вспомним, что королева Алисса осталась не более довольна третьим замужеством дочери, чем женитьбой сына, хотя брак Рейены был куда менее важен, – и была в этом не одинока, ибо Андроу Фармен, по чести сказать, казался странным избранником для дамы из рода драконов.
Второй сын (даже и не наследник) лорда, на девять лет моложе жены, он был красивым юношей с голубыми глазами и длинными льняными локонами. В отцовском замке его презрительно называли «наполовину девчонкой» за мягкость и учтивость манер. Оруженосцем он был никудышным, рыцарем так и не стал; отец и старший брат намного превосходили его в воинском мастерстве. Лорд-отец думал послать Андроу в Старомест, чтобы тот выучился на мейстера, но домашний мейстер Светлого Замка ему отсоветовал, сказав, что у мальчика для этого маловато ума, да и грамоту он едва знает. Когда Рейену спрашивали, отчего она выбрала себе столь неподходящего мужа, она отвечала так: «Он был добр ко мне».
Отец Андроу к ней тоже был добр: он приютил Рейену на Светлом острове после битвы у Божьего Ока, когда король Мейегор требовал ее выдачи, а Честные Бедняки клеймили ее как грешницу и кровосмесительницу. Говорили даже, будто она вышла за сына, чтобы вознаградить за помощь отца: лорд Фармен сам в свое время был вторым сыном без особых надежд на лордство и своего Андроу, несмотря на его недостатки, очень любил. Доля правды, возможно, в этом и есть, но мейстер Смайк дал, как мы думаем, более верное объяснение. «Истинную любовь на Светлом острове, – писал он в Цитадель, – королева обрела не с Андроу, а с леди Элиссой, его сестрой».
У Элиссы Фармен, тремя годами старше брата, были такие же голубые глаза и льняные волосы, но в остальном никакого сходства меж ними не наблюдалось. Умная, острая на язык Элисса любила лошадей, собак, соколов, красиво пела, хорошо стреляла из лука, но больше всего любила ходить под парусом. «Скакун наш – ветер» – гласит девиз Фарменов, бороздящих западные моря с Рассветных Веков, и Элисса служила живым его воплощением. В детстве она больше времени проводила на море, чем на суше: отцовские матросы смеялись, глядя, как она лазит по вантам наподобие обезьянки. В четырнадцать лет она уже плавала вокруг родного острова на собственной лодке, в двадцать – путешествовала на север к Медвежьему острову и на юг к Бору. Порой, к ужасу лорда-отца и леди-матери, она высказывала желание отправиться далеко на запад и посмотреть, какие чудеса таятся по ту сторону Закатного моря.
Дважды, в двенадцать и шестнадцать лет, леди Элисса была помолвлена, но женихов своих, как признавал с грустью ее отец, отпугнула. В Рейене она нашла родственную душу, и они вместе со старинными подругами королевы Самантой Стокворт и Алейной Ройс скоро сделались неразлучны. Сир Франклин, старший сын лорда Марка, прозвал их тесный кружок четырехглавым чудищем. Андроу Фармен время от времени допускался туда, но не столь часто, чтобы счесть его пятой головой. То, что Рейена никогда не катала его на драконе в отличие от своих подруг говорит о многом (возможно, впрочем, что Андроу, не будучи любителем приключений, отклонял ее приглашения сам).
Было бы ошибкой представлять жизнь Рейены на Светлом острове как идиллию. Ее пребывание здесь устраивало не всех. Честные Бедняки даже на этом далеком острове выражали свое недовольство тем, что лорд Марк, как прежде его отец, привечает у себя «врагов Веры». Непросто было и с Огненной Мечтой. Если одни жители острова гордились тем, что у них есть «свой дракон», других это тревожило: дракон рос, и корму ему требовалось все больше. Когда же стало известно, что Огненная Мечта отложила яйца, некий нищенствующий брат стал пророчествовать, что скоро на Светлом острове выведутся драконы, которые начнут пожирать «и скот, и людей». Лорд Фармен послал рыцарей схватить его, но пророчество уже разошлось по округе, и слова умершего в темнице проповедника продолжали жить, наполняя страхом невежественные умы.
Даже в стенах Светлого Замка у Рейены имелись враги, и первым среди них был наследник лорда, сир Франклин. Он пролил свою кровь у Божьего Ока, сражаясь за Эйегона Некоронованного, а дед его и дядя погибли там, и молодому рыцарю выпало везти домой их тела. Сир Франклин полагал, что Рейена недостаточно раскаивается в том, что причинила дому Фарменов столько горя, а дружба ее с Элиссой возмущала его еще более. Королеве, по его мнению, следовало бы не поощрять сестрины выходки, а побудить ту исполнить свой долг, найдя себе подходящего мужа. Не одобрял он и того, что «четырехглавое чудище» сделалось средоточием всей жизни в замке, в то время как он и его лорд-отец в число избранных не вошли. В этом он нисколько не заблуждался. На остров, как пишет мейстер Смайк, приезжали многие лорды западных земель, искавшие аудиенции у королевы и ее окружения, а отнюдь не у мелкого лордика с его сыном.
Королеву и ее подруг это, впрочем, ничуть не заботило, пока всем распоряжался лорд Марк. Он по доброте сердечной любил всех своих детей – и своевольную дочь и никчемного сына, – а Рейена была ему дорога тем, что тоже любила их. Время шло, и Рейене с Андроу оставалось меньше двух недель до первой годовщины свадьбы, как вдруг лорд Марк, подавившись рыбьей костью, скончался у себя за столом в возрасте сорока шести лет, и лордом Светлого Замка стал сир Франклин.
Назавтра после похорон он, не теряя времени, призвал Рейену в свой великий чертог и приказал ей немедля покинуть остров. «Вам здесь больше не рады, – заявил он. – Забирайте своего дракона, своих подруг и моего братца – он ведь, чего доброго, штаны намочит, если вы его не возьмете. Но знайте, что сестра моя останется здесь и будет выдана замуж по моему выбору».
Лорд Франклин, по словам мейстера Смайка, при всей своей отваге умом не блистал и не понимал, что в тот миг был как никогда близок к смерти. «Глаза ее вспыхнули, – пишет мейстер, – и мне померещилось, будто пламя охватило весь замок. Я видел, как чернеют и рушатся в море его белые башни, а в небе все кружит и кружит дракон».
