В ночь перед отплытием Морской Начальник пригласил ее к себе во дворец, где угостил соленой рыбой и пивом. «Хочу предостеречь, миледи, – сказал он, – в Узком море вам больше оставаться нельзя. О вас расспрашивают, за вас предлагают награду. Нехорошо будет, если вас найдут в Браавосе. В старину мы укрылись здесь, чтобы спастись от Валирии, а Таргариены – валирийцы до мозга костей. Поднимайте паруса и уходите как можно дальше».
Пока леди, называющая себя Алис Вестхилл, прощалась с Браавосским Титаном, жизнь в Королевской Гавани шла своим чередом. Джейехерис, как всегда в тяжелые времена, проводил свои дни в трудах. В тиши библиотеки Красного Замка он работал над тем, что стало главнейшим из его великих свершений. Совместно с септоном Бартом, великим мейстером Бенифером, лордом Альбином Масси и королевой Алисанной (которых он называл «мой уменьшенный малый совет») король создавал новый свод законов.
В каждом из королевств Вестероса, какими Эйегон Завоеватель застал их, имелись собственные законы, обычаи и традиции, которые разнились даже в пределах одного государства. «До семи королевств у нас было восемь, – пишет Альбин Масси, – до восьми – двенадцать, еще раньше – тридцать и так далее, и так далее. В Век Героев насчитывалось около ста королевств (девяносто семь в одно время и сто тридцать два в другое). Их число постоянно менялось в зависимости от исхода войн и судьбы королей».
Законы были столь же изменчивы. Один король был суров, другой милостив, третий во всем следовал Семиконечной Звезде, четвертый – древним законам Первых Людей, пятый – своим капризам, шестой судил трезвый так, пьяный эдак. Противоречивых прецедентов со временем накопилось столько, что каждый лорд, имевший право заточать и казнить (а то и не имевший такого права), решал дела своих вассалов по собственному разумению.
Джейехерис, не терпевший беспорядка и путаницы, взялся вычистить законодательные конюшни. «Семью Королевствами теперь правит один король – значит, и закон должен быть для всех одинаков», – сказал он. Столь колоссальная задача была рассчитана не на один год и даже не на десять лет. Лишь на то, чтобы собрать и изучить все существующие законы, понадобилось два года, а последующие реформы затянулись очень надолго. Но зачинался Кодекс септона Барта (чей вклад оказался втрое большим, чем у всех остальных) именно тогда, в осеннем 55 году.
Королева представила свой труд куда раньше, всего через девять месяцев. Король и вся страна возрадовались, узнав о ее новой беременности, а принцесса Дейенерис, разделяя общую радость, строго предупредила мать, что согласна лишь на сестру. «Настоящая королева: сказала, как отрезала», – смеялась Алисанна.
Браки между великими домами Вестероса издавна служили для заключения союзов и прекращения споров. Алисанна, как раньше жены Завоевателя, охотно брала на себя роль свахи и в том году с особым удовольствием обручила двух своих фрейлин. Дженнис Темплтон стала невестой лорда Маллендора из Вышеземья, Прюнелла Селтигар отдала руку Утеру Пеку, лорду Звездной Вершины, Данстонбери и Белой Рощи. Для обеих девушек это были прекрасные партии, и королева торжествовала.
В середине года наконец состоялся турнир, которым лорд Редвин предлагал отпраздновать завершение Драконьего Логова. Поле устроили к западу от города, между Королевскими и Львиными воротами, и конные поединки, по рассказам, особенно удались. Сир Роберт, старший сын лорда Редвина, успешно выступал с копьем против лучших бойцов Вестероса, брат его Рикард выиграл турнир оруженосцев и был посвящен в рыцари самим королем, но лавры победителя достались красивому и галантному сиру Саймону Дондарриону из Черной Гавани; он завоевал сердца простого народа и самой королевы, избрав королевой любви и красоты принцессу Дейенерис.
Громадное Логово, куда еще не поселили драконов, использовали под общую схватку, и такого сражения Королевская Гавань еще не видывала. Бойцов, числом семьдесят семь, разбили на одиннадцать команд. Битву начинали конными, но продолжали биться и спешенные, на мечах, топорах и палицах. Семеро оставшихся на ристалище последними сражались друг с другом, чтобы определить победителя.
Схватка, несмотря на тупое оружие, учинилась кровавая, к вящему восторгу толпы. Двух человек убили, десятка два ранили. Джонквиль Дарк и Тому-Бренчале королева запретила участвовать, но старый Пивной Бочонок явился и вышел на поле под одобрительный рев зрителей. Когда его сразили, народ нашел себе нового любимца, оруженосца Хариса Хогга, чей шлем в виде свиной головы снискал ему прозвище Харри-Окорок. Участие в бою принимали также сир Адам Буллок, братья лорда Баратеона сир Борас, сир Гарон и сир Роннал, межевой рыцарь сир Гюйл Коварный и сир Аластор Рейн, первый боец западных земель, мастер над оружием в Бобровом Утесе. После многочасового побоища на поле остался стоять белокурый бык из речных земель, сир Люкамор Стронг.
Когда турнир завершился, королева отправилась ждать родов на Драконий Камень. Все еще горюя по принцу Эйегону, прожившему только три дня, Алисанна сочла за благо удалиться от тревог и обязанностей двора в тихий родовой замок. Ее, помимо септ Эдит и Лиры, сопровождала дюжина новых молодых фрейлин, отобранных из сотни благородных девиц, желавших послужить королеве. В числе избранных были две племянницы лорда Баратеона, а также дочери и сестры лордов Аррена, Венса, Рована, Ройса, Дондарриона. Мара Мандерли, дочь лорда Теомора из Белой Гавани, приехала с самого Севера. Чтобы они не скучали, королева взяла и шута Женушку с его куклами.
Многие при дворе возражали против переезда королевы на остров, особенно сырой и мрачный в пору осенних бурь. Недавние трагедии еще более очернили репутацию Драконьего Камня, и кое-кто верил, что в его чертогах бродят призраки отравленных подруг Рейены Таргариен. «Мы с королем были там очень счастливы, – отвечала боязливым Алисанна, отметая все возражения. – Нет места лучше, чтобы родить наше дитя».
На тот год намечалось еще одно королевское путешествие, теперь в западные земли. Королева, как и в прошлый раз, когда ждала Дейенерис, не позволила королю отменить поездку и отправила его в путь одного. Вермитор перенес его в Золотой Зуб, куда позже прибыла свита. Далее его величество посетил Эшмарк, Крэг, Кайс, Кастамере, Тарбек, Ланниспорт, Бобровый Утес и Кракехолл. Примечательно, что на Светлый остров он при этом не завернул; Джейехерис в отличие от Рейены угрозами не бросался, но и недовольство свое умел показать.
Вернулся он за месяц до родов, чтобы быть рядом со своей королевой. Ровно в предсказанный мейстерами день на свет явился здоровый мальчик с сиреневыми глазами и волосами как белое золото – такой цвет считался редким даже в Древней Валирии. Джейехерис назвал его Эйемоном. «Дейенерис рассердится, – сокрушалась королева, прижимая сына к груди, – она так хотела сестренку». – «Пусть подождет до следующего раза», – рассмеялся король. В ту же ночь он по просьбе Алисанны положил в колыбель принца драконье яйцо.
Когда они месяц спустя вернулись в Королевскую Гавань, вдоль улиц стояли толпы народа, воодушевленного рождением принца. Доехав до Красного Замка, король взошел на стену у главных ворот и поднял младенца над головой так, чтобы всем было видно. Тут поднялся такой рев, что и за Узким морем, не иначе, услышали.
