Леди Вестхилл не просто пережила шторм: она нашла землю. Ветер и бурное море угнали ее на запад, и на рассвете матрос в «вороньем гнезде» увидел птиц, кружащих над увитой туманом горой. В той стороне лежали три необитаемых островка, «гора и два холмика». «Леди Мередит» была не в состоянии плыть сама, но три шлюпки с «Летящего» дотащили ее до суши.
Оба корабля простояли там две недели, починяясь и пополняя запасы. Леди Алис торжествовала: вот она, западная земля, которой нет ни на одной карте! Острова она назвала Эйегоном, Рейенис и Висеньей. Там били родники, бежали ручьи, и моряки наполнили пресной водой все опустевшие бочки. Из живности там водились дикие свиньи и серые ящеры с оленя величиной. На деревьях зрели орехи и фрукты.
Отведав их, Юстас решил, что дальше идти ни к чему. «Мы уже совершили свое открытие. Таких пряностей я ни разу не пробовал, а эти розовые плоды… здесь мы можем стать богачами».
Алис Вестхилл ушам не верила. Что это за открытие – три маленьких островка, самый большой из коих втрое меньше Драконьего Камня! Истинные чудеса ждут их на западе; быть может, за горизонтом лежит второй Эссос.
«Или тянется на тысячу лиг пустой океан», – возражал ей сир Юстас. Ни уговоры ее, ни мольбы не смогли его тронуть. «Если бы я даже и согласился, команда бы не позволила, – говорил он лорду Доннелу в Староместе. – Они все до одного утверждали, что видели, как гигантский кракен утащил в пучину “Осеннюю луну”. Прикажи я плыть дальше на запад, они бы утопили меня самого и выбрали в капитаны другого».
И вот корабли расстались. «Леди Мередит» повернула домой, на восток, леди Алис полетела вслед за солнцем на запад. Обратный путь оказался ничуть не менее труден. Их трепали штормы, хотя и не столь страшные, как тот, что потопил «Луну». Противные ветры вынуждали бесконечно лавировать. Один из трех серых ящеров, взятых на борт, укусил рулевого, и позеленевшую ногу пришлось отнять. Потом им встретилась стая левиафанов. Огромный белый самец, больше «Мередит», ударил ее с такой силой, что пробил борт. Тогда сир Юстас изменил курс и повел корабль к Летним островам – он полагал, что это самая близкая к ним земля. Но они отклонились слишком далеко к югу и вместо островов пришли к берегам Сотороса.
«Мы пробыли там целый год, пытаясь сделать “Мередит” пригодной для плаванья, но ущерб оказался больше, чем мы думали. Поживиться можно и там: золото, изумруды, пряности, создания одно другого диковеннее. Обезьяны, что ходят как люди, и люди, что воют как обезьяны; виверны, василиски, сто пород змей, и все ядовитые. Одни мои люди ночами исчезали бесследно, другие начали умирать. С матроса, укушенного мухой, три дня спустя начала сползать кожа, а из ушей, члена и зада потекла кровь. Всякий моряк знает, что от соленой воды люди сходят с ума, но там и пресная ненамного лучше. В ней водятся черви, почти не видные глазу: проглотишь их, а они в тебе яйца отложат. Да еще лихорадка – что ни день, меньше половины людей для работы годятся. Мы все бы там перемерли, если б не летнийский корабль. Летнийцы, похоже, знают эту преисподнюю лучше, чем говорят. С их помощью мы кое-как дотащились до Высокодрева, а оттуда пошли домой».
Так закончились приключения Юстаса Хайтауэра, но что мы можем сказать о приключениях Элиссы из дома Фарменов, назвавшей себя Алис Вестхилл? Ушедшего на запад «Летящего» не видел больше никто, разве что…
Много лет спустя Корлис Веларион, рожденный в 53 году на Дрифтмарке, совершил на своем «Морском змее» девять великих походов и побывал там, где не бывал до него ни один вестеросец. В первом своем путешествии он прошел через Яшмовые Врата в Йи Ти и на остров Ленг и вернулся с таким ценным грузом шелка, пряностей и драгоценных камней, что Веларионы на время сделались богатейшим домом Семи Королевств. Во втором сир Корлис прошел еще дальше к востоку и первым из вестеросцев достиг Асшая у Края Теней, черного и мрачного города колдунов, заклинающих тени. Потеряв там свою любовь и половину команды, он увидел в гавани старый обветшалый корабль и после клялся, что это мог быть только «Летящий за солнцем».
Но в 59 году шестилетний Корлис Веларион только мечтал о море; оставим его и вернемся в тот судьбоносный год, когда небеса заволоклись тучами и в Вестерос снова пришла зима.
Она длилась два года и выдалась необычайно суровой; с этим согласны все, кто ее пережил. Север пострадал больше всех: урожай на полях погиб, ручьи замерзли, над Стеной выли морозные ветры. Аларик Старк строго наказывал запасать половину каждого урожая на черный день, но не все лорды-знаменосцы его послушались. Когда их кладовые и житницы опустели, начался голод. Старики прощались с детьми и уходили в снега умирать, чтобы выжили молодые. В речных и западных землях, в Долине и даже в Просторе тоже жилось не сытно. Те, у кого были припасы, берегли их как зеницу ока. Хлеб дорожал, мясо и того пуще, овощей и фруктов не стало вовсе.
Потом пришла трясучка, а с нею Неведомый.
Мейстеры наблюдали эту болезнь еще век назад и описали ее в своих книгах. Полагали, что в Вестерос она приходит из Вольных Городов и еще более дальних стран, ибо первыми она поражала портовые города. Простой народ верил, что трясучку разносят крысы: не местные, большие и серые, а мелкие черные, что живут в корабельных трюмах и спускаются по канатам на берег. Цитадель этого так и не доказала, но всем Семи Королевствам, от замков до хижин, внезапно понадобились кошки. Котята во время поветрия продавались по цене боевых коней.
Признаки болезни были всем хорошо известны. Заболевшие жаловались на холод, подбрасывали лишнее полено в очаг, укрывались теплыми одеялами и мехами, просили горячего супу, подогретого вина и, непонятно почему, пива. Но ни похлебка, ни одеяла не помогали. Больных трясло, а потом и корчило, мурашки двигались по их членам подобно неприятельской армии, зубы лязгали. Когда у жертвы синели губы и начинался кровавый кашель, все понимали, что это конец. Смерть наступала не позже суток с начала озноба, и выживал лишь один человек из пяти.
Не знали мейстеры одного: откуда болезнь берется и как ее вылечить. Пробовали всё: припарки, горчичники, зелья с драконьим перцем, вино со змеиным ядом, от которого губы немеют. Больных сажали в ванны с горячей, чуть ли не кипящей водой. Считалось, что помогают зеленые овощи, сырая рыба, мясо с кровью; порой лекари просто давали больным пить бычью кровь. В курильницах жгли целебные листья. Один лорд приказал развести вокруг своего ложа жаркий огонь, чтобы пламя стеной стояло.
В 59 году трясучка пришла с востока и двинулась вверх по Черноводной через залив. Сначала затрясло острова. Первым из лордов умер Эдвелл Селтигар, бывший десница и ненавистный всем мастер над монетой. Три дня спустя за ним последовал его сын и наследник. В Грачевнике умерли лорд и леди Стаунтон; их дети затворились в одной из спален, но это не помогло. На Драконьем Камне скончалась любимая септа королевы, Эдит. Дейемон Веларион на Дрифтмарке выжил, но болезнь унесла его второго сына и трех дочерей. Колокола звонили по лордам Бар-Эммону и Росби, по леди Джирелле из Девичьего Пруда, по многим умершим простого звания.
Трясучка, не щадя ни титулов, ни богатства, забирала величайших лордов, благороднейших дам и доблестнейших рыцарей. Пуще всего она косила старых и малых, но мужчины и женщины в самом расцвете сил тоже не могли полагать себя в безопасности. В Риверране похоронили лорда Прентиса Талли и леди Люсинду. Уморив могущественного Лимана Ланнистера, трясучка взялась за меньших западных лордов: Марбранда из Эшмарка, Тарбека из Тарбека, Вестерлинга из Крэга. Лорд Тирелл в Хайгардене болезнь одолел, но вскоре погиб, свалившись пьяным с коня. Робара Баратеона зараза не тронула, дети его от королевы Алиссы переболели и выздоровели, но брата Роннала и двух невесток не стало.
