Трамп был вне себя от негодования.
Генерал Келли и Крис Крейн терпеть не могли друг друга. Будучи министром внутренней безопасности, Келли запретил сотрудникам иммиграционной и таможенной полиции принимать слишком жесткие меры по некоторым нарушениям иммиграционного законодательства.
Трамп пригласил Крейна в Овальный кабинет, не сообщив об этом Келли. Келли перекрыл доступ к вам, пожаловался Крейн. Мы сделали ставку на вас. Мы поддержали вас на выборах. И теперь мы полностью поддерживаем вашу политику. Но мы не можем даже поговорить с вами.
Узнав, что Крейн у президента, Келли бросился в Овальный кабинет. Не прошло и минуты, как эти двое поносили друг друга последними словами.
«Не могу поверить, что вы впустили такого ублюдка в Овальный кабинет!» — заявил Келли Трампу. Если это — новый порядок в Белом доме, «тогда я ухожу!» — выпалил он и выбежал из кабинета.
Позже Трамп сказал, что, казалось, Келли и Крейн сейчас устроят потасовку.
Келли настоятельно рекомендовал президенту назначить новым министром внутренней безопасности свою бывшую заместительницу, 45-летнюю Кирстен Нильсен.
«Кирстен — единственная, кто может с этим справиться, — убеждал Келли президента. — Она знает министерство. Она была главой моего аппарата, когда я занимал кресло министра. Она превосходно разбирается во всех этих вещах».
Кандидатура Нильсен была представлена на утверждение в сенат 11 октября.
Президент услышал, как, выступая на Fox News, политический обозреватель Энн Коултер назвала Нильсен «фанатом открытых границ» и противником пограничной стены Трампа. Лу Доббс
[24] подлил масла в огонь, заявив, что Нильсен — сторонница амнистии, не поддерживает жесткий курс в иммиграционной политике и в свое время работала в администрации Буша-младшего. На слушаниях по утверждению ее кандидатуры она сказала: «Нет никакой необходимости строить стену от моря до моря». Доббс, ярый сторонник Трампа, назвал эти слова «возмутительными».
«Все говорят, что она ужасна, — позже сказал Трамп Келли в Овальном кабинете. — Что это глупое назначение. Она бушистка. Все ее ненавидят. Какого черта ты меня убедил?»
«Она лучшая, — сказал Келли. — Она лучшая из лучших. Я лично могу за нее поручиться. Она первая женщина, которая возглавила министерство. Я знаю, что она хороший человек. Она отлично справится со своей работой. И будет очень эффективной. Она в вашей команде. Она была моей правой рукой, когда я был министром, и знает министерство как свои пять пальцев».
«Все это бред собачий, — ответил Трамп. — Она ужасна. Ты единственный, кто считает, что она подходит. Возможно, нам придется отозвать ее кандидатуру».
Келли в отчаянии поднял руки: «Тогда, возможно, мне придется уйти в отставку» — и выбежал из кабинета.
Позже Портер принес на подписание Трампу указ об официальном назначении Нильсен министром внутренней безопасности.
«Не знаю, подписывать ли это прямо сейчас, — сказал Трамп. — Я не уверен в ней».
«Она была утверждена сенатом, — ответил Портер. Сенат утвердил ее кандидатуру 62 голосами против 37. — Вы будете присутствовать на ее присяге».
Трамп поставил подпись.
Келли появился на ток-шоу Брэта Байера на Fox News и заявил, что Трамп прошел через «эволюционный процесс» и «изменил свое отношение к проблеме DACA и даже к стене».
Трамп был вне себя от ярости.
«Вы слышали, что сказал этот Келли?! — выпалил он Портеру. — Что я эволюционировал! Что я что-то там изменил! Кем он, мать его, себя возомнил? Я ничего не менял. Я точно там же, где был. Мы построим эту чертову стену. И построим ее по всей границе».
Зак Фуэнтес, помощник главы аппарата, предупредил старших сотрудников Западного крыла, что у Келли проблемы с концентрацией внимания и он легко отвлекается.
«Он не из педантичных парней, — сказал Фуэнтес, который был помощником Келли еще в министерстве внутренней безопасности. — Никогда не кладите перед ним больше одной страницы. Даже если он туда заглянет, то не дочитает до конца. Обязательно подчеркивайте все основные моменты или выделяйте их жирным шрифтом». В то же время, сказал Фуэнтес, есть темы, особенно военные, которые всецело завладевают вниманием генерала, и он может говорить о них бесконечно долго.
Как правило, предупредил Фуэнтес, «у вас будет 30 секунд, чтобы поговорить с ним. Если вы не сумели завладеть его вниманием, он не будет вас слушать».
По понедельникам, средам и пятницам Келли собирал 20 старших сотрудников Белого дома на совещания в Комнате Рузвельта. Он часто пересказывал свои разговоры с президентом.
«В минувшие выходные я говорил с президентом, — сказал Келли на одном из совещаний. — Он по-прежнему жаждет нашего ухода с Корейского полуострова. И хочет заставить южнокорейцев платить за THAAD. Мы обсуждали это сотню раз. Я с ним сцепился и сказал, что он не может этого сделать».
Когда Келли сам попал под политический перекрестный огонь в Вашингтоне и стал мишенью для резкой критики со стороны СМИ, на собраниях старших сотрудников он начал все чаще заговаривать о прессе и своей роли в Белом доме.
«Я — единственный, кто защищает президента от СМИ, — заявил Келли на одном из совещаний. — Они открыли на него охоту. Хотят его уничтожить. Но я встану у них на пути и приму все пули и стрелы на себя. Все против нас.
СМИ ненавидят его. Они ненавидят нас. Они ни за что не дадут нам спуску. Это боевые действия. Вот почему мы под непрерывным огнем. Они ополчились и против меня, потому что я — тот парень, который стоит перед президентом и пытается его защитить».
Однажды во время встречи с несколькими сотрудниками в своем кабинете Келли сказал о президенте: «Он идиот. Бесполезно убеждать его хоть в чем-то. Он совершенно слетел с катушек. Это дурдом.
Я не понимаю, почему кто-то из нас еще находится здесь. Это худшая работа, которая была в моей жизни».
Келли заметно ослабил свой контроль и участие в делах президента. Когда его не было рядом, Трамп названивал членам конгресса. Он звонил Чаку Шумеру, Тому Коттону, Линдси Грэму, Дику Дурбину или членам кабинета министров, с гордостью подчеркивая, что он сам себе глава аппарата и сам себе директор по законодательным вопросам.
«Мадлен, — кричал он своей помощнице, — свяжи меня со спикером Райаном».
Трамп начал задавать вопросы. «Как Келли? — спросил он у Портера. — Он жесткий парень, даже чересчур. Не думаю, что сотрудники его очень-то любят».
«Думаю, в этом нет ничего плохого, — ответил Портер. — Пусть лучше боятся, чем любят. Но у него есть свои слабые места. Я думаю, ему нужно просто признать, что они у него есть. И вам тоже». По мнению Портера, слабым местом Келли были законодательные вопросы. «Вам нужен хороший директор по вопросам политики, потому что Келли в этом не разбирается. А если вы хотите иметь в лице главы аппарата еще и своего главного политического советника, то это должен быть не Келли».
