Введение. Несколько слов о гармонии экономики и эстетики
Порой в романе можно обнаружить такое потрясающее описание экономических реалий и процессов, какого не встретишь и в научном тексте. Художественно-экономические книги – назовем их так – я бы поделила на три разряда. Первый – это книги-аллегории, в которых современный читатель без специальных знаний экономическое содержание никогда не выцепит, если ему не подсказать. Например, «Путешествия Гулливера» (1726–1727) – это рассказ о Войне за испанское наследство между Англией и Испанией в начале XVIII века.
А, скажем, «Удивительный волшебник из страны Оз» Фрэнка Баума (1900), тот самый, что переписан в виде «Волшебника Изумрудного города» нашим Александром Волковым, представляет собой спор в аллегорической форме о том, какой денежный стандарт лучше: золотой или двойной, когда обращаются и золото, и серебро, – последний еще называют биметаллическим. Во второй половине XIX века американский доллар обеспечивался только золотом, что делало его очень сильным. Упрощенно говоря, укрепляющаяся валюта выгодна кредиторам, так как кредит не обесценивается, но не выгодна заемщикам, так как занятое отдавать тяжело. «Народные» политики (тогда в США существовала Народная партия) ратовали за переход с золотого стандарта на двойной. Под дополнительное серебряное обеспечение предлагалось эмитировать новые бумажные деньги. Доллар бы чуть-чуть ослаб, но не обесценился резко, а фермерам – основным заемщикам в стране – стало бы легче.
Небогатый южанин Баум выразил эту идеологию в книге «Удивительный волшебник из страны Оз», которая писалась как детская сказка, но была нашпигована прозрачными для того времени намеками, понятными, правда, только взрослым. Желтая дорога – это золотое обеспечение доллара. Изумрудный город (зеленый, цвета купюры) – собственно деньги, способные реализовать любые мечты. Глупый Страшила – простодушные фермеры; Железный Дровосек, не имеющий сердца, – города с их промышленностью; Трусливый Лев – вожди Народной партии; маленький народец жевуны – несчастный рабочий класс; злая колдунья – олицетворение корыстных интересов бизнеса; а всемогущий волшебник, он же великий обманщик, – это президент США.
Потом выясняется, что Страшила отнюдь не дурак, Дровосек умеет любить, а Лев храбр как лев. И Изумрудный город – доллар – совсем не волшебен, это люди сами его таким считают, разглядывая сквозь зеленые очки. А городом заправляет не всемогущий волшебник, а обычный человек, но, поскольку от него ждут чудес, он вынужден надувать щеки и делать загадочные движения руками. Чтобы исправить положение, автор предлагает ввести в обращение серебро, которое зашифровано в сказке как серебряные башмачки
[1].
На практике идея двойного стандарта не была реализована, но доллар удалось все же несколько ослабить. Приток в казну желтого металла с вновь открытых месторождений золота в Калифорнии и на Аляске позволил нарастить обеспеченную им денежную массу. Экономическое содержание сказки вскоре забылось, и в первой голливудской экранизации Дороти (у Волкова – Элли) носит уже рубиновые башмачки, ибо фильм был цветной и режиссер решил, что рубиновые будут эффектнее. И лишь доллар по-прежнему зеленый, хотя очки, приукрашивающие действительность, теперь называют розовыми.
***
Второй тип художественно-экономических текстов – когда автор стремится донести до читателя свои социальные взгляды, никак их не маскируя, а излагая в лоб, без трудночитаемых аллегорий, хотя действие книги может происходить и в вымышленном мире. Типичными примерами книг, где излагаются социальные воззрения, являются, например, утопии XVI–XVII веков: «Утопия» англичанина Томаса Мора (по заглавию этой книги стал называться и сам жанр) и «Город Солнца» итальянца Томмазо Кампанеллы.
Что-то похожее попытался сотворить и советский детский писатель Николай Носов в своей политизированной сказке «Незнайка на Луне» (1965). Мир земных коротышек, где родился Незнайка, – положительных героев, которые, видимо, скоро будут жить при коммунизме, – списан с города Солнца Кампанеллы. У Носова один из земных городов даже назван Солнечным. На Луне (населенной, естественно, лунными коротышками), куда судьба забрасывает Незнайку, – классический мир товарно-денежных отношений, узаконенная частная собственность и свобода предпринимательства, а мерило ценности человека – его капитал. «Образ врага» подан гротескно.
Но книжка не так проста, как кажется на первый взгляд. Среди земных коротышек, у которых нет материальных стимулов к труду, полно тунеядцев: Пончик, Гунька, да и сам Незнайка, а лидер коротышек Знайка явно страдает диктаторскими замашками. Лунные коротышки – трудяги, ибо им есть к чему стремиться. В довершение всего победа коммунизма над капитализмом достигается только фантастическим путем, при помощи использования «новых технологий»: земным коротышкам удается разрешить проблему редкости экономических благ за счет резкого увеличения производительности всех отраслей промышленности в результате использования невесомости и внедрения в агротехнику гигантских земных растений. Было ли это намеком на то, что «победа по очкам» невозможна?
Из этой же серии роман французских писателей Веркора и Коронеля «Квота, или Сторонники изобилия» (1966). В книге в сатирическом ключе обыгрывается кейнсианский метод повышения благосостояния народа за счет стимулирования спроса и критикуется общество потребления. В Тагуальпу – «небольшую североамериканскую республику, лежащую между Соединенными Штатами и Мексикой», прибывает мастер продаж Квота. Его методы продаж внедряются повсюду, затем додумываются до того, чтобы увязывать зарплату рабочих и сотрудников с тем, сколько товара они покупают, в результате общество начинает жить гораздо богаче. Только нужно ли это богатство, если у рабочих теперь по несколько телевизоров и машин? Внезапно оно утомляет людей, начинают гоняться за старыми, более добротными вещами, «к которым привязывались, как к доброму коню или верному слуге», и эта мода распространяется с быстротой эпидемии гриппа. Цены на старые автомобили достигают фантастических высот. Такое поведение потребителя – подрыв благосостояния, а власти о нем пекутся: «Были изданы строгие законы, чтобы в корне пресечь эту опасную моду. Для нарушителей устанавливалась возрастающая шкала наказания, начиная с небольшого штрафа и кончая заключением в тюрьмах для рецидивистов, а для упорных спекулянтов – даже каторжные работы». Грань между экономическим принуждением и тоталитаризмом тонка.
В предисловии к роману авторы рассказывают историю его создания. Замысел пришел к одному из них в 1939 году. Коронель, работая в крупной фирме в США, узнает о новом методе продажи автомашин: самого нерешительного покупателя чуть ли не с помощью гипноза заставляли сделать покупку. Уже после войны по заказу нью-йоркского издателя Веркор и Коронель пишут роман: издатель уверяет, что «такой роман жизненно необходим американскому читателю».
