Наступили другие времена, и теперь на потребительские кредиты покупают товары длительного пользования, которые еще недавно были доступны лишь немногим. Американцы могут позволить себе гораздо больше предметов роскоши, чем раньше. Маркетинговый лозунг 1920-х – «Купи сейчас!» К 1925 году в стране действуют полторы тысячи финансовых корпораций, выдающих потребительские кредиты.
Особым спросом пользуются легковые машины. В 1900 году в США их было зарегистрировано всего 8 тыс., в 1912-м – 944 тыс., а в 1917 году насчитывалось уже 5,1 млн, выпуск легковушек достиг 1,7 млн штук. В 1925 году производство легковых автомобилей достигло 3,6 млн, парк составил 20 млн машин (при населении 120 млн человек). Ничего удивительного: Ford становится массово доступным. В 1920 году автомобиль приходился на три семьи, к концу десятилетия он был практически у каждой. Пионером кредитования под покупку автомобиля стала компания General Motors. В 1925 году две трети реализованных машин было продано в кредит, хотя он был очень дорог: процентная ставка достигала 30% годовых.
С другой стороны, конвейер и система рациональной организации рабочего процесса Тейлора увеличивали производительность на заводах Форда раз в пять-шесть, делая труд гораздо более тяжелым. Об этом, впрочем, мы подробно говорили в предыдущей главе.
***
Двадцатые годы прошлого века были временем интенсивного научно-технического прогресса. Появились радио и телефонная связь, была практически завершена «электрификация всей страны» и созданы энергосбытовые компании. Их появление улучшало ситуацию в экономике радикально: передача энергии на дальние расстояния позволяла теперь размещать производство где угодно – например, вблизи источников сырья, в местах с дешевой рабочей силой или рядом с рынком сбыта, а не как раньше – только по соседству с угольной шахтой или рекой.
В 1907 году к электрической сети было подключено 8% строений, в 1921-м – 37,8%, в 1929 году – 67,9%, в том числе жилые дома. В 1929 году США вырабатывали больше электроэнергии, чем весь остальной мир.
В «Деле Артамоновых» (1925) Максим Горький рассказывает, как брат и племянник Петра Артамонова «против его желания» построили на семейной льнопрядильной фабрике электрическую станцию, что в результате оказалось «выгоднее и безопаснее». Дело было до революции 1905 года. Это неприятие инноваций главой рода, думаю, призвано показать, что он теряет хватку: первые электростанции в России были построены в 1886-м (крупнейшая в Европе) и 1897-м.
В США в результате электрификации резко вырос спрос на электроприборы. В эту категорию входили фонографы, стиральные, посудомоечные и швейные машины, пылесосы, кофеварки, а также изобретенный в 1919 году холодильник, считавшийся умопомрачительной роскошью. С 1921 по 1929 год продажи электроприборов почти удвоились. Продажи радио, правда, почти с нулевой базы, подскочили в 30 раз: в 1920-е годы начинается регулярное радиовещание. В отличие от автомобиля радио было очень дорогим, на него копили годами всей семьей.
В романе «Регтайм», действие которого происходит в 1900–1910-е годы, горничная чистит ковер «новомодным электрическим всасывающим очистителем», то есть пылесосом. Электрическими розетками нашпигован дом Джорджа Бэббита, героя романа известного американского писателя первой трети XX века Синклера Льюиса «Бэббит» (1922). Бэббит – торговец недвижимостью в провинциальном городке, спешащий воплотить американскую мечту. В его доме «везде электричество заменяло свечи и грязные камины. В спальне было три штепселя для ламп, скрытые крошечными медными дверцами. В коридоре были специальные штепсели для пылесосов, а в гостиной – для торшера и для вентилятора. В нарядной столовой… тоже были специальные штепсели для электрического кофейника и электротостера».
Героини «Бэббита» – в основном домохозяйки. Дамы не работают: мужья против, иначе пойдут разговоры, будто они их плохо обеспечивают. Хотя прислуги держат мало, забот по дому часа на два, экономия усилий достигается за счет газового отопления, электрических плит, пылесосов. В остальное время жены объедаются шоколадом, ходят в кино, разглядывают витрины, сплетничают и играют в карты.
В иронической повести Синклера Льюиса «Человек, который знал Кулиджа» (1927) содержится сентенция о том, что дала «современная американская наука» домохозяйке, и еще одна ода пылесосу: «Только подумай об электромойке для посуды – работа хозяйки сводится, можно сказать, к минимуму – и о пылесосе. Что за изобретение! Не надо больше подметать и выколачивать ковры – пусть проповедники толкуют обо всяких таинствах; изобретя пылесос, Америка дала миру собственное таинство, и оно останется, когда колонны Акрополя рассыплются в прах». Вот она, новая Америка: «радио вместо фисгармонии, электролампа с художественным абажуром вместо старинной керосиновой и журнал с двухмиллионным тиражом вместо старой пыльной книги, переплетенной в телячью кожу».
***
В 1920-е на фондовом рынке был бум, там играло около миллиона американцев. Массово возникали взаимные фонды. В 1921 году индекс Доу – Джонса, индекс цен акций крупнейших промышленных компаний, колебался ниже отметки 80 пунктов, к концу 1928-го он достиг 300 пунктов, а на пике, 3 сентября 1929 года, составил 381 пункт.
Массовое инвестирование американцев в фондовый рынок было подготовлено их знакомством с ценными бумагами: во время Первой мировой повсеместно продавались военные облигации, так называемые облигации свободы. Чарли Чаплин даже снял за свой счет короткий рекламный фильм про эти облигации. Распространением облигаций занимается героиня «К востоку от Эдема» Оливия.
В 1920-х годах у инвесторов в фаворе акции не только производителей электрооборудования и бытовой техники, радиовещательной Radio Corporation of America, но и химических концернов, компаний, связанных с кинематографом (в 1927-м был создан первый звуковой фильм), а также авиационные акции.
Всплеск интереса к авиационной отрасли связан с полетом в Париж пилота Чарлза Линдберга в мае 1927 года. Это был первый беспосадочный одиночный перелет через Атлантику. Предыдущие 12 попыток закончились неудачно, из них шесть – смертью. Слава Линдберга была примерно такой же, как у Юрия Гагарина после первого полета в космос.
Один из главных героев «Больших денег» Дос Пассоса – Чарли, талантливый инженер и соучредитель крупной компании, разрабатывающей авиационные двигатели. Раньше он мыкался в поисках работы, был вечно на мели, и девушки рядом с ним не задерживались. Но вот инвесторы найдены, и дела начинают налаживаться. «Авиация – это отрасль, за которой будущее… Лет через десять…» – такими словами уговаривает Чарли свою новую пассию остаться с ним. Финансовый раздел газеты «Ивнинг Ньюс» предсказывает бум акций авиастроительных компаний. То, что Чарли связан с этой отраслью, теперь начинает привлекать женщин. На одной из вечеринок он сообщает, что занимается авиадвигателями, и слышит в ответ: «Значит, вы летчик. Ах, как здорово, с ума можно сойти». Один из героев романа верит, что на самолетах можно заработать столько денег, сколько никогда не заработаешь, «торгуя дешевыми „фордами“».
Кстати, судя по тексту романа «К востоку от Эдема» интерес к авиации возник много раньше 1927 года. Ведь Оливия, которая продала очень много военных облигаций, удостоена «небывалой награды» – короткого полета на военном самолете. Или это придумка автора, который родился в 1902-м и писал роман о 1910-х в конце 1940-х – начале 1950-х?
