Я
[319] поехал в Денгмадренг. Там я нарисовал Будду и шестнадцать архатов, а также Авалокитешвару. Я скучал по своему учителю Чёкьи Вангчугу, которого давно не видел. Наконец, я решил написать ему: «Мы с тобой слишком долго не виделись. Пожалуйста, прояви к нам великое сочувствие, подумай о нас и возвращайся».
Ответ Бодхисаттвы Чёкьи Вангчуга гласил, что он закончил работу и скоро приедет.
Я
[320] был безмерно счастлив. По этому случаю я сделал церемониальные зонтики, чтобы держать их над его головой. Я приготовил для него прекрасное сиденье. Я сделал подставку для благовоний из золота. Я также позаботился, чтобы у нас были йогурт, молоко и подходящие подношения для его чая и еды.
На следующий день в Тродхе Таши Ганг прибыло сообщение. Я знал, что скоро у меня появится драгоценная возможность увидеть моего учителя, Бодхисаттву Чёкьи Вангчуга.
Утром я проснулся радостным и взволнованным. Я оделся. Стоя в ожидании на большом валуне, я первым издали заметил Бодхисаттву Чёкьи Вангчуга. В этот момент огромная преданность нахлынула на меня, и я сделал множество простираний перед учителем.
Когда он предстал передо мной, первым делом я поднес ему в серебряном кувшине воду, которую взял в озере Мадхро (или Мапам) рядом с горой Кайлаш. Он взял кувшин из моих рук и сначала отпил из него. Затем он брызнул несколько капель мне на голову. Я протянул ему два шелковых шарфа, сложенных вместе.
Учитель дал мне красную шаль, сделанную из самой изысканной непальской ткани, а также два слоновьих бивня, статуэтку дикого кабана и фигуру слона, полностью покрытую орнаментами из золота и серебра. Также среди подношений был кусок чистейшей белой ткани. Я получил от него совершенно особенные подарки.
Место для обеда уже было накрыто. Мы поели йогурта и молока. Я рассказал Бодхисаттве Чёкьи Вангчугу про свое паломничество к горе Кайлаш.
После отдыха мы поехали к ретритному дому. Это обычно для Бодхисаттв – путешествовать с сумкой, в которой лежат книги с сутрами Будды, тханка с изображением Будды и шестнадцати архатов, белая деревянная чаша и несколько иголок с нитками для шитья. Я взял сумку Бодхисаттвы Чёкьи Вангчуга и взвалил ее себе на спину. Затем я отвел его к ретритному домику в Денгмадренге. Мы провели вместе много дней. Я все время прислуживал своему наставнику, и мы говорили о многих интересных вещах.
Наступила весна. В лесу на деревьях распускались цветы и листья, птицы и олени стали подвижнее. Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг учил меня только время от времени. Он не проводил время ни на людях, ни со своими учениками, таким образом участвуя в меньшем количестве разговоров и обсуждений.
Обычно Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг много говорил, чтобы сделать людей счастливыми. Он готов был сделать все, чтобы помочь своим ученикам. Однако в этот период он жил более уединенно и меньше занимался делами.
«Что происходит?» – удивлялся я, но не смел спросить его. Я заметил все же, что время от времени он смотрел на своих учеников, как кроткая корова на выпасе.
Римдрова, что ты думаешь? Почему Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг вел себя так? Я думаю, что он размышлял о своих достижениях и работе всей своей жизни – как он освобождал других, потому что понимал сопутствующие причины и условия. Такие знания и качества не сравнятся с суждениями и способностями обычных существ.
Однажды Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг почувствовал, что его тело нездорово. Он сказал мне: «Мое тело болеет из-за растревоженного ветра лунг
[321] – он слишком высок».
Я, Джигтен Вангчуг, его помощник, спросил: «Следует ли мне позвать врача, чтобы он дал тебе лекарство?»
«Да», – ответил он.
Пришел доктор и дал Бодхисаттве какие-то снадобья.
Хотя Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг знал, что его болезнь неизлечима, он позволил доктору обследовать его по трем причинам.
Во-первых, он (Шестой Шамарпа) сделал это из заботы обо мне. Поскольку он сказал мне о своей болезни, он не хотел, чтобы позже я жалел, что ничего для него не сделал. Во-вторых, ради врача: чтобы тот не винил себя в том, что не оказал ему должного лечения. Он также не хотел, чтобы доктор подумал, что я нерадив, если бы я не послал за ним. В-третьих, он сделал это для всех своих учеников, чтобы они не чувствовали, что плохо заботились о своем ринпоче.
Во время его болезни я, Джигтен Вангчуг, одевал Бодхисаттву Чёкьи Вангчуга. Я взбивал и менял подушки, на которых он сидел и лежал. Я приносил ему еду, чай, масло и молоко. Таким образом я прислуживал ему денно и нощно в течение довольно длительного времени.
Послушай, Римдрова, до тех пор, пока Буддадхарма есть в этом мире, Дхармакайя тоже будет
[322]. Бодхисаттвы позволяют другим видеть их формы
[323], чтобы те могли понять непостоянную природу всего. Более того, Бодхисаттвы показывают нам безличностную основу всех явлений. Они не скажут ничего противоречащего.
Однажды Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг посмотрел на меня, Джигтена Вангчуга, и сказал: «Завтра утром сходи, пожалуйста, в верхнюю долину и найди хорошую пещеру в скалах. Она будет рядом с лесом или рядом с ручьем, спокойное и подходящее место, где я мог бы жить. Пожалуйста, дай мне знать, как только найдешь такую».
Я, Джигтен Вангчуг, сказал: «Я обещаю сделать так, как ты попросил».
На следующий день я встал рано утром и отправился выполнять поручение. Я искал повсюду. Наконец, с южной стороны ручья я нашел прекрасную голубую пещеру из камня индранелла, рядом с великолепной сосной. Я также заметил, что в лесах неподалеку обитало множество птиц.
С этим я вернулся к Бодхисаттве Чёкьи Вангчугу. Я рассказал ему о пещере, о сосне, о птицах, летающих неподалеку, и обо всем остальном.
Услышав подробности, Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг немедленно поднялся. Он сел верхом на спокойную лошадь. С заботой он посмотрел на учеников в этих краях и за его пределами, вбирая глазами пейзаж и все в нем. Многие жители деревни посмотрели на Бодхисаттву Чёкьи Вангчуга, мысленно спрашивая себя, увидят ли они его снова. Их сердца были неспокойны. От глубины печали слезы наворачивались им на глаза. Откуда ни возьмись, с неба спустился дух леса в виде птицы и с грустью посмотрел на Бодхисаттву Чёкьи Вангчуга.
Ведя его лошадь очень медленно, я проводил учителя в пещеру из синей индранеллы, рядом с сосной. Внутри нее я поставил палатку, сделанную из матраса и специальной ткани. Он был очень слаб, и я помог ему спуститься. Учитель оперся на меня, и я полудовел, полудонес его до палатки.
