Эльфы угрюмо и высокомерно смотрели, как мы прошли через зал, но вышли с другой стороны дворца, зона золотого песка здесь всего на десяток шагов, а дальше утоптанная до твердости гранита земля, даже позвякивает под моими подкованными каблуками.
А дальше, почти у далекой стены темных и грозных деревьев, с десяток лучников, стоя к нам правым боком, грациозно поднимают луки, одновременно натягивая тетиву, и направляют острия стрел куда-то вдаль.
Я проследил взглядом, на довольно большом расстоянии укреплены мишени в виде ярко раскрашенных кругов, из некоторых стрелы торчат густо, из другой по одной-две.
Мы медленно шли в ту сторону, за нами почти неслышно перебирают ножками в изящных туфлях с десяток придворных.
— Вы приехали только ради того, — уточнила она, — чтобы повидаться с Гелионтэль!
— Только! — клятвенно заверил я. — А там вообще хотел еще попутно промчаться навстречу герцогу Кристоферу Беркширскому, это главный полководец короля Гиллеберда. Именно он командует отборным войском поблизости и… может спешно двинуть его на Савуази. Савуази — это тот город, который мы захватили… благодаря вашей помощи, Ваше Величество.
Она поморщилась.
— Ничего мы не помогали.
— Дороги были все перекрыты, — напомнил я, — но вы позволили пройти через ваш Лес, чего никто из турнедцев не ожидал!
— А зачем, — поинтересовалась она, — вы собирались к этому герцогу? Он же ваш враг?
— Еще какой! — ответил я.
— Тогда зачем?
— Отговорить, — объяснил я. — Хотя он и враг, точнее — противник, но я предпочел бы, чтобы он остался жив. Как только античеловечный режим тирана будет свергнут, а я восстановлю истинно демократическое свое правление, то предпочел бы принять от герцога присягу на верность. Не люблю разбрасываться кадрами! Более того, охотно переманиваю чужие.
Она мило наморщила носик.
— Странный вы человек, сэр Ричард. Иногда в вас проскальзывает даже что-то от эльфов, но чаще вы более омерзительны, чем тролли. Как вы уживаетесь?
— Человек широк, — ответил я, — а эльфячить, то есть суживать, не стану. Это и есть богатство, пусть даже почти все это богатство — дерьмо. Но мы умеем гордиться и дерьмом, это называется многогранностью натуры. Эльфам не понять.
Она произнесла с неудовольствием:
— К счастью, есть вещи настолько омерзительные, что лучше их не знать.
— Знание — сила, — сказал я гордо.
Мы приблизились к стрелкам, они поклонились, не выпуская из рук луков, и снова обратили горящие азартом взоры на далекие мишени.
Она произнесла с гордостью:
— Никто на свете не сможет тягаться с нашими стрелками!
Я прикинул на взгляд расстояние, поколебался, но рискнул сказать:
— Ваше Величество, вы полагаете, что это лучшие стрелки?
Она обратила на меня взгляд, полный недоумения.
— Разумеется.
— Не видели вы моих, — сказал я со вздохом. — Жаль, они за тысячи миль отсюда…
Она совсем не по-королевски наморщила нос.
— Ну да, конечно. Вот только проверить нельзя, верно?
Я сказал скромно:
— Ну, разве что я сам…
Она повернулась ко мне всем корпусом и смерила взглядом с головы до ног и обратно, смешно задирая личико.
— Какие же вы наглые, — произнесла она с отвращением. — Никто не может равняться с эльфами в стрельбе!
— Никто не может равняться с вами в красоте, — сказал я клятвенно, — это точно! А в метании стрел… люди такие изобретательные! Было бы в чем хорошем, а в стрельбе, драке, мордобое…
На миг в ее глазах проскользнуло нечто, но тут же покачала головой.
— Посмотрите внимательнее, как стреляют эльфы. И возьмете свои слова обратно.
Вельможи за нашими спинами переговаривались сперва тихо, потом начали все громче и азартнее комментировать удачные выстрелы. Королева наблюдала с явным удовольствием, но царственно помалкивала.
Я старался не показывать вида, что в самом деле впечатлен. Эльфийские стрелы бьют дальше и точнее, но главное — впятеро быстрее, чем у любого из наших лучников. Когда эльф выпускает стрелу за стрелой, его руки мелькают так, что не разглядеть пальцев, только слышны частые щелчки тетивы.
Я пробормотал:
— У них такой вид, что с луками и спать ложатся.
Она красиво изогнула губы.
— Лук — единственное оружие, которое мы признаем. Все остальное слишком грубо и дико. В том числе и эти ваши ужасные арбалеты… Видимо, потому нет нам равных в стрельбе.
Я пробормотал:
— И все-таки я уверен, что смог бы потягаться.
Она широко распахнула прекрасные глаза.
— Человек? С эльфами? В стрельбе из лука?
— Я в душе эльф, — напомнил я. — Тонкий, изысканный, чувствующий, нежный, деликатный, безумно скромный…
Она выразительно указала взглядом на лучников.
— Попробуйте? Если попадете в цель, я подумаю над тем, чтобы подумать над вашей просьбой.
— Заметано, — сказал я быстро. — Только давайте, если попаду, то не подумаете, а примете… и не просьбу, а мое деловое предложение. Ваше Величество, вы же понимаете, оно обоюдовыгодное. Вам выгоднее, чем мне! Просто я сейчас в несколько затрудненном положении и готов продать вам этот лес по цене намного ниже той, которую мог бы заломить.
Она победно улыбнулась.
— Хватит разговоров, сэр Ричард! Покажите себя. Лук у вас тоже неплох… Я чувствую работу древних мастеров.
Мы вышли на самый край поля, с королевой зеваки раскланивались, но тут же поворачивались в сторону стрелков. То ли не такой уж и пиетет перед Ее Величеством, то ли здесь собрались все герцоги и принцы, себе цену знают и достоинство блюдут.
Тетивы щелкают коротко и сухо, стрелы идут удивительно точно, я снова залюбовался ювелирностью движений лучников. На меня враждебно косили глазом, однако присутствие королевы гасит любое недовольство.
Королева произнесла чарующим голосом:
— Конт Тулиэль, наш дорогой гость утверждает, что он тоже эльф… только из очень далеких стран. И готов это доказать.
Один из эльфов, с гибкой молодой фигурой и моложавым лицом поклонился, испытующе посмотрел в мою сторону.
— Выделить ему мишень?
Я ответил небрежно:
— Можно. Хотя годятся и эти. Ничего, если всажу и свою в какую-нибудь? Наши стрелы там не подерутся?
Он без улыбки смерил меня взглядом и повернулся к королеве.
— Ваше Величество?
Она милостиво наклонила голову.
