— Он был не в состоянии оказаться там раньше тебя. Мы в основном шли по открытой местности, так что заметили бы его. — Он чуточку подумал. — Надо вспомнить последовательность событий. Если ты помнишь, Димитриос пытался выяснить у Стефаноса — единственного, кто точно знал, где погиб Майкл, — все, что только можно, о гибели Майкла. Вероятно, он сам попробовал найти это место. А может быть, он кое-что слышал от своего кузена. Но даже имея подробные инструкции Ангелоса, он мог хоть всю гору перерыть, да ничего не найти. Исчезли все ориентиры, даже Кошачий Зуб. После землетрясения все, что угодно, может прятаться под камнем и четырнадцать лет, и четырнадцать тысяч лет… и никто этого не найдет. Даже сам Ангелос, если он еще жив, мог вернуться и оказаться в такой ситуации.
Я произнесла прерывистым голосом:
— Нико рассказывал про духов в горах и про огни, помнишь?
— Нико много всякой чуши нес, но тут он мог и не соврать. Возможно, Димитриос действительно искал клад. Далее, предположим, что он таки искал тайник все эти годы, только ничего не нашел, и вдруг он узнает, что в Дельфы приезжаю я — брат Майкла Лестера. У него появился шанс, ведь Стефанос наверняка покажет мне место гибели Майкла. Когда я приехал, Стефанос был в Ливадии, но Димитриосу могло быть известно, когда тот вернется. Поездку я запланировал давно, так что у Димитриоса было время. Предположим, что мы не ошиблись и он приметил Даниэль, которая чуть ли не каждый день ездит купаться в Итею на джипе. Прекрасный транспорт. Здесь покупать или нанимать автомобиль он побоялся — слишком уж хорошо его тут знают, могут возникнуть вопросы. Не легче ли познакомиться с Даниэль и купить ее молчание и ее помощь обещанием поделиться? Дело осталось за мулом или за ослом, и тут опять под рукой оказалась Даниэль. Пари держу: мула украла она — она работала с археологами и знала, где что можно добыть… Что с тобой?
— Я вот тут вспомнила. Пропал не только мул. Я вспомнила. Экскурсовод говорил: инструменты и мул.
— Да? — Голос Саймона звучал так же спокойно, но светло-серые глаза сверкнули на загорелом лице. — Так, так, так… Так есть в этом смысл или нет? Или я чересчур тороплюсь с выводами?
— Даже очень чересчур. Хотя… мозаика твоя вполне складывается, и пустот в ней мало. Дальше.
— О чем я?.. Так вот. К тому дню, как приехал Саймон Лестер, который должен был привести его прямо на место, Димитриос подготовился вовсю. И тут ему — Димитриосу — крупно не везет.
— Уезжает шеф Даниэль, да и она тоже, и джип накрылся?
— Именно. Волей-неволей, но ей пришлось уехать. Вероятнее всего, прибыв в Афины, она прямиком направилась в гараж и наняла машину на следующий день, то есть как только освободится от месье Клемана. — Он усмехнулся. — То, что произошло потом, нам прекрасно известно. Тут она прокололась. Правда, ей вновь улыбнулась удача: Эрве дал ей джип. И она вернулась и доставила джип в Итею. Захватила ли она Димитриоса с собой в тот же день, трудно сказать, скорее всего, да. Она или он похитили у рабочих мула и лом, может, что-нибудь еще, et voilà.
Я заключила:
— И Димитриосу оставалось лишь ждать да следить за нами. Как просто.
— Слишком просто. Мне надо было сразу сообразить, когда Стефанос мне все рассказал, но должен признаться, что, пока я не увидел, какой урон нанесло землетрясение, мне и в голову не приходило, что от находки Майкла могло что-то сохраниться. А сохранилось. Хочешь, поспорим на твои туфли, что вчера он там был и теперь ему остается лишь прочесать крошечное пространство в скале, после чего они с Даниэль будут обеспечены на всю оставшуюся жизнь? — Он улыбнулся. — Да, мозаика отлично складывается, и пустот почти не осталось, но ведь и их можно заполнить. Факты нам известны, и мы должны правильно связать их, зная, что наш друг Димитриос отнюдь не страдает хорошим поведением.
— К тому же он двоюродный брат Ангелоса. Да, я понимаю, куда ты ведешь. Но зачем тогда он приходил ночью? Только для того, чтобы встретиться с Даниэль?
Саймон мрачно ответил:
— Видишь ли, именно это я и имел в виду, когда говорил, что мне все это не нравится. Все, о чем мы узнали — или догадались, если хочешь, — элементарно, а вот Найджел… — Он замолчал и выбросил в окно окурок. — Найджел. Каким образом он-то здесь замешан?
— Ты хочешь сказать, что Димитриос приходил к нему?
— Нет. Но Димитриос что-то искал здесь. Хотел бы я знать что. — Он оглядел комнату. — И хотел бы я знать, куда девался Найджел.
Я сказала:
— Рисунки пропали.
— Что? А, со стен. Действительно. Необходимо побыстрее выяснить, что еще пропало. — Он стал ходить по захламленной комнатушке. — Мы скоро выясним, что он задумал… нет, Камилла, не надо, я сам все осмотрю, не так уж это и трудно, даже если парочка горилл перевернула здесь все вверх дном.
— Зато Димитриос с собой ничего не унес, — сказала я.
— Да уж. У него на это времени не хватило. Хоть в чем-то нам сегодня повезло.
— Возможно, Даниэль сказала правду? Возможно, он просто здесь спрятался, когда услышал тебя?
— Ничего подобного. — Открыв душевую, Саймон стал осматривать ее. — Как бы он тогда успел вывернуть лампочку? Он вывернул ее, как только вошел, следовательно, дел у него здесь было минуты на две-три, а он боялся, что его застигнут врасплох и узнают. Я-то сразу его услышал, потому что все лежал и думал, куда подевался этот чертов Найджел, и, как только услышал шум, тут же вскочил. Чтобы скатиться с кровати, натянуть штаны и добежать до этой двери, много времени не надо. К тому же дверь оставалась приоткрытой — по-видимому, он не хотел шуметь. Когда я увидел мечущийся луч фонаря, то тут же сообразил, что это не Найджел, и шел очень тихо. Приоткрыв дверь пошире, я увидел, как луч бегает по комнате, словно он что-то искал. Ну а потом он, конечно, повернулся ко мне.
Я засмеялась:
— Ага, а Даниэль ты сказал, что он на тебя напал. Сэр, вы солгали! Я все видела: ты налетел на бедного парня прежде, чем он успел сказать тебе «добрый вечер».
Он фыркнул:
— И по вполне понятной причине. Как только он услышал, что я вхожу, он выхватил нож. Я решил не предоставлять ему времени подумать, как лучше его применить.
Я сделала глубокий вдох.
— Ясно. Значит, предчувствия тебя не обманули. Что я могу сказать на это? Лишь одно: для представителя столь степенной и чуть консервативной профессии ты действовал на редкость быстро, даже решительно.
Он все еще улыбался.
— Два года мук и лишений в прохождении повинности в стрелковой части… плюс то, чему обучил меня Майкл. И вот вам результат. Боюсь, мне это доставляет наслаждение. Хорошенький мордобойчик мне по нраву. Послушай, Камилла…
— Что?
— Все вещи Найджела исчезли.
— Все? Не только для рисования?
— Кажется, все. Рюкзака нет, а он обычно вешал его на этот крючок. Бритвы, скорее всего, у него не было, но и полотенце исчезло, мыло и вся одежда. К тому же он, не в пример мне, всегда следовал традициям и спал в пижаме даже в жару. Взгляни, нет ли ее под простыней?
