— Ты знаешь ее?
— Естественно. Это дядя Фергус.
— Ценная?
— О господи, нет. Она даже плохая, хотя очень на него похожа, и бедный дорогой Сэм… собака… Тетя Эмили очень любила этот портрет. Она говорила, что это лучшее, что есть в доме. Он висел в ее спальне. — Давая объяснения, он все оглядывался вокруг. — И это все? Это и спортивная сумка?
— Я видела только это. Сначала я услышала лодку, а потом увидела его. Он только два раза ходил к дому.
— Спортивная сумка. А могло там лежать оружие… дробовики?
— Не думаю. Оружие? Ты хочешь сказать…
— Да, — подтвердил он мрачным голосом. — Я говорил тебе, что хочу проверить, все ли на месте. Так вот, ружья дяди Фергуса пропали. Я ездил на материк, чтобы сообщить в полицию. Следовательно, если он их украл, значит он забирался в дом еще раньше.
— И они, наверное, у него в лодке, да? Нейл, — настойчиво произнесла я, — сегодня он унес картину. И зачем бы там она ему ни понадобилась, это означает, что он за ней вернется, причем скоро. Может быть, тебе следует поставить лодку в сарай. Если он сейчас вернется, то не увидит ее и тогда, возможно…
Я замолчала. В тишине мы услышали звук мотора.
Нейл снова схватил меня за руку:
— Быстро! Забирайся! Он возвращается не пешком, он плывет за ней. Наверное, услышал меня. Нy, давай!
Каким-то образом я оказалась в лодке. Нейл отдал швартовы и отчалил от пирса. Лодка повернулась изящной дугой носом к открытому морю. Нейл завел мотор, и она, подпрыгивая, двинулась вперед, а потом взяла ровный быстрый ход.
— Вон он. Не там! Мы слишком далеко!
Я старалась перекричать шум мотора. И показывала туда, где на фоне темных скал еле виднелась мчащаяся серая лодка. Пена клубилась вдоль ее бортов и в кильватере.
Нейл кивнул и сделал какой-то жест, суть которого я не поняла. Было только очевидно, что он заметил «Малую качурку» и понял, куда ему надо плыть. Я оставила его в покое. У меня была куча вопросов, требующих разрешения, но на такой скорости и при таком шуме разговаривать было невозможно. Я успокоилась, следя одним глазом за Нейлом, на случай если ему потребуется моя помощь, а другим — за «Малой качуркой».
Теперь мне казалось, что я понимаю, что намеревается сделать Нейл. Обе лодки неслись вдоль берега почти параллельными курсами. Ивэну волей-неволей приходилось держаться ближе к изломанной линии берега, а наша лодка (позже я выяснила, что она называется «Морская выдра») летела прямым курсом чуть далее. Когда Ивэн дважды попытался пробиться к открытому морю, Нейл чуть прибавлял ход, и создавалась ситуация, грозящая столкновением. Но несмотря на это, было очевидно, что он не желает идти до конца. Достаточно было вынуждать «Малую качурку» держаться своего прежнего курса. И хотя она пыталась увеличить скорость и, вероятно, была сильнее «Морской выдры», мы, мчась по прямой, могли спокойно удерживать ее.
Мы уже почти подошли к бухте Выдр. Смутно вырисовывавшийся впереди при все прибывающем свете дня гребень был тем самым, что находился сразу же на западе от коттеджа. «Малая качурка» снова повернула к нам, на этот раз Нейл решил пропустить ее. Через секунду я поняла почему. От оконечности кряжа и чуть дальше в море пенящиеся волны били о наполовину скрытые водой зубчатые прибрежные скалы, которые когда-то были частью суши. Тому, кто хорошо знал побережье, они были не страшны. Кроме того, становилось все светлее. Ивэну явно хорошо был известен путь, но, несмотря на то что Нейл пропускал его, он не стал делать попытку выйти на свободу и добраться до открытой воды. Он начал замедлять ход, продвигаясь среди белых пятен на воде совсем рядом с берегом. А в одном месте даже пропал из виду между возвышавшейся в море скалой и главными скалами, затем, миновав кряж, он сбавил ход и лениво зашел в бухту Выдр и двинулся к причалу.
Я с удивлением обернулась к Нейлу, который повел свою лодку из залива туда, где в облаке пены к нам несся мощный катер. Я не видела прежде полицейский катер, но он так официально выглядел, что я поняла, что не ошиблась. Своими размерами и скоростью он сильно превосходил и «Малую качурку», и «Морскую выдру».
Когда мы мягко ударились бортом о «Малую качурку», Ивэн Макей все еще привязывал ее. Нейл выпрыгнул на берег и протянул мне руку.
— Мисс Фенимор?! Совершали прогулку с мистером Парсонсом?
Ивэн выпрямился с выражением удивления и радости на лице. Он был очень красивым в эту минуту — темные волосы, растрепанные на ветру; раскрасневшееся лицо; сияющие голубые глаза. Но выражение нескрываемой радости тут же пропало, как только он повернулся к Нейлу:
— Мистер Хэмилтон? Да, я не сразу вспомнил, кто ты на самом деле, но все же вспомнил. Хорошо порыбачил? Я сам ходил на рыбалку, но ничего не поймал. Ничего. — И снова бросил на меня совершенно невинный взгляд. — Я рад, что вы благополучно добрались до дома… Ты, кажется, забыл, как причаливать, Нейл. Естественно, столько лет пребывать в Кошмарных Болотах в обществе мошенников, пиратов и каноэ, что еще можно ожидать. Какого черта ты тут делаешь? Игра есть игра, но ты мог посадить меня на мель, и тогда тебе пришлось бы ответить на кое-какие вопросы!
— Вопросы есть у меня. — Нейл не стал разговаривать нормальным тоном. Он был мрачен и крайне недружелюбен. — Где оружие?
— Оружие? — изумился Ивэн. — Какое оружие?
Это происходило гораздо позже, когда место действия перенеслось в кабинет коттеджа, где помимо меня и обоих мужчин находились еще два огромных полицейских, поэтому создавалось впечатление, что в доме целая толпа.
Когда катер подошел к причалу и оказался не полицейским, а таможенным из Акцизного управления и двое следователей объявили о своем намерении обыскать «Малую качурку» и «задать несколько вопросов», Ивэн сильно удивился, причем выглядел при этом совершенно невинно. Он, разумеется, выразил протест как недавно освобожденный из заключения: его что, теперь будут постоянно преследовать, куда бы он ни пошел, только потому, что недавно был «за границей»; он свой долг заплатил сполна и может теперь себе позволить начать все сначала прежде всего в своих родных краях, куда он прибыл единственно с надеждой узнать, где сейчас его родители; потерять связь со своей дорогой мамочкой — просто невыносимо; ему необходимо поговорить с родителями, все им объяснить и вымолить прощение. Кстати, а при чем тут таможня и что они надеются у него найти?.. И так далее и так далее, все с той же приятной рассудительной интонацией, честным взглядом, взывавшим к разуму и состраданию публики.
Официальная часть публики слушала его внимательно, но беспристрастно. Они сообщили, что преследуют его совсем не беспричинно, а согласно полученной о нем информации. Они хотели бы обыскать его судно. У них нет разрешения на обыск, но они могут задержать его и доставить вместе с судном в Обан, где и будет получено требуемое разрешение. Возражений не имеется? В таком случае, сэр, они будут крайне ему обязаны, и лодкой займитесь вы, ребята, а мы с Джимми пойдем в коттедж и поговорим с мистером Макеем там.
