Тема: Что случилось?
Привет, Любомир!
Я обеспокоена. Волнуюсь. Что случилось? Я написала что-то не так? Задела твои чувства? Я писала от всей души! Переживаю.
С волнением,
Маша
Глава 17
Негеройский случай
Ромка был мрачен. Нахмурился, едва открыв дверь. Повернулся ко мне левой стороной. Чтобы не смущать его, я постаралась отвернуться. Мой взгляд упал на зеркало. Чуткий Ромка повернул голову, и наши взгляды встретились. Вышло так, будто я нарочно уставилась в зеркало, чтобы разглядеть его пятно! Он помрачнел ещё больше. А я не знала, куда мне девать глаза! Если взглянуть вниз, то в поле зрения попадают его спортивные штаны с пузырями на коленях и дырявые тапки. Опять обидится, что я их рассматриваю…
Зато Оскар был мне рад. Он легко подпрыгивал на толстеньких лапах, тянул ко мне свою умильно-несчастную мордочку и глухо лаял, словно вежливо покашливая и напоминая о своём присутствии.
– Привет, дружище! – Я села на корточки и потрепала его по голове.
Моя рука утонула в шерсти. А он жмурился и урчал как медвежонок.
– Он ведь с нами пойдёт?
– Нет. Пусть в коридоре остаётся. Он вообще-то сторожевая собака. Их за этим в Древнем Китае вывели. – Ромка снова строго глянул на меня, едва я подняла голову.
Пришлось сделать вид, что у меня на глазах шоры – как у лошадей. Смотря строго перед собой, я пробежала в Ромкину комнату.
На столе высилась гора котлет, заботливо прикрытая бумажной салфеткой. Рядом стояли стеклянная мисочка с соусом и тарелка с огурцами. Почищенными огурцами! Вот это забота!
– Смотри. – Я извлекла из сумки пачку ксерокопий от разных учителей. – Тут тест по алгебре, статья для перевода по английскому, дополнение к таблице от исторички и расписание.
– Это мне ни к чему, – буркнул Ромка, возвращая расписание. – Я не собираюсь туда ходить.
– То есть как? Совсем?
– Ты хочешь, чтобы надо мной смеялись? Называли уродом? Вот спасибо!
– Кто? – удивилась я. – Кто тебя будет так называть?
– Все, – жёстко ответил Ромка, устраиваясь на подоконнике так, чтобы щека с пятном была мне не видна. – Даже учителя. Не вслух. Про себя.
Я открыла рот, чтобы спросить, надолго ли это пятно, но потом вспомнила своё обещание не расспрашивать про него.
– Как же ты собираешься учиться?
– Пройду какие-нибудь курсы онлайн. Вся эта учеба не стоит того, чтобы меня дразнили калекой.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – покачала я головой и сняла салфетку с горы котлет. – Делаешь из наших каких-то монстров.
– Ты не обязана это есть, если не хочешь. Я ей говорил, чтоб не готовила. Она меня не слушала.
– О, я хочу! Ещё как хочу. Знал бы ты, какая у меня альтернатива была бы дома… И огурцы мне давно уже никто не чистит.
Я поискала вилки, их не было. Тогда взяла котлету пальцами, окунула в соус.
– Он чесночный, – предупредил Ромка.
У меня на языке заплясала шутка про то, что его мама явно не подозревает нас с ним ни в чём таком эдаком. Но тут я вспомнила, что так же шутит его папа, и промолчала.
Котлеты были такие вкусные! Я так увлеклась, что незаметно съела три штуки. Точнее, сообразила это, когда взялась за третью. Салфеток у меня тоже не было, кроме той, что накрывала тарелку, но она вся была промаслена. Задумавшись, я облизала пальцы, а потом смутилась и посмотрела на Ромку. Он разглядывал что-то за окном, а может, просто повернулся ко мне нетравмированной щекой. О чём-то размышлял.
«А хорошо, что между нами действительно нет ничего такого, – подумала я, всё же вытирая пальцы о края промасленной салфетки. – Если бы я была в него влюблена, я бы не смогла съесть при нём ни кусочка. А ведь теперь трудно будет ему кого-то найти…»
Ромка как будто услышал мои мысли. Он резко развернулся, словно вскрикнул «Перестань!», и спросил:
– Ты говорила, что у тебя дома проблемы?
– Да нет, уже нет, – ответила я. – Мама возвращается. Всё будет хорошо.
– Везёт, – сказал Ромка. – А мои вообще меня не понимают. Гонят в школу. У нас ругань из-за этого целыми днями.
Я молчала. Вопросы так и кололи мне язык, словно я съела не котлету, а кактус. Отчего это пятно? Как его можно убрать?
– Ром, – осторожно начала я, – у каждого своя история. Помнишь, Арсен в восьмом классе свалился с «бэ-эм-икс» в скейт-парке? Ногу сломал, в школу на костылях ходил? Ну да, посмеивались. Но незло. Он отшучивался. И ты сможешь.
– Я не смогу! – рявкнул Ромка. – Я не умею отшучиваться! Тебя что, моя мамаша подослала?! Подговорить меня? Или она что-то в котлеты добавила?
Он орал как псих. Правда. Наверное, нормальная девушка давно бы уже ушла и хлопнула дверью, не позволив с собой так разговаривать. А я сидела и думала: меня окружают сплошные невротики. Я их притягиваю, как магнитом. Марина, Хорхе, Роза Васильевна, Дана; наконец, мой папа. Все вопят. Наверное, поэтому я не обиделась на Ромку. Сидела и ждала, пока он успокоится.
А он и правда умолк, глядел на меня исподлобья.
– Чего молчишь?
– Дзен отращиваю. – Я послала ему ангельскую улыбочку. – Точнее, пользуюсь выращенным. Мне Дана и не такие истерики закатывала, будь спок.
– Ты считаешь себя самой умной? – прищурился Ромка. – А меня – дураком, который капризничает, как шестилетний ребёнок?
– Семилетний, – поправила я его с улыбкой.
– Хватит издеваться!!! – заорал снова Ромка. – Хорошо! Я расскажу тебе, что со мной случилось. И ты поймёшь, почему я не могу ходить в школу.
Я перестала улыбаться. Кивнула ему и сжала руки в замок, приготовившись слушать.
В тот день Ромка договорился с мамой, что сам приготовит себе завтрак.
– Звучит, как будто я маленький, но моя мама меня так и воспринимает, поэтому приходится договариваться, – объяснил он. – Хотя… лучше б маленьким оставался.
В общем, Ромка поставил на огонь сковороду и направился к холодильнику. Он собирался пожарить яичницу. Окно на кухне было открыто. Хороший июльский день, солнце, птицы… («Последний хороший день», – подчеркнул Ромка.) Вдруг Оскару приглянулась одна из птиц. Он подбежал к окну и подпрыгнул.
– Понимаешь, – Ромка от волнения забыл держаться «нужной» стороной, – он никогда так раньше не делал. Он же не кот – за птицами охотиться. В общем, он встал передними лапами на подоконник и принялся лаять. Я испугался, подбежал к нему, стал оттаскивать. А он сильный. Честное слово, я думал, он вывалится! Наконец я оттащил его. Закрыл окно. Вспомнил про сковородку. Взял бутылку масла и плеснул.
