Не удержавшись, я заглянула в буклет. Охранники хотели выиграть лыжи. Пожалуй, ими можно пользоваться по очереди. Или поделить, каждому по одной.
Вторая радость ждала меня на пятнадцатом этаже. Мой друг, денежное дерево, ожил! Больше оно не роняло на пол листики-монетки, не желтело, не сохло, а прямо-таки лучилось здоровьем.
Третья радость – Дана. Мы обнимались, наверное, полчаса в прихожей. Данка висла на моих руках и заглядывала мне в глаза.
– Как ты долго болела! – воскликнула она наконец.
Я нахмурилась и глянула на Розу Васильевну. Та умоляюще сложила ладони. Что ж, когда смотришь на мир через слюдяное окошко – похоже на болезнь…
– Теперь-то ты будешь ко мне приходить? – испытующе посмотрела на меня Дана.
Её волнистые волосы были заплетены в крепкие косички, футболка с Минни Маус уже стала коротка, и хотелось одёрнуть её, чтобы прикрыть спину.
– Боюсь, что нет, Данк, – с сожалением сказала я. – Ты теперь ходишь на другие занятия.
– Я туда больше не пойду! – топнула ногой Дана. – Там сложно!
– Я как раз хотела тебя расспросить…
– Нет! Я тебе ничего не скажу! Ты там никогда не была! И не знаешь, как там трудно!
– Вот Машенька Николаевна тебя и проводит завтра, – заявила Роза Васильевна.
– Что?!
Снова умоляющий взгляд и молитвенный жест.
– Роза Васильевна! Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду!
…Вот так я и оказалась на ступеньках центра под вывеской с изображением кубика Рубика.
К началу занятий я не успела. Так что проводила Дану на занятия сама Роза Васильевна.
Она же встретила меня у метро, довела до центра и повторила свою просьбу: узнать, как проходят Данины занятия и есть ли улучшения с памятью. Во время чаепития выяснилось, что Ирэна приводит на занятия Дану раз в неделю, а потом забрасывает домой и упархивает на совещание. Сомневаюсь, что ей подходит слово «упархивает», но так сказала Роза Васильевна.
– А почему вы сами не спросите тех, кто в этом центре работает? – удивилась я.
– Ой, они там все учёные, я ничего не пойму, – отмахнулась Роза Васильевна. – А вы у нас, Машенька, во всём разбираетесь. Вы и расспросите. А потом мне разъясните. И если всё хорошо, спросите обязательно, что ей помогло. Может… орехи?
Внутри центр оказался крошечным. Его интерьер поражал: кругом сплошные кубики Рубика! В виде кубиков были и стойка администратора, и пуфики, и столики с игрушками для детей. Причём некоторые «кубики» были «собраны», а некоторые, например пуфики, выглядели так, словно их начал собирать великан, а потом бросил это занятие. На большом кубике-пуфике сидели с разных сторон сразу трое детей. Две матери и бабушка устроились чуть дальше, на разноцветных стульях. На столиках лежали настоящие кубики Рубика – собирай не хочу. Одна из мам крутила такой кубик в руках. На коленях бабушки лежал раскрытый журнал со сканвордами.
– Вы к кому? – приветливо спросила девушка-администратор в жёлтой футболке.
– Я по поводу Даны, – смущённо сказала я.
– Она на занятиях, – сказала другая девушка, в синей футболке, – присядьте!
– Нет-нет, я хотела бы поговорить про её успехи… Я её учительница.
Слово «бывшая» я не смогла произнести.
– А! – оживилась Жёлтая Футболка. – Минутку подождите!
Я осталась у стойки. На стене, выкрашенной в красный, синий и жёлтый цвета, были приклеены разные объявления. «Соблюдайте тишину!»; «Всё о нашей терапии»; «Всё о наших педагогах»; «Дислексия и её формы». Висел даже один рисунок с кривоногими человечками и подписью: «Спасибо кубику Рубика!» Я принялась читать «Всё о наших педагогах». К своему удивлению, обнаружила на листочке фото и краткую биографию и Жёлтой Футболки, и Синей. Значит, они обе не были администраторами. Они работали с детьми. Обе закончили педагогический. Любопытно…
Я оглянулась на детей. У одной девочки был синдром Дауна, а у мальчишки помладше – большая, больше, чем у моего папы, голова. Он носил очки на резинке, но постоянно пытался их снять, а когда ему это удавалось, то его зрачки съезжались к переносице. Бабушка тогда откладывала в сторону сканворд, поднималась и, ворча, надевала ему очки. Третий мальчишка внешне был обычный, только очень маленького роста.
Видно, проблемы с памятью бывают у всех. С памятью, а ещё с речью, с координацией, с моторикой, судя по листку с надписью «Всё о нашей терапии». И, судя по рисунку с кривоногими человечками, терапия ребятам помогала.
– Здравствуйте, – послышался низкий голос. – Я занимаюсь с Даной. Готов ответить на все ваши вопросы.
Ко мне подошёл парень, высокий, бородатый, в очках. Его я тоже видела на листочке, где было «Всё о наших педагогах».
– Что с ней? – выпалила я. – Что с её памятью?!
– С её памятью нет особых проблем.
– Как?!
– Мы всё объяснили маме, – озадаченно сказал парень и поправил на переносице очки.
– Извините, у неё не остаётся времени на нас, – пробормотала я, – на нас с Даниной няней. А нам бы хотелось разобраться…
– Ага. Понял. В общем, к памяти особо вопросов нет. Проблема скорее в концентрации. Ей трудно концентрироваться.
Я вспомнила Данкин тест, в котором она даже не смогла разобраться, что ей надо закрашивать, а что нет, вспомнила её рассеянный взгляд. Концентрация. Вот оно что.
– И как с этим справиться?
– Нейропсихолог её обследовал, дал нам чёткий план занятий, и вот мы с ней занимаемся.
– А прогресс… есть?
– Конечно. Вы разве не видите на занятиях?
– Мы пока не занимаемся. Чтобы она не уставала.
– Правильно, – одобрил парень, – ей надо базу наработать. Концентрация, внимание, память. Её мозг пострадал от удара. Что-то нарушилось, и это отражается на её поведении. Но суть в том, что в человеке всё взаимосвязано. Работа мозга напрямую связана с телом. Чтобы тело делало движения, мы работаем с мозгом. А чтобы мозг работал, двигаем телом. Обратная связь. У детей хорошо прослеживается. У них всё пластичное. Если у вас есть ещё вопросы, вы запишитесь на консультацию к нейропсихологу. Мне пора к Дане, сменить другого педагога.
Он посмотрел на часы.
– Нет, нет, спасибо… Я поняла. В целом. Значит, ей лучше?
– Она уже может запомнить ряд из шести цифр. Мы даём ей этот ряд в начале занятия, а проверяем в конце. Всё помнит!
– Ура, – с облегчением сказала я. – Да, её няня просила узнать, помогли ли улучшить память орехи.
– Это вряд ли, – улыбнулся парень.
