Долговременная приверженность или переменчивая поддержка?
Книга Роберта Патнэма «Боулинг в одиночку» (Bowling Alone) ныне считается классикой [60]. В ней говорится об упадке гражданского общества в США. Чтобы проследить за его состоянием, автор использовал целый ряд параметров – в том числе посещаемость открытых собраний, посвященных городским или школьным делам, участие людей в заседаниях общественных комиссий при различных местных органах, а также членство в филиалах различных организаций. Эти стандарты оценки основаны на ценностях старой власти: «участие» ассоциируется с регулярным посещением мероприятий и с членством в организациях или партиях.
Но нельзя адекватно оценить жизнеспособность сегодняшней медиаиндустрии по количеству держателей карт Blockbuster Video. Точно так же мы не в состоянии оценить здоровье гражданского общества по количеству тех, кто состоит в том или ином клубе. Носители ценностей новой власти менее склонны связывать себя прочными и долговременными обязательствами, однако охотно поддерживают разного рода общественные инициативы. С этим парадоксом как раз и пытаются сегодня справиться многие институты старой власти.
С появлением интернета мы наблюдаем, как множатся способы приобщиться к чему бы то ни было – и они отличаются от тех форм, которые пытался обнаружить Патнэм. Носители нового типа мышления обожают участвовать в чем-то, их увлеченность недолговечна. Люди стали реже вступать в организации официально (с получением членского билета) или на протяжении десятков лет поддерживать неустанное взаимодействие с каким-то общественным, коммерческим или государственным институтом. Они предпочитают переключаться между многочисленными группами системы Meetup или использовать соцсети – чтобы непосредственно участвовать во всевозможных кампаниях, акциях, деятельности брендов и организаций, а также чтобы агитировать своих друзей заняться тем же самым. Они присоединяются к тому или иному движению в определенные моменты, а затем выходят из него. Такое поведение не следует путать с недостаточной вовлеченностью. Скорее оно представляет собой альтернативный способ принимать участие в той или иной деятельности. Этот сдвиг сулит очень значительные перемены и для крупных, и для малых организаций.
Ценности новой власти в действии, или Добро пожаловать в приют всех грешников и святых
В Приюте всех грешников и святых (Денвер, штат Колорадо) можно воочию увидеть многие из нововластных ценностей в действии.
Здешний пастор Надя Больц-Вебер необычна не татуировками на религиозные сюжеты, покрывающими всё ее тело, и не биографией в духе «из нищеты в священники» (такие рассказы очень любят журналисты). Необычна простая философия, которой придерживается ее паства: «Мы против элитарности, мы за общее участие» [61].
Ее церковь, Приют всех грешников и святых, пользуется оглушительным успехом – особенно среди миллениалов
[7]: приют откровенно обращается к поколению, до которого часто не удается достучаться традиционному христианству. Этим успехом Приют во многом обязан тому, каким образом Надя организовала свой храм: она сделала так, чтобы сама его структура стала удобна для реализации ценностей новой власти.
Если вы зайдете сюда на службу, вы вполне можете в какой-то момент обнаружить, что сами читаете литургию, даже если вообще впервые в жизни заглянули в церковь. Каждую службу здесь проводят 15–18 самых обычных прихожан, которые берут на себя разные роли и руководят обрядами. Почему это так важно? Больц-Вебер объяснила нам, что в подобном подходе содержится очень значимый посыл: «Мы словно бы говорим людям: мы доверяем вам все эти священные штуки с самого начала, просто потому, что вы к нам пришли».
Рассмотрим, например, как они планируют службы на Пепельную среду
[8] и другие великопостные дни (эти даты относятся к важнейшим в христианском календаре). Традиционный подход, заметила нам Больц-Вебер, сводился бы к созданию формальной структуры управления: «Мне нужно восемь человек в Литургический комитет, в Молитвенный комитет, им нужно будет в течение двух лет заседать по полтора часа, собираясь во второй вторник каждого месяца». Но она отлично понимает, сколько народу среди ее прихожан привлечет такое обращение: нисколько.
Вместо этого Приют просто предлагает прийти в определенные часы и принять любое посильное участие – и не важно, сколько окажется желающих. Тем, кто появится, разрешают самостоятельно организовать службу. В прошлом году трое из тех, кто планировал службу Пепельной среды, никогда ничего подобного даже не посещали. Их первой службой стала та, которую они помогли организовать.
Такая вера в сотрудничество между обычными прихожанами – основная причина успеха Приюта. Больц-Вебер формулирует его кредо так: «Мы не очень-то беспокоимся о том, чтобы сделать всё хорошо. Для нас главное – сделать это вместе». И не важно, что пение в Приюте часто звучит нестройно. Постоянного хора для служб тут попросту нет: поют те, кто пришел. Здесь сотрудничают даже в молитве: при помощи специально созданных в Google групп прихожане могут вместе помолиться за тех, кто в этом нуждается, причем где угодно – например, во время работы или направляясь домой на автобусе.
«Приют», как любовно называют этот храм, очень отличается от большинства традиционных церквей (паства которых, как ехидно замечает Больц-Вебер, состоит «главным образом из дюжины стариков и их родителей»). Приют предлагает своим прихожанам более активное участие, более широкие полномочия, сглаженную иерархию, а также радостное разнообразие – противоположность монотонным службам в обычных храмах, где от вас требуют полной тишины на скамьях и подчинения многочисленной церковной администрации.
Некоторые относятся к Приюту с неодобрением, но Больц-Вебер и ее соратники заполняют собой пустующую нишу. Как показывает одно из социологических исследований Pew Research Center, «среди самых молодых миллениалов… треть (34 %) не принадлежит ни к какой религии, тогда как среди молчаливого поколения этот показатель составляет около одной десятой (9 %), а среди величайшего поколения
[9] – одну двадцатую (5 %)» [62]. Многие из этих молодых людей утверждают, что верят в Бога, но просто не находят Его в ритуалах, предлагаемых институтами старой власти.
Ценности новой власти реализуются Приютом в полной мере. И не важно, считаете ли вы эти ценности своими или же от них вас так и тянет рвать на себе волосы: всем нам необходимо понять этот новый тип мышления. Его перенимают все больше людей – в школах и офисах, на предприятиях и в больницах, даже на полях сражений XXI века. И ожидания этих людей по поводу возможности играть важную роль в жизни общества постоянно растут.
