Эта глава — о лидерстве в мире сталкивающихся и перекрывающихся старовластных и нововластных сил. О том, какими неожиданными способами нововластные инструменты применяют для укрепления своего авторитета лидеры, приверженные ценностям старой власти. И о нарождающихся формах лидерства, цель которых — свести воедино инструменты и ценности новой власти, чтобы разумным образом перераспределить власть.
Чтобы начать во всем этом разбираться, возьмем нововластный компас (см. главу 2) и применим его к способам, которыми те или иные люди руководят другими. Если нанести на этот циферблат их ценности и модели управления, можно получить четыре различных архетипа лидерства. Некоторые из них вам наверняка знакомы — по новостям и просто по особенностям той страны, где вы живете.
Лидер общественных сил (справа вверху) сочетает нововластную модель лидерства с четко артикулируемой приверженностью нововластным ценностям. Такой лидер хочет не просто направлять в нужное русло энергию сообщества: он хочет сделать это сообщество более могущественным.
Лидер группы поддержки (справа внизу) выступает за нововластные ценности (такие как сотрудничество, прозрачность, участие), но руководит с помощью старовластных методов. Он или не способен, или не желает по-настоящему перераспределить власть.
Замок (слева внизу) придерживается старовластных ценностей и старовластной модели управления. Это традиционная иерархическая модель лидерства, основанная на авторитете одного человека. Большинство из нас выросли именно при таких руководителях. Модель широко распространена в таких секторах, как вооруженные силы, бизнес, образование.
Кооптатор (слева вверху) обращается к ресурсам общества и умело использует инструменты и тактические приемы новой власти, однако делает все это, служа старовластным ценностям и стремясь сконцентрировать власть в своих руках.
Барак Обама и Дональд Трамп: этюд в контрастных тонах
Харизматический лидер общественных сил: предвыборная кампания Барака Обамы
Баллотируясь на президентский пост в 2008 году, Барак Обама стал ярким примером Лидера общественных сил. Его знаменитым лозунгом, который он скандировал вместе со сторонниками, стали слова «Да, мы можем!». Он призывал своих сторонников смотреть не только на него, но и друг на друга: «Мы — те, кого мы ждали. Мы — те перемены, которых мы хотим» [417]. Хиллари Клинтон рассказывала о собственных возможностях, о том, что она «была готова с самого первого дня» [418], Обама же говорил о том, как собирается строить движение и развивать те навыки организации сообщества, которыми он некогда пользовался для помощи обездоленным, проживавшим в южных районах Чикаго.
Его кампания отличалась исключительной вовлеченностью общества и вообще стала ошеломляющим примером смелого и успешного применения нововластных инструментов и тактических приемов. Цифровым средоточием всего этого стал сайт MyBarackOmama.com (MyBo — «Мой БО»), весьма изощренно — для того времени — устроенная платформа, помогавшая людям организовываться, заниматься волонтерской деятельностью, собирать деньги. Эти сетевые инициативы позволили мобилизовать рекордное количество волонтеров под лозунгом «Уважай. Наделяй властью. Вовлекай» [419]. Кампания достигла такого огромного размаха благодаря тому, что ее организаторы возложили на плечи лидеров-добровольцев реальную ответственность и при этом поощряли их набирать и развивать собственные команды на местном уровне. Взрыв нововластной энергии помог сравнительно безвестному Обаме в 2008 году, во время первичных выборов в Демократической партии, переиграть старовластный аппарат сбора спонсорских денег, которым пользовались организаторы кампании Клинтон (два главных кандидата от демократов шли ноздря в ноздрю), получить сотни миллионов долларов в виде небольших пожертвований и одержать убедительную победу на самих президентских выборах.
Но при всех разговорах о «нас», кампания Обамы все-таки в первую очередь опиралась на магнетизм, харизму и символичность его собственной фигуры. На легендарном плакате Шепарда Фейри «Надежда» изображена не толпа, а лишь Барак Обама [420]. Именно он являл собой надежду. Тем не менее он сумел использовать эту энергию для создания реального общественно-политического движения на низовом уровне и для поддержки ценностей, которые позволили и другим ощутить себя носителями власти
Организаторам кампании удалось не только вовлечь в нее массу людей, но и очень грамотно выстроить структуру, в рамках которой они действовали. Каждому из участников кампании предоставлялось то или иное общее направление деятельности: будучи волонтером, вы обладали некоторой свободой и простором для творчества, однако вы получали определенную сферу ответственности и ясный план работы [421]. Воплощением такого подхода стала огромная 280-страничная инструкция, разработанная в рамках кампании. Зак Эксли, прославленный «полевой» организатор общественно-политических кампаний, рассказывал после посещения (в 2008 году) регионального штаба Обамы в штате Огайо: «Другие недавние попытки такого рода проваливались либо из-за того, что решения в них распространялись почти исключительно “сверху вниз” и/или скверное управление душило энтузиазм волонтеров, — либо из-за того, что они догматически зацикливались на организации по типу “снизу вверх” с полнейшим равенством всех участников процесса, отвергая самые основы управленческих методов, подотчетность и планирование. Те, кто придумывал и выстраивал кампанию Обамы, отказались от догматизма и объединили традиционные организаторские методы, дисциплинирующие участников, с новыми технологиями децентрализации и самоорганизации». По сути, получилось упражнение по «смешиванию» типов власти: мы подробнее обсудим это искусство в главе 10.
Всё это великолепно сработало в случае с выборами, когда промежуточные и конечная цели были ясны, а петли обратной связи (характеризовавшиеся количеством дверей, в которые вы постучались, избирателей, которых вы обзвонили, денег, которые вы собрали) — замкнуты.
По всей стране волонтеры вроде Дженнифер Робинсон (о которой рассказывает Зак Эксли, повествуя о кампании Обамы) обнаруживали, что этот опыт меняет их самих: «Теперь я совсем другая личность, нежели шесть недель назад… Я осознала, что у меня очень хорошо получаются все эти вещи, за которые я добровольно взялась, и что у меня к ним настоящая страсть. Я хочу и дальше делать лучше наш район, наше местное сообщество. Как только ты начинаешь этим заниматься, тебе уже трудно вернуться к обычной работе, она кажется слишком мелкой и незначительной».
Но, как мы увидим, после выборов этот подход к вовлечению людей, с его структурированностью и развитой системой управления, стал для общественности чем-то вроде смирительной рубашки.
От наемной толпы до интенсифицирующей машины: предвыборная кампания Дональда Трампа
