Всё это — диаметральная противоположность стратегии Блумберга, во многом сконцентрированной на расходовании средств «вовне» (а не «внутри» — среди своих сторонников) и куда строже контролировавшей свою базу поддержки на местном уровне. Глейз отмечает: «Мы готовы платить организаторам акций и выделять гранты местным отделениям, но всё это делается в весьма узких рамках и очень серьезно контролируется».
Оглядываясь назад, Глейз вынужден признать, что ассоциация действительно уделяла внимание интересам своих сторонников. Когда НСА дала им свободу действий (и смирилась с тем, что в случае победы лавры ей не достанутся), люди смогли ощутить себя подлинными хозяевами движения. (Напомним еще разок: настоящее движение движется и без вашего участия.) Порицавшие ассоциацию за то, что она отстранилась от кампании по отзыву сенаторов, неверно истолковали ее стратегию. Ассоциация никуда не делась. Она просто решила, что добиться цели важнее, чем порекламировать свой бренд.
Блумберг вложил в кампанию большие средства, а НСА воспользовалась более ценной валютой, которую можно назвать упертостью. Давным-давно начав инвестировать в сеть таких людей, как Виктор Хэд, НСА была вправе рассчитывать на то, что в день голосования ее поддержит разношерстное, но сосредоточенное на одной цели сообщество, которое обратит это голосование в референдум о правах владельцев огнестрельного оружия. Задача НСА состояла в том, чтобы не мешать сообществу и обеспечивать лишь незаметное «прикрытие с воздуха» и небольшую институциональную поддержку — этого было достаточно, чтобы гарантировать победу. По словам Глейза, «хотя НСА напрямую почти не участвовала в кампании, ассоциация много лет подливала масла в огонь, и ее сторонники воспринимали законы об оружии гораздо ближе к сердцу, чем ее противники».
На передовой — старая власть: поражение законопроекта Мэнчина–Туми
Чтобы выиграть голосование за отзыв колорадских сенаторов, НСА позволила своей нововластной базе сторонников проделать всю необходимую работу, а своему старовластному аппарату — сыграть лишь вспомогательную роль. Но, чтобы торпедировать законопроект Мэнчина–Туми (предлагающий ужесточить контроль над огнестрельным оружием и поддерживаемый президентом Обамой и его вашингтонскими союзниками), ассоциации требовалось применить обратную тактику — вывести на передовую свой старовластный бренд, а затем позволить подтянуться кавалерии, то есть своей общественной базе [513].
Поначалу законопроект казался вполне разумным и имел все шансы быть принятым. К тому же его выдвинули по следам трагедии в школе «Сэнди-Хук», и подавляющее большинство американцев поддерживало основной пункт предлагаемого закона — необходимость проверять биографии всех покупателей стрелкового оружия. Более того, законопроект выдвинули два сенатора, считавшихся рьяными сторонниками НСА, а не какими-нибудь жалкими пацифистами. Джо Мэнчин принадлежал к Демократической партии, входил в НСА и вырос в Западной Вирджинии — одной из цитаделей ружейной культуры США. Пэт Туми вообще был республиканцем.
Однако НСА сумела убедительно разгромить законопроект Мэнчина–Туми, прибегнув, вероятно, к самому страшному старовластному инструменту в своем арсенале. НСА решила выставить законопроекту «оценку».
Такие буквенные оценки (высшая — A, низшая — F) ассоциация ставит политикам исходя из того, как те голосуют по вопросам о правах владельцев стрелкового оружия. Отметка законотворца во многом определяется тем, кого НСА считает нужным наказать в предвыборный период, а кого — поощрить. До того, как Туми подал этот законопроект, его оценка стабильно держалась на уровне «А с минусом» [514].
Социолог Дуг Шон, проводящий много опросов общественного мнения, объясняет в своем подробном исследовании, посвященном тому, как НСА реализует свою власть: «Весьма показательно, что НСА отказалась “ставить оценку” предыдущему голосованию, которое как раз и выдвинуло законопроект на рассмотрение: эта инициатива набрала 68 голосов, намного больше необходимого количества. Однако после того, как ассоциация объявила, что намерена рейтинговать голосование по ключевой поправке о проверке биографии покупателей оружия, целых 14 сенаторов, которые перед этим выступили за то, чтобы законопроект был вынесен на обсуждение сената, отказались от его поддержки и проголосовали против поправки — в полном согласии со взглядами НСА» [515].
Система оценок, применяемая ассоциацией, может считаться современным аналогом большого пальца римского императора: если правитель желает кого-то пощадить, он обращает палец вверх, а если хочет кого-то обречь на смерть — указывает им вниз. В вашингтонских коридорах и вестибюлях можно услышать множество историй о тех, кто перешел дорожку ассоциации и заплатил за это очень дорого.
Но тут есть одна тонкость. Шон исследовал множество электоральных циклов последних пятнадцати лет и выяснил, что могущество ассоциации — в немалой степени блеф. НСА часто объявляет себя главной причиной победы кандидата, поддерживающего владельцев оружия, хотя он наверняка победил бы и так. То же самое она нередко делает в тех случаях, когда вкладывается в кампанию лишь минимально. Так, в 2012 году НСА сообщила, что одержала победу на пяти выборах, хотя во все эти электоральные процессы она вложила меньше ста долларов. Шон показывает: мало того, что НСА, вопреки распространенному мнению, отнюдь не вкладывает огромные средства в американские выборы (по этому показателю среди «внешних» заинтересованных групп она лишь примерно на 50-м месте), ассоциация даже не особенно эффективно вкладывает средства, когда делает это напрямую. НСА опирается на страх, раздувая свою «опасную» репутацию [516].
Однако эта угроза кажется еще мощнее и убедительнее благодаря использованию новой власти. Когда НСА понадобилось повлиять на голосование в конгрессе, она также задействовала энтузиазм («упертость») своих сторонников, чтобы ошеломить противоположную сторону. Хейди Хайткэмп (в ту пору — недавно избранный сенатор от Северной Дакоты) вспоминала, какому сильному давлению подвергались тогда политики: «Думаю, у меня всегда была репутация человека, который прислушивается к другим, который достаточно независимо мыслит, но уверен, что мнение избирателей все-таки надо учитывать» [517]. По словам сенатора, хотя в ее штате проходила масштабная кампания в поддержку этого законопроекта, среди звонивших ей в офис его противников «было по крайней мере в семь раз больше, чем сторонников».
Культура, коммерция и политика: как НСА конструирует свою интенсифицирующую машину
Задумайтесь-ка над этой цифрой. По данным социологических опросов, более 90% граждан США поддерживают законы в духе предложенного Мэнчином и Туми [518]. Однако всех этих людей с легкостью побороли упорство и рвение тех, кто отстаивал права владельцев огнестрельного оружия.
Откуда вообще поступали все эти звонки?
Если вы входите в НСА, это означает не просто членство в политической организации: вы получаете материальную выгоду — например, скидки на страховые взносы, доступ к специальным персональным займам, пропуск в винный клуб. Всё начинается с детства: в официальном блоге НСА множество постов типа «Программы “Меткий стрелок”, которые понравятся вашему ребенку» [519]. Вы можете даже пробрести тостер, который будет выжигать на вашем хлебе знак НСА. И всё это — для «официальных» сторонников НСА, членов ассоциации. Их привлекают к участию в ее деятельности благодаря системе программ и мероприятий, позволяющей НСА успешно работать на протяжении десятилетий. А ведь НСА может черпать ресурсы и из сообщества своих «неофициальных» сторонников — куда более вольно устроенной экосистемы, состоящей из людей вроде Виктора Хэда: из них слагается общественная «культура стрелкового оружия», а когда потребуется, они выйдут на митинг или примут участие еще в какой-нибудь акции.
