Стариковым была обнаружена видеокамера, привязанная проволокой к распределительному щиту, оставшемуся от прежних хозяев, на которой сохранились кадры последующих событий.
На видеозаписи хорошо видно, что Радыгин занял место в точке предполагаемого фокуса воздействия. В руках у него ничего видно не было. Он стоял совершенно спокойно, вглядываясь в центр врат.
Запись звука была некачественная, но, прогоняя её через фильтры, нам удалось восстановить все переговоры. (Смотри Приложение к записке № 1.)
Судя по беседе, эта четвёрка использовала воздействие на врата энергией, ранее нам неизвестной. Её визуальный поток стал заметен, только когда к процессу присоединился третий член команды – Пищугин.
Поток энергии, шедший от Радыгина, напоминал собой светящийся конус, который совпадал с диаметром колец. А когда к группе присоединился и Мелихов, портал открылся, но он стал работать как мощный пылесос, который оторвал всю пятёрку людей от земли и понёс в центр образовавшегося прохода.
Всасывающий поток был настолько мощным, что кроме валяющихся повсюду ящиков и мусора он втянул в себя и кемпер, и неизвестное нам устройство, стоящее рядом с транспортом. По нашим предположениям, этот механизм, напоминающий собой яйцеобразный зеркальный купол на суставчатых ногах, был привезён командой Радыгина.
Всасывающий поток работал около пяти минут, втягивая в себя остатки мусора, после чего сияние в кольце погасло и полностью пропало.
Камера работала до тех пор, пока не истощились аккумуляторы, но за оставшийся период времени ничего больше не произошло. По случайному стечению обстоятельств предметы, находившиеся по другую сторону врат, не попали в зону действия засасывающего поля и остались на своих местах. Среди них нашлись пустые ящики с символикой Третьего рейха и портативные светильники алахарского производства.
Приложение:
– видеозапись событий;
– текст расшифровки разговоров группы Радыгина.
Начальник антарктической экспедиции № 001/06-18
Марычев Андрей Юрьевич
Часть четвёртая
Дойче зольдатен
Очнулся я от сильного желания сходить по малой нужде. Да и правый глаз нестерпимо зудел, мне вздумалось его почесать, но моя правая рука почему-то не хотела нормально двигаться. Зато левой рукой без проблем удалось снять противный зуд. С трудом разлепив веки, я увидел над собой белоснежный потолок. Ничего не понимая, я стал рассматривать себя и своё окружение. Запаса внутренней энергии у меня оставалось всего треть, но, если не очень транжирить, на личные нужды мне хватит.
Блок Селены всё так же покоился на моей левой руке, как и грави-кольцо на пальце, и это порадовало. Но вот согревающего кольца на пальце правой руки я не увидел. И оказалось, что моя правая рука от плеча до кисти находится в гипсе. Да и левая нога аналогично была закована в гипсовое сооружение. Я попытался глубоко вздохнуть, но тут же почувствовал, что тугая повязка на груди не даёт мне этого сделать. Из одежды на мне ничего не было, даже трусов, моё тело покрывали только бинты.
«А нехило я разбился», – подумал я, когда левой рукой нащупал бинты и на голове.
Пытаясь приподнять голову, я ощутил противное головокружение и тошноту.
«Как минимум мощное сотрясение башки», – дошло до меня.
Не делая резких движений, я стал осматриваться по сторонам. Кровать оказалась старой конструкции, состоящей из железных стоек.
«Откуда они такой раритет откопали? Наверное, подо мной ещё и панцирная сетка», – всплыла мысль, но проверить это я пока не мог.
В палате, кроме моей кровати и рядом стоящей деревянной тумбочки, на которой я увидел стеклянный графин с водой и стакан, больше ничего не было. Лишь у входной двери на стене висел больничный халат. Да и комната была очень скромного размера, как раз на одно койко-место. Над входной дверью находился странный светильник, такие раньше обычно вешали в помещениях, где опасались попадания влаги или огня.
«А-а-а, в бане у друзей подобный видел, – вспомнил я, – или в фильме о подводниках. Но опять же подобные древние дизайнерские формы давно никто не использует».
Светильник не горел, а свет струился позади меня. С трудом откинув голову назад, я увидел продолговатое окно, разделённое на небольшие квадратики отдельными рейками.
«Я в прошлое, что ли, попал? – мелькнула паническая мысль. – А где мои вещи? – Я попытался приподняться над кроватью, но в голове опять противно запульсировало. – Нет, так дело не пойдёт. Придётся себя подлечить».
Создав свой фантом с помощью приёма «Зеркало», я стал исправлять изрядно замутнённую ауру своего тела. Работа предстояла длительная, и я так увлёкся, что не заметил, как дверь в мою палату приоткрылась и вошла девушка в халате медсестры. Голубая блузка с белоснежным воротничком стоечкой с брошкой с красным крестом, поверх которой надет белый фартук на лямочках. Выглядывающие светлые волосы из-под белой косынки. На левом рукаве поверх локтя находилась светлая повязка с красным крестом, по окружности которой шли какие-то буквы.
«Ну точно, в прошлое попал, – взгрустнул я. – Сейчас все доктора носят шапочки, никаких повязок, да и судя по материалу фартука и косынки – всё из хлопка».
Девушка, увидев мои открытые глаза, улыбнулась и подошла, поправляя косынку. Нагнувшись у моей кровати, она достала из-под неё фаянсовую утку и пристроила у меня между ног. Потом достала из кармана стеклянный пузырёк, вытряхнула из него пару белых таблеток и протянула их мне.
– Где я? – забирая таблетки, на межмировом языке поинтересовался я у медсестры.
– Trink sie mit Wasser
[2], – произнесла девушка, наливая мне из графина стакан воды.
Проглотив таблетки и услышав знакомые слова на немецком языке, я поинтересовался:
– Deutsch?
[3]
– Oh! Sprechen Sie Deutsch?
[4] – обрадовалась девушка.
– Nein
[5], – признался я и перешёл на английский: – Но я говорю на английском. Или на русском, – перешёл я на родной язык. – Но в последнее время чаще всего мне приходится общаться на межмировом, – сказал я на третьем языке.
Девушка виновато улыбнулась:
– Ich verstehe Sie nicht. Ich spreche nur Deutsch
[6].
Я глазами изобразил сожаление, а девушка показала на утку и махнула рукой, мол, давай. «Да чего уже тут стесняться», – подумал я и с облегчением справил нужду. Девушка, забрав утку, ушла, а я продолжил восстанавливать свою ауру. Через некоторое время боль в теле утихла, голова стала ясной, и я попытался привстать на кровати. Сев на ней, я заметил, что за задней спинкой койки стоят костыли.
