Моя первая отвергнутая книга открыла мне путь к любимому делу. С помощью нее я помогла тысячам людей найти свою мечту и измениться к лучшему. Благодаря ей я заработала маме на новую большую квартиру с лучшим видом в городе – на огромный парк с рекой. С помощью этой книги я обрела себя. Благодаря моему делу я теперь знаю, что если смерть придет завтра, то моя жизнь прошла не просто так. Я дотронулась до десятков тысяч сердец и зажгла в них огонь смыслов и желание реализации.
Я расплатилась по первому кредиту: научилась приносить ценность этому миру. Мне предстояло сделать еще две вещи: стать счастливой и научиться любить.
Часть 9
Свое Дело
9.1 Предательство и главный бизнес-урок
Чтобы развивать свое дело, мне нужны были деньги. Переделывать сайт, делать дизайн, обеспечивать техническую поддержку и расширять команду – все это невозможно сделать на хорошем уровне без вложений. Но как только закончился бизнес-лагерь в Болгарии, Феликс перестал отвечать на мои сообщения.
Сначала я писала мягко и напоминала ему об обещании. Потом начала писать в требовательной форме. В ответ – ничего.
Сначала я думала, что где-то совершила ошибку. Возможно, я его чем-то обидела, что он так резко оборвал контакт. Но осенью 2012 года, когда я, наконец, добилась разговора по скайпу, я спросила его:
– Когда начнутся выплаты моей доли?
– О какой доле идет речь? – ответил он мне.
– О доле в нашем проекте.
– О чем ты говоришь? У тебя нет никакой доли в МОЕМ проекте, – ответил он.
Я поняла, что он поставил наш разговор на запись, так как он говорил со мной так же формально, как когда записывал разговоры с другими людьми. Он делал это, чтобы иметь доказательство на случай каких-либо претензий.
Это было самое большое предательство в моей жизни. Друг и партнер, на чье имя я работала два года, оказался настоящим негодяем.
«Как же я оказалась такой дурой?» – спрашивала я себя.
Простой ответ: «Я влюбилась, а когда испытываешь это чувство, невозможно думать о контрактах».
Сложный ответ: «Лень».
Когда наши отношения закончились, я могла юридически оформить наше партнерство, но я не сделала этого потому, что рассчитывала на доверие, которое было между нами.
Даже в худшем сценарии я не могла представить, что останусь у разбитого корыта. Я знала столько фактов о его биографии, что, если бы рассказала о них другим людям, его репутации в индустрии пришел бы конец. Наверное, на это я и рассчитывала. Что если ему будет наплевать на слово, которое он мне дал, он просто не захочет рисковать. Я была уверена: то, что я знала про него, стоило того, чтобы выплатить мне мою честно заработанную долю.
Но вот я. И вот мое корыто.
Три месяца я думала об этой ситуации и пыталась понять, что же я сделала не так.
Я сделала несколько вещей, которыми не горжусь. Во-первых, я зашла в его электронную почту, когда с первого раза подобрала к ней пароль. Пароль пришел в мою голову во сне. Является ли это ошибкой и нарушением личных границ человека? Конечно. И я до сих пор сожалею, что я это сделала. Прости, Феликс.
Но на тот момент я чувствовала себя бессильной, и мне нужно было найти хоть какое-то объяснение его поведению. Может быть, он заболел. Или сошел с ума. Я зашла в его личную переписку и узнала то, что сильно облегчило мои переживания. Оказалось, что так он поступил со всеми близкими ему людьми. Он оборвал отношения с родителями и детьми.
Он влюбился в женщину, которая жила в другой стране, переехал к ней и начал с ней новую жизнь. Тогда я поняла, что решение отказаться от всех – «nothing personal»
[50].
Второе, за что я до сих пор раскаиваюсь, – я написала ему несколько писем с угрозами: «Если ты не начнешь компенсировать меня за мой вклад, я расскажу про такие детали твоей жизни, что у тебя больше никогда не будет студентов».
Я знала, что это страшно его разозлит, потому что больше всего в жизни он сам ненавидел предателей. Когда я перешла эту черту, я попала во вражеский лагерь. Возможно, это и стало главной причиной, почему он оборвал со мной связь. Возможно, если бы я смогла сохранить дружеские отношения и не перегнула палку с угрозами, все сложилось бы иначе.
Эти два поступка были отчаянной попыткой привлечь к себе внимание и как-то поменять ситуацию. С тех пор ничего подобного я не делала и, надеюсь, никогда не сделаю. Это низко и непорядочно. Тогда кто-то подсказал мне, что с предателем нужно играть по его правилам, но теперь я понимаю, что это огромная ошибка. Даже в ситуации, где тебя предали, нужно удерживать свои нравственные принципы и не скатываться до угроз и шантажа. Это всегда разрушает человека, и даже если на тот момент кажется, что такие действия обоснованы, потом обязательно будет расплата.
Когда мой проект начал приносить деньги, я решила бросить борьбу с Феликсом за свою долю. Это отнимало слишком много эмоционального ресурса, который был нужен моему новому делу. Я думала, что, если эти деньги я заслужила, каким-то способом они мне вернутся.
Но спустя неделю случился неожиданный поворот. Со мной связались три человека, которые единогласно заявили: «Отступать нельзя».
Ирония была в том, что это были не мои друзья или коллеги. Это были люди из близкого окружения Феликса. С двумя из них до этого я не была знакома лично.
Они сказали:
– Такое случается со всеми его бизнес-партнерами. Он кидает людей, а потом за это расплачивается большими потерями. И если ты отступишь, ты навредишь не только себе, но и ему. Мы любим его и не хотим, чтобы он потом снова расплачивался за свою жадность. Он не имеет права лишить тебя твоей доли. Тебе нужно ее отстаивать.
– Но у меня нет сил бороться, – сказала я.
– Мы поддержим.
Я все еще сомневалась, но три долгих разговора с одним из этих людей заставили меня пересмотреть мое решение. Так началась юридическая канитель.
Юрист, после того, как вникла в дело, объяснила мне:
– У тебя нет никаких рычагов влияния. Единственное, что заставит его говорить с тобой, если ты открыто заявишь о том, что с тобой случилось.
Так я написала первую и, я надеюсь, последнюю в своей жизни статью, где я рассказала, как несправедливо со мной поступили. Месяц я сомневалась, публиковать ее или нет. В статье я, как и в этой книге, не назвала его реальное имя, но те, кто знали нас обоих на тот момент, прекрасно поняли, о ком речь.
В течение суток после выхода статьи Феликс вышел на связь, и мы созвонились.
– Что ты хочешь? – спросил он.
– Я хочу выплату по своей доле.
– Но ты же прекрасно знаешь, что никакой доли нет.
