Он ответил: “Во-первых, мы еще слабы, даже в Восточной Белоруссии; во-вторых, до осени 1942-го по этому поводу не существовало четкой линии. Лишь осенью пришли точные указания из Главного партизанского штаба, что нужно заботиться о местном населении, а значит, также о еврейских семьях, бежавших в леса, и перевести их через линию фронта в Советский Союз”
[108].
Возможно, Тимчук имел в виду письмо Пономаренко, первого секретаря ЦК КП(б)Б и начальника ЦШПД, отправленное сразу же после его создания в июле-августе 1942-го обкомам партии, расположенным на оккупированных территориях.
В нем, в частности, говорилось:
Задача политработников – прежде всего заботиться о том, чтобы население не обижали. Население в партизанах видит своих защитников, своих сыновей и братьев, само готово вступить в партизанский отряд. Поэтому тягчайшее преступление – это неправильное отношение к населению
[109].
Но чудом спасшиеся из гетто евреи, находившиеся в семейных лагерях, часто страдали именно от партизан. Недисциплинированные и никем не контролируемые партизаны то и дело забирали у евреев добытые с величайшим трудом оружие, одежду, обувь и к тому же обвиняли их в грабеже местного населения, когда те пытались доставать продукты, чтобы выжить.
Даже сами партийные и партизанские руководители не скрывали существовавшего в отрядах антисемитизма.
В докладной записке заместителя командира разведывательно-связной группы Минского обкома КП(б)Б В. Карпова секретарю Вилейского обкома Климову отмечается:
Партизанские отряды им
[110] не помогают, еврейскую молодежь принимают к себе неохотно. Были факты, когда партизаны из отряда Н. Н. Богатырева, отняв от пришедших оружие, отправляли их назад, так как антисемитизм в партизанской среде развит довольно сильно
[111].
И в это время, летом 1942-го, руководство отряда “Мститель” принимает решение о выводе евреев за линию фронта.
Почему?
Ситуация понемногу проясняется в процессе ознакомления с документами.
В упомянутой докладной записке Карпова Климову, рассказывая о тяжелом положении евреев, бежавших из гетто и находящихся в лесном районе дислокации бригады “Народные мстители”, он уточняет:
Еврейское население, терроризированное и безоружное, ютится по лесам, питается и одевается за счет местных крестьян, нищенствуя, а иногда и применяя меры насилия.
Близ Нивки стоит группа евреев, человек 300, Красного – 250, в районе Паньшей – 63, Зачерна – 87 и т. д. Иногда к ним примыкают бежавшие из плена бойцы. И тогда они выезжают на так называемые хозяйственные операции, собирая с населения своеобразные поставки…
Решать судьбу еврейского населения в Вилейской области нужно как можно скорее не только потому, чтобы облегчить его страдания, но и чтобы избавить крестьянство от содержания ничего не производящей массы
[112].
Подобные же соображения высказал в своем отчете и Николай Киселев:
Пропажа у населения кур, овец и др. продуктов падала ярмом на партизан, и нам в глаза говорили, что вы допускаете мародерство, воровство и т. п.
Киселев назвал еще одну причину, по которой партизаны должны были принимать меры по отношению к евреям, бежавшим из гетто:
Еврейские семьи и одиночки ютились около отрядов и своими действиями мешали работать им
[113].
Получается, что руководство “Мстителя” постаралось разрешить возникшую двойную проблему посредством похода за линию фронта. Надо было вывести находящихся на грани смерти людей из района дислокации отряда.
И нашелся человек, который согласился сделать это.
Николай Киселев в своем отчете рассказывает, как развивались события. Нескольким партизанам, в том числе начальнику штаба Серегину, было предложено вести группу евреев через линию фронта. Все они отказались. Киселев согласился взяться за очень непростое и опасное дело.
Чтобы склонить Киселева к согласию, руководство отряда обещало в случае удачного завершения перехода через линию фронта представить его к званию Героя Советского Союза. Это была честь, которой к лету 1942-го удостоились лишь двое партизан
[114]. Такая стимуляция убеждает в том, что руководство отряда очень старалось уговорить Киселева взяться за исполнение приказа.
Приказа, который, возможно, казался невыполнимым и которому в действительности командование отряда не придавало большого значения. В документации отряда “Мститель” и бригады “Народные мстители”, образовавшейся в сентябре 1942-го, то есть сразу после выхода группы под руководством Киселева, нет ни слова об этом задании. Тогда как о выходе других групп, которые шли позже Киселева, записи в дневнике бригады существуют. Возможно, так произошло именно потому, что группа, которую вел Киселев с другими партизанами, была очень многочисленной, и большинство в ней составляли евреи, которые, как было убеждено руководство, не смогут осилить трудный путь по тылам врага и перейти линию фронта.
Подводя итог, скажем, что причины, по которым партизанское руководство отряда “Мститель” приняло решение о выводе большой группы евреев через линию фронта, были примерно таковы:
– указание центрального партийного руководства республики о помощи партизан местному населению на оккупированных территориях;
– желание помочь выжить детям, женщинам и старикам, которые были бы обречены на гибель в лесах и не смогли бы в них выжить без помощи партизан;
– невозможность или затруднительность оказания партизанами такой помощи в тот период;
– необходимость освободить местное крестьянство от дополнительных продовольственных затрат на евреев и этим создать условия для улучшения продовольственного снабжения партизан;
– желание избавить себя – с уходом евреев – от повышенного риска обнаружения партизан немцами при посредничестве мирного населения.
Но, пожалуй, наиболее важным фактором, имевшим решающее значение для организации уникального похода, являлось наличие в тот период в районе города Суража Витебской области 40-километрового разрыва в линии фронта противника, через который осуществлялась связь партизанских зон Белоруссии с Большой землей. Это место получило название Суражских, или Витебских ворот. Оно имело огромное значение для боевой деятельности белорусских партизан.
