Николай Рогов пишет:
Летом в июне 1942 года штабом партизанского отряда “Мститель” нас, группу партизан, выделили с отряда. А именно Рогова Н. И., Киселева Н. Я., Батикова В. П., Городищева В. И. и Майзель для сбора гражданского населения, проживающего в лесах Белоруссии в районах действий ряда партизанских отрядов. Нам была поставлена задача собрать и сконцентрировать все белорусское население, проживающее на территории действий партизанских отрядов “Мститель”, “Борьба”, “Победа” и др. и организовать новый отряд. Эту поставленную задачу мы с честью выполнили
[147].
Позже для вывода большой группы людей (свыше 200) были привлечены дополнительно партизаны. По воспоминаниям участников перехода, были и другие люди, имеющие оружие. Это партизаны-евреи, которые ранее состояли членами партизанского отряда “Победа” и смогли выйти в переход с оружием. Однако главная задача лежала на плечах тех 12 партизан, которые находились под командованием Киселева и Рогова.
Вот краткие данные об этих партизанах, которые удалось собрать из различных архивных источников.
Виктор Иванович Городищев, красноармеец, 1915 г. р., русский, комсомолец, в партизанском отряде с марта 1942-го. Домашний адрес: Челябинская область, г. Каменск.
Василий Павлович Батиков, младший политрук, замкомандира по политчасти партизанской роты, русский, член ВКП(б), в партизанском отряде с марта 1942-го. Домашний адрес: Челябинская область, Шумехский район, с. Каменное.
Семен Степанович Коктаров, красноармеец, партизан, 1914 г. р., русский, беспартийный, в партизанском отряде с мая 1942-го. Домашний адрес: Челябинский район, Шатровский район, село Котское.
Афанасий Петрович Ильин, младший лейтенант, командир партизанской роты, 1914 г. р., русский, беспартийный, в партизанском отряде с июня 1942-го. Домашний адрес: г. Москва, Хилков переулок, д. 2, кв. 2.
Иван Феофанович Колесников, старший сержант, командир партизанского взвода, 1912 г. р., русский, беспартийный, в партизанском отряде с июня 1942-го. Домашний адрес: г. Чкалов, ул. Мало-Лещинская, 28.
Исмаил Сабирович Хаиров, командир взвода.
Николай Петрович Серебров, разведчик.
Григорий Андриянович Борисов, командир роты.
Иван Андреевич Арсютин, разведчик.
Николай Сергеевич Новиков, старшина.
Иван Фомич Блохин, командир взвода.
Бася Берковна Либерман
[148].
Во всех отчетах и донесениях, написанных в период с конца 1942 по 1946 год, Киселев сообщает о том, что под его руководством было выведено “218 еврейских семей и одиночек”. Эта цифра присутствует и в Приказе БШПД от 14 января 1943 года, и в письме спасенных евреев секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко. Сомнений в подлинности этой цифры не возникает, и так как Киселев ничего не пишет о других людях, выходивших с ним, складывается впечатление, что в группе были только евреи. Однако это не так. В других документах, подтверждающих переход линии фронта группы Киселева, отмечается, что кроме 218 евреев “Киселеву было поручено вывести за линию фронта в тыл СССР небольшое число и б. военнопленных”
[149].
В отряде “Победа”, большинство партизан которого вышли вместе с еврейской группой, были люди разных национальностей. Кроме того, известно, что во время переходов групп мирного населения, ранее выходивших в тыл через Суражские ворота, к ним присоединялись партизаны и мирные жители, которые хотели перейти в тыл, но по ряду причин не могли или не имели возможности получить или разрешение на выход, или не входили в группу, официально организованную партизанами. Как правило, это происходило на территориях партизанских зон. Если их и задерживали Особые отделы для проверки, то это происходило уже за линией фронта. Задержание продолжалось до выяснения личности этих людей, однако обратно не отправляли.
За долгое время похода, несомненно, отряд Киселева значительно пополнился.
Подтверждение находим в воспоминаниях участников перехода.
Шмуэль Альперович (Израиль):
В каждом русском поселении мы останавливались, и присоединялись к нам – и по желанию, и по принуждению – молодые и пожилые, которые могли быть полезны в военном отношении. И оружие, брошенное по дороге, собирали и брали с собой
[150].
Эмма Меерсон (Дуберштейн) (Израиль):
По дороге к нам присоединились военные, больные люди. Евреев было много, человек 150–200
[151].
Виктор Дименштейн:
Наша еврейская группа была первая, которая пошла к линии фронта, а потом по дороге стали присоединяться к ней мобилизованные в Красную армию. Нас стало очень много. Особенно когда вошли в партизанскую зону в районе Полоцка
[152].
Сегодня сложно точно определить, сколько именно человек вывел Киселев с партизанами через линию фронта и этим спас их. Можно лишь принять цифру, которую он сам указывает: “вывел более 200 евреев”. Позже, уже в 1950–1970-е годы, когда Николай Яковлевич в связи со своей профессиональной деятельностью, сопряженной с зарубежными поездками, должен был составлять многочисленные автобиографии и другие документы о собственной деятельности в годы войны, он отмечал, что вывел через линию фронта “218 мирных советских семей”.
В годы усилившегося государственного антисемитизма в СССР ему в официальных документах просто необходимо было писать именно так. Само слово “еврей” находилось под негласным запретом, и произносить его лишний раз остерегались.
Собственно, именно такое отношение к евреям, господствовавшее в Советском Союзе, и явилось главной причиной столь долгого замалчивания этой истории. Вынужденно молчали о ней и те, кто спасал, и те, кого спасали. “Еврейская” история, произошедшая с Киселевым в годы войны, могла не только вызвать недовольство и недоверие к нему у его непосредственных начальников высокого дипломатического ранга, но и помешать в его работе. В анкете с большим количеством вопросов, которую Киселев заполнял в 1957 году для очередной заграничной командировки, он лишь отметил:
