Если, что-то пойдет не так и нас обнаружат, то они завершат начатое. Единственное место, через которое я могла бы их вывести из резиденции — это ливневый сток. Но я сама едва не сорвалась, пока вылезала из него. Я не говорю о том, какое расстояние им пришлось бы пролететь, чтобы спуститься вниз. Невозможно. Не для шести беременных женщин. Слишком далеко идти по воде из нечистот, слишком холодно и опасно. Хотя, возможно, мы бы дошли за счет моего дара, но как мне их туда засунуть?!
— Не пойдет, — сама себе шепнула под нос, качая головой.
Оставался один вариант. Опасный, рискованный и очень безрассудный.
Мы как раз подошли к лестнице для рабов, когда я поняла и еще кое-что. Стоит этим женщинам пройти через дверь, как это тут же станет известно их хозяину. Клеймо раба не даст им покинуть этот этаж.
Я резко остановилась, и кто-то из процессии боднул меня животом, не успев затормозить вовремя. Обернулась лицом к женщинам и решила, что без их согласия у меня все равно ничего не получится. Они должны были знать:
— Завтра вас и ваших детей должны принести в жертву на алтаре, — просто сказала я.
Шесть пар глаз полные непонимания и ужаса смотрели на меня, точно не понимая, что именно такое я сейчас им сказала.
— Я пришел сюда помочь вам, но только от вас зависит, получится ли это у меня. Если вы сейчас начнете кричать, плакать, сопротивляться, то ничего не выйдет. Я не смогу вывести вас с этого этажа, если не сниму клеймо. Это может быть больно, но я могу помочь вам пройти через это. Решать вам верить или отступить. Заставить вас я не могу.
Некоторое время ничего не происходило. Женщины продолжали смотреть на меня, точно ничего не понимающие зверьки, которых загнали в угол и заставляют принять решение, чего никогда прежде от них не требовалось. Они привыкли быть покорными.
— Господин не мог, — начала было одна из них, как была прервана девушкой, стоявшей рядом с ней.
Невысокая, русоволосая девушка, на вид казавшаяся такой хрупкой и робкой, решительно схватила свою подругу за предплечье и повернула к себе лицом:
— Мог и сделает, — жестко сказала она. — Я слышала, как это обсуждали его люди, — после чего она отпустила в миг замолчавшую женщину, и подошла ко мне.
— Я Мэйр, и я пойду с вами, — протянула она мне руку, на которой так ярко цвело клеймо Дома Дриэлл.
Помощь пришла оттуда, откуда я меньше всего ждала. Я уже боялась, что мне придется запугивать, шантажировать и действовать своими методами. А, тут, ничего из выше перечисленного даже не потребовалось.
— Пообещайте, что поможете спасти моего ребенка, — тихо прошептала она, а ее голос дрожал, несмотря на то, что она пыталась изобразить решительность и стойкость.
— Обещаю, — прямо смотря ей в глаза, сказала я, а сама вдруг поняла, что не отступлю, чего бы это ни стоило.
Проведя своими пальцами над клеймом в виде венца с шипами и розами, я смотрела его энергетическую структуру, которая напрямую переплеталась не только с кожей, но и энергетической структурой девушки. Точно вредоносная опухоль, это клеймо пускало свои корни во все слои человеческой структуры. Не одно столетие назад я научилась вытаскивать эти блямбы из себя. Это было очень больно, точно вырвать кусок собственной плоти и души. Но, если я могла вытерпеть нечто подобное и восстановиться, то подобная операция на ком-то другом могла означать превратить здорового человека в калеку.
Раньше я не решилась бы проделать нечто подобное с кем-то другим. Но сейчас, я знала, что хранила в себе все эти годы. Сила моих братьев и сестер — вот то, что поможет мне избавить этих женщин от клейма и окутать их коконом энергии тех, кто все еще рядом со мной. Эта сила поможет мне, я была уверенна.
Я приветствовала силу, которая была мне такой родной и любимой; силу, что так долго спала на самом дне моего сердца и которая точно так же тосковала по мне, как частице себе подобной. Теплой волной энергия прошлась по моему телу и, должно быть, откликнулась сиянием в моих глазах, потому как девушка напротив меня испуганно вздрогнула.
— Кто вы? — прошептала она, пытаясь заглянуть в мои глаза.
— Почему вы все время это спрашиваете, — хмыкнула я, — можно подумать, мое имя что-то тебе скажет обо мне? Давай, девонька, не будем терять время даром, — глубоко вздохнув, я накрыла ладонью ее предплечье и клеймо на нем.
Магия, что сплеталась в клеймо на ее предплечье, проникала не только в тело, но и в саму энергетическую сущность девушки. Словно волна, моя сила проникла в ее тело, окатив ее жизненной энергией, которая не знала преград на своем пути, она выталкивала из тела все то, что было неестественным, вредоносным и неправильным. Мои… нет, наши силы были и впрямь похожи на стихию, которая могла, как приласкать, так и навредить. Потому, я тщательно контролировала этот поток, подмечая малейшие изменения в организме женщины. Подозреваю, после такого контакта девушка проживет долгую жизнь неомраченную болезнями и хворями. Если только нас не поймают в ближайшее время. Я направила поток к клейму беспрепятственно проникая в саму его структуру, точно это и впрямь была опухоль, которую необходимо было разрушить на структурном уровне. Раньше мне не хватало сил, чтобы сделать нечто подобное с собой, но сейчас, я точно плавила его изнутри. Девушка не испытывала боли, я контролировала это. В ее состоянии это было бы очень опасно. Зато таким штурмовым методом удалось избавиться не только от клейма, но и от последствий лекарств, что давали ей последние дни.
Мне казалось, что мир вокруг замер и растворился. Единение с собственным даром и энергией, что так долго спала во мне, кружили голову. Мне хотелось слиться с ней, отбросить все горести и невзгоды и просто стать одним целым с этой силой, такой родной, теплой, манящей. Лишь чудом мне удавалось сохранять сознание и относительную ясность мышления, иначе я не бралась предугадать, чем все это могло закончиться. Но, как только клеймо было разрушено, невероятным усилием воли, я отступила. Казалось, я заставила отступить ураган, который не желал так просто утихать. Девушка смотрела на меня во все глаза. Во взгляде ее читалось восхищение и благоговение, а я едва стояла на ногах, из последних сил усмиряя то, что так просто выпустила в этот мир. Мне не было больно физически. Но моя душа рыдала. Она хотела большего. Больше свободы и воли, сила во мне желала этого и я сама тянулась к ней.
Прежде такого никогда не происходило, что же изменилось сейчас?
— Как вам это удалось? — с придыханием спросила та, что назвала себя Мэйр.
Я же проигнорировала ее вопрос, сосредоточившись на собственных ощущениях и борьбе с самой собой. Следовало быть осторожнее. Должно быть, слишком интенсивно я вливала свои силы? Быть может потому, что впервые я столь осознанно впускала и принимала в себя это?
— Хорошая девочка, мелковата, но так рожать попроще будет, — кое-как сказала я вместо ответа, чем в принципе переключила внимание женщины на еще нерожденное дитя.
