– Может, не хочет, чтобы его магический след остался здесь и вблизи Овэ. Если Терра ищет нас, то это здорово упростит ей задачу.
– Или экономит резерв, – предположила я. – Он говорил, что мое… кхм… выздоровление отняло много сил. Но не сказал, сколько ему потребуется на полное восстановление.
– В любом случае, огненный ангел настроен на прогулку на ронжах, – резюмировал Ласт. – И нам пора.
Недовольный Игнис ждал на улице с нашим транспортом.
Удивительно, но он даже не стал ворчать. Только проверил, достаточно ли я купила продуктов в дорогу и, молча, запрыгнул на ронжа.
– Обиженный и оскорбленный, ты дорогу-то знаешь? – я легко нагнала его.
– Выяснил ночью, – нехотя ответил он.
– Что с тобой?
– А что со мной? – я удостоилась косого взгляда.
– Ты мне скажи.
– Все в порядке.
– Ага, а я – не полуомега – смесок, превращенная в ангелы не знают кого, – хмыкнула я.
Игнис дернулся в седле.
– Извини.
– С ума сошел? Тебе не за что извиняться!
– Есть за что. И теперь я чувствую вину за все, что вытворяет Терра.
– Нис, – пришлось подъехать ближе, чтобы взять его за руку, – ты не можешь отвечать за всех представителей своего народа. И, если тебя гложет именно это, ты не виноват, что сразу не заметил двуличность Терры.
– Это так очевидно?
– Что ты коришь себя за это? Да! И ты не первый за последнее время, кто убивается из-за женского коварства. Как вы еще меня не прибили – непонятно.
Игнис рассмеялся.
– Тебя-то за что?
– По обобщающему принципу… Ну, знаешь, это стадия разочарования в женщинах, когда выводиться аксиома: «эти стервы все одинаковые! Ненавижу их!»
Ангел снова расхохотался.
Ух, значит, получилось отвлечь его от грустных мыслей.
– Не говори ерунды, – отсмеявшись, выдавил он, – я эту стадию пережил много веков назад. И теперь знаю, что каждая стерва коварна по-своему.
Последнее утверждение прозвучало неожиданно равнодушно.
– Тогда что тебя грызет?
Мы уже выехали из города, так что радостные ронжи прибавили шагу. Разговаривать стало немного неудобно, но терпимо.
– Что наши цели извратили. Мне и в голову не могло придти, что мы выращиваем армию. Что мои потомки… что мой сын дал начало элитной части бойцов для того, что наделал столько зла моему миру. И я не понимаю, почему Терра поддерживала все это…
– Что сотворил этот?.. – я поняла, что не помню его имя.
– Эйдэн. О, у него богатый послужной список… – неопределенно протянул ангел.
– А поконкретнее? – не отставала я.
– Эйдэн с детства отличался довольно специфическими взглядами. Он первый начал вершить обратную сторону. Преисподняя, Ад, мир пыток после смерти – место, созданное Эйдэном, называют по-разному. Но оно такое одно. Жестокое место, полное чудовищных тварей и рас, упивающихся войной и кровью. Благодаря слухам об этом месте в ваших религиях появились упоминания о наказаниях за неправильную жизнь.
– Миленько… – пробормотала я.
– Но это мелочи. В какой-то момент, Эйдэн решил, что нам больше не нужен наш отец. Что альфу давно пора сбросить с престола. И, само собой, что только он – Эйдэн – достоин править всем существующим миром.
– И что случилось?
Краем глаза я заметила, что нас давно уже слушают все остальные. Не мне одной было интересно узнать больше об упомянутом Террой омеге.
– Он попытался убить альфу. Естественно, потерпел неудачу. Началась война. Потому что, как оказалось, у Эйдэна были сторонники. Представляешь, на что это было похоже? Бой между теми, кого невозможно убить. Не знаю, на что рассчитывал Эй. И отец, и мы были абсолютно бессмертны. Это противостояние могло продолжаться вечно.
– Но что-то произошло? – спросил Хантер.
– Да. Эйдэн разработал сыворотку. Он считал, что с ее помощью можно сделать отца уязвимым на несколько минут. И убить…
– Ничего не вышло? – это уже Ласт.
– Что-то пошло не так. Отец узнал и использовал оружие сына против всех нас. Первому во вселенной не составило труда распространить сыворотку так, чтобы каждый из нас ее принял. И вот мы по-прежнему бессмертны. С той лишь разницей, что теперь нас все же можно убить.
– Как спасся Эйдэн?
– Я был уверен, что он не спасся. Но я ошибся. Он выжил. Да еще и пытался собрать новую армию. И, думаю, он жив до сих пор.
Какое-то время все молчали. Я обдумывала сказанное Игнисом. И пришла к странному выводу.
– Вы с Эйдэном были друзьями?
– Да, – Нис выглядел пораженным. – Мы росли вместе. Как ты догадалась?
– Слишком много личной обиды в твоей интонации. И слишком много боли во взгляде.
Он не нашел, что мне ответить.
И до глубокой ночи мы ехали в тишине.
До Овэ мы добрались ближе к полудню следующего дня. Уставшие, сонные и голодные.
Наши ронжи выглядели не лучше. Мы почти загнали ни в чем не повинных животных.
Однако спрашивать про портал я так и не решилась…
Нерт – красивый город. Но Овэ… Великолепие Нерта теряется на фоне столицы.
Нигде больше на Нестории я не встречала такой геометрии улиц, такой изящности домов, такой зелени парков и приусадебных участков.
А княжеские палаты? Игнис назвал их теремом. Не знаю, что означает это слово, да оно и неважно – место все равно впечатляющее.
Я не знаю, как описать дремучую смесь больших и маленьких лестниц, витражных окошек и луковичных крыш. Но все они вместе настолько красивы, что захватывает дух.
Но самое поразительное, что палаты сделаны из дерева. Только дерева. Никаких каменных построек на территории княжеского дома я не увидела.
– И как мы войдем? – хмуро поинтересовался Хантер.
Мой драконорожденный выглядел неважно. Темные круги под глазами, понурый вид… Он никогда не признается, но я видела, что он измотан. События последних дней не прошли бесследно.
– Легче, чем ты думаешь, – спокойно заявил Онэр и двинулся к массивным воротам. Для разнообразия выкованным из железа.
Не доходя до них, свернул влево и остановился у неприметной маленькой дверки. Наверняка сделанной для слуг и гонцов.
Как не пыталась я разглядеть, все равно не поняла, куда он поскребся. Не видно было ни ручки, ни дверного молотка, ни колокольчика. Однако почти сразу приоткрылось маленькое окошко и показалось лицо стражника. Ореховые глаза, темные волосы… Огненный!
