– Максим? – перевел Андрей взгляд на его спутника.
– Так все и было, – угрюмо кивнул тот. – Хвост как у Чужого!
– Кто еще это видел? – спросил Вербицкий. – Тёма?
– Я хвоста не видел, – виновато развел руками вице-капитан, выступая вперед. – Я как раз рядом с Дилей сидел, но за спину ей не смотрел – едой был занят.
– Ты всегда едой занят, – буркнула Инна.
– Пусть она снимет штаны! – потребовал Гера – выставив указательный палец в сторону Измайловой. – Сами убедитесь!
– Может, тебе еще стриптиз станцевать? – процедила от стены Диля.
– Молчи, тварь инопланетная! – рявкнул бородач. – Ты мне еще за Маринку ответишь! – Он двинулся было вперед, но путь ему заступил Вербицкий.
– Никому ни с места! – рявкнул он, и бородач снова остановился.
– Сами убедитесь! – повторил он при этом, явно не собираясь сдаваться.
– Пусть разденется! – поддержал его Максим. – Увидите: она не человек! Ксеноморф! У людей не бывает хвостов!
Вербицкий обернулся к Диле. В первый раз за все время Олег увидел капитана колеблющимся.
– Даша, Ада, Аня! – пришла Андрею на помощь Инна. – Зайдите внутрь. Остальные все выйдите, – потребовала она. – Мы с девочками ее осмотрим.
– Черта с два! – бросил Гера. – Я никуда не уйду.
– Выйдем, – шагнув к бородачу, Вербицкий положил руку ему на плечо. – Пусть девушки осмотрят Дилю. Ты Даше доверяешь? Сможет она отличить змеиный хвост от лоскута штанов?
– Смогу, будьте уверены, – протиснулась между Герой и Максимом коротко стриженная девушка. – А надо будет – и оторвать смогу! Или зубами отгрызу!
– В рубке остаются Инна, Даша, Ада и Аня, – с былой уверенностью распорядился Андрей. – Ну и Диляра. Все остальные – в коридор!
Если Гера и хотел что-то возразить, то не решился, и вся мужская часть общества покинула помещение.
– Зуб даю, она засланная, – проговорил бородач, когда дверь за ними закрылась. – Инопланетянка! Наверняка это она всех и убивала, а не Мамай! Он хоть и псих, но хотя бы человек!
– Сейчас все узнаем, – умиротворяюще проговорил Вербицкий, как бы невзначай оттесняя его подальше от входа в рубку. – Металлолома-то натаскали! – бросил он, перешагивая через валяющееся на полу «оружие».
Нагнувшись, Тёма поднял кривую железку вроде той, что позавчера использовал в качестве ножа Мамаев – а может, и ту самую, кто знает? – провел пальцем по грани, проверяя остроту. Андрей хмуро посмотрел на вице-капитана, и Олег успел подумать, что сейчас он прикажет Тёме бросить «нож» обратно, но Вербицкий промолчал. Воспользовавшись этим негласным разрешением, Максим тоже подобрал одну из увесистых железяк, но больше их примеру никто не последовал.
Дверь рубки открылась минуты через две.
– Ну, что? – спросил Олег появившуюся на пороге Инну.
– Нервы надо лечить, – сердито буркнула та, удостоив Геру презрительным взглядом. – Тогда и хвосты вокруг мерещиться перестанут.
– Никакого хвоста? – уточнил Андрей – как показалось Олегу, с облегчением.
– Иного я и не ждала, – заявила Иноземцева.
За ее спиной появилась Диля, выглядевшая сейчас куда самоувереннее, чем каких-то пять минут назад. Она осталась в облегающей серой футболке, форменную куртку повесила на пояс, связав рукава узлом впереди – как видно, для того, чтобы прикрыть дыру на штанах.
– О, ножичек, – требовательно протянула Измайлова руку в сторону Тёмы. – Дай лоскут отрежу, чтобы не болтался.
Тот послушно подал ей свою железку. Диля ухватилась за нее пальцами, лезвие неловко повернулось и царапнуло паренька по уже разжатой ладони, заставив его вскрикнуть. Все машинально повернулись на звук: тонкая струйка крови сбежала из пореза к запястью, несколько капель упали на пол.
И струйка, и капли были насыщенного, густо-синего цвета.
Тёма поднял руку к лицу и, кажется, только тогда понял, что именно видят все остальные.
– Э… Я могу все объяснить… – пролепетал он, вмиг изменившись в лице. – Это не то, что вы…
Железная труба в руке Максима со свистом рассекла воздух и ударила Тёму по затылку. Глаза паренька закатились, и он кулем рухнул на пол.
– Что ты делаешь… – начал было Вербицкий и осекся на полуслове: тело у их ног начало стремительно меняться.
Руки Тёмы обернулись серыми, практически в цвет униформы «Ковчега», безобразными спрутьими щупальцами, ноги вытянулись почти вдвое и торчали теперь из штанин, словно нелепые ходули – тонкие и тоже серые, на спине под курткой вырос огромный горб, заставивший тело завалиться набок, лишившаяся волос голова смялась, будто ком теста под пальцами пекаря, продавившись сверху и несимметрично расплывшись вперед и в стороны. Ну и завершил всю эту абсурдную картину длинный, изогнутый…
– Хвост! – выпалил Олег, против воли пятясь к дверям рубки.
– Я же говорил! – выдохнул Гера – впрочем, намного более испуганно, нежели удовлетворенно.
– За завтраком он как раз рядом с Дилей сидел… – пробормотала Даша.
– Японская чума! – глубокомысленно подытожил обмен репликами Вербицкий.
26
«Ковчег», день четвертый
– Кора, что это такое? – хмуро поинтересовался Вербицкий, указывая на уродливое тело на полу.
– Сеятель, если не ошибаюсь – двадцать девятой касты, – казалось, хозяйка «Ковчега» поражена происшедшей с Тёмой метаморфозой не меньше землян. – Я не знала о его присутствии на борту. Ему не полагалось здесь быть.
– И все же он здесь, – заметил капитан. – Это один из тех, кто построил «Ковчег»? – уточнил он.
– Нет, – покачала головой Кора. – Другая страта, другая каста.
– А где настоящий Артем Борисов? Или такого и не было никогда?
– Полагаю, был. Жнецы не пропустили бы сеятеля на борт – значит, предполетный контроль проходил человек. Однако после произошла подмена. Вероятнее всего, Артем Борисов мертв.
– Ясно, – кивнул Андрей. – А этот? – он аккуратно пнул ногой поверженного монстра. – Он тоже мертв?
– Насколько я могу судить, нет, – ответила Кора. – Он без сознания, поэтому и утратил контроль над личиной. Но он жив.
– И когда он придет в себя? – спросил Вербицкий.
– Не возьмусь сделать такой прогноз, – развела руками хозяйка «Ковчега». – Это может случиться в любой момент.
Ребят, плотной толпой окружавших чудовище, словно порывом ветра отнесло от тела на полу – кого на шаг, а кого и на все пять. На месте остался только Андрей, да и тот предпочел убрать ногу подальше от хвостатого урода, ну и, разумеется, Кора.
– Так это он всех убивал? – спросила Диля уже издали. – Не Мамай?
