– Он же мог прочесть надписи в шкафу с лекарствами? – задала вопрос хозяйке «Ковчега» и Инна.
– Без сомнения, – Олег даже не сразу понял, кому предназначался ответ Коры, но, судя по тому, что смотрела та в этот момент на Иноземцеву, все же вице-капитану, а не Диле.
– Ну да, такому скрыть следы от струны на руках – раз плюнуть! – заметила между тем Ада.
– Если они вообще у него отпечатались, – бросил Максим, поигрывая металлической трубой.
– Короче, надо его связать, пока не очухался, – заявил Вербицкий. – И запереть.
– Я принесу ремни, – вызвался Олег.
– Я с тобой! – решила составить ему компанию Диля.
– Стоять! – рявкнул внезапно Гера.
Оба замерли.
– Что такое? – повернулся к бородачу Вербицкий, опередив Олега с вопросом.
– Никто никуда не уйдет, пока мы не посмотрим, какого цвета у кого кровь! – угрюмо заявил Гера, преграждая проход к лифту. – Я тут больше никому не верю на слово! Особенно тебе! – указал он на Измайлову. – Может, вы все засланцы!
– Да не вопрос… – прежде, чем кто бы то ни было еще успел отреагировать, Диля подняла левую ладонь вверх, продемонстрировала бородачу и внезапно полоснула по ней острием «ножа», который так и продолжала держать в правой руке. Металл окрасился алым. Олега передернуло – так, словно порезали его собственную руку. – Доволен? – шагнула девушка к Гере, протягивая тому клинок. – Теперь давай ты!
– Хорошо, – не задумываясь, кивнул бородач и взял у нее «нож». – Но потом – остальные!
– Резать себя грязной железякой, которая еще неизвестно где валялась! – брезгливо поморщилась Ада. – Давайте хоть продезинфицируем ее чем-нибудь сначала!
– В медотсеке есть этиловый спирт! – вспомнила Инна.
– Откуда знаешь? – подозрительно покосился на нее Гера, держа «нож» на изготовку.
– Изучила содержимое шкафа после отравления Артемио. Должен же кто-то знать, что там есть.
– Одна любопытная за такое уже чуть не поплатилась, – хмыкнула Даша.
– Кстати, Галю освободи, – повернулась к капитану Диля. – Полагаю, теперь она оправдана?
– И Мамая! – добавила Даша.
– Сначала проверка! – настаивал Гера.
– Значит, сделаем так, – тоном, не допускающим возражений, заявил Вербицкий. – Сначала свяжем и посадим под замок этого Чужого. Потом возьмем в медотсеке спирт и скальпель… Там есть скальпель? – повернул он голову к Инне.
– Есть что-то наподобие, – кивнула Иноземцева.
– Возьмем спирт и скальпель, соберем всех в медотсеке и проверим кровь. Там сразу и раны можно будет залечить. Потом… Потом, если все будет в порядке, освободим Галю и Стаса.
Если Диля и Гера и не были согласны с предложенным капитаном порядком – каждый по-своему, – спорить они больше не пытались, и решение было принято.
27
Варшава, 5 июля 20… г.
– Дождь закончился, – проговорила Настя, выглянув в окно гостиничного номера. – Ну что, едем?
– Что? – переспросил лежащий на кровати поверх покрывала Артем. После истории с самолетом он стал хуже слышать, но если специально повышать голос – начинал жаловался на боль в ушах. Врач, осматривавший юношу в аэропорту, прописал ему какие-то капли и обещал, что через несколько дней все должно прийти в норму.
Но вообще-то, это они еще легко отделались. Да что там говорить, выжили чудом! Лети самолет в момент получения пробоины в борту на обычной для такого рода рейсов высоте, не уцелел бы никто, ни пассажиры, ни экипаж – человеческая кровь мгновенно бы вскипела, наглухо забив сосуды мозга, а это мгновенная смерть. Об этом Насте рассказала стюардесса Лейла – та самая азиатка, оказавшаяся российской узбечкой, – пока они ждали своей очереди к врачу в развернутом поляками в аэропорту мобильном медпункте. Как удивительно это ни прозвучит, спасли их пресловутая зона турбулентности и не менее пресловутые польские чувства к России. Опытный пилот, обнаружив по курсу опасный участок, заранее запросил разрешение на смену эшелона полета. Обойти неблагоприятный район можно было либо сверху, либо снизу, и польские диспетчеры, в зоне ответственности которых находился в это время самолет, велели ему снизиться – как считала Лейла, из чистой вредности: чем ближе к земле летит воздушное судно, тем больше у него расход топлива. В результате трагедия произошла на высоте, где спасение уже было возможно, а дальше все решили грамотные действия экипажа. Пилот бросил самолет вниз – это, оказывается, было не падение, а экстренное, но контролируемое снижение – и успел опуститься на безопасную высоту прежде, чем в аварийной системе закончился кислород – пассажирские маски, по словам той же Лейлы, рассчитаны всего на 12 минут работы. Этого времени, впрочем, экипажу вполне хватило.
Без жертв, увы, не обошлось: помимо без вести пропавшей пани Горска, у двоих пожилых пассажиров отказало сердце и еще одному пробило голову. Переломы, синяки, обморожения и прочие мелочи никто и не считал. У самой Лейлы была сломана рука и рассечено лицо – девушка очень переживала, что на лбу и щеке останутся безобразные шрамы и работать бортпроводницей она больше не сможет.
Единственное, чего не могла понять стюардесса, это как кто-то сумел открыть в полете аварийный люк. Как ее учили, из-за разницы давления внутри самолета и за его бортом усилие здесь требуется такое, что справиться с этой задачей смог бы разве что Супермен, да и то если с противоположной стороны ему стали бы помогать пара Бэтменов. И это еще не считая встроенной «защиты от дурака»!
На этот вопрос, впрочем, ответ имелся у Артема, наблюдавшего все своими собственными глазами. Ну как ответ… Как утверждал юноша, полька достала из своего портфеля тюбик ярко-красной губной помады (уже странно: насколько помнила Настя, на губах у пани Горска был совсем другой цвет), провела линию по контуру люка, после чего та ослепительно вспыхнула – и дверца открылась.
Дальше, по словам Артема, было так. Блондинка, вероятно возомнив себя птицей, вознамерилась нырнуть за борт, а он, просунув руку между спинками сидений тринадцатого ряда, попытался ее схватить и удержать – зачем он это сделал, юноша толком объяснить не мог. Сошедшую с ума пассажирку Артем, однако, не поймал, зато вцепился в ее портфель. Полька-самоубийца рванулась, металлические кольца, которыми крепилась ручка портфеля, разогнулись, и тот достался юноше в качестве трофея, а блондинка исчезла в люке. Видимо, в ходе этой борьбы Артем и отморозил себе руку, замотанную ныне толстым слоем бинта.
Все это время юноша оставался пристегнут ремнем к креслу, что, очевидно, и уберегло его от того, чтобы разделить участь пани Горска. Однако увлекшись своей эпической схваткой за портфель, Артем пропустил момент, когда сверху появились кислородные маски. К счастью, сосед юноши по ряду, пожилой серб, заметил это, поймал вторую маску и нацепил Артему на лицо – к этому моменту тот уже начал терять сознание, задыхаясь (не отсюда ли, кстати, растут ноги у занимательной истории о лазерной губной помаде? Бедный Артем…). Портфеля из рук при этом юноша не выпустил.
