Он жестом подозвал слугу, и тот подал ему большую бутыль из темного стекла с длинным горлышком, внутри которой, судя по всему, плескалось вино.
– Представьте себе, – Искандер поднял бутыль повыше, – что это – Месса. – Кто-то за столом фыркнул, некоторые переглянулись и растянули губы в сочувственных улыбках. – Горькая, терпкая, пряная Месса. Бескрайние степи, уставленные походными шатрами и освещенные горящими кострами. Бесчисленные конные отряды пустынников, быстрые и смертоносные, ведомые в бой умным, хитрым и ненасытным правителем, сумевшим объединить их, пусть не в просвещенное государство, а в дикую орду, но зато – сильную, сплоченную, беспощадную… А это – Танария. – Он взял у слуги винную пробку и поглубже забил ее в горлышко. В зале послышались смешки. – Земля моих предков, волей судьбы расположенная на узком перешейке, омываемом двумя морями… единственное препятствие между вашими землями, давно не знавшими войн, и бурлящей, обжигающей Мессой. – Искандер хорошенько встряхнул бутыль – раз, другой, третий. А потом снова поднял ее, чтобы все увидели, как под давлением потревоженного игристого вина пробка неумолимо начала двигаться по горлышку вверх.
Смех в зале становился все громче. Но танарийский царь даже не улыбнулся.
– А теперь я покажу, что случится с вами, если Танария падет, – негромко, но внятно произнес он.
Искандер наклонил бутыль. Буквально через мгновение пробка с громким хлопком вылетела наружу и опрокинула вазу с фруктами, а следом за ней шипящим фонтаном вырвалось красное вино, яркие капли которого разлетелись во все стороны, окрасив потеками и пятнами светлые стены, светлый пол и безукоризненно белые одежды тех, кто сидел за столами. После того, как бутыль опустела, члены консулата напоминали сборище жертв кровавой оргии.
Несколько мгновений в зале стояла звенящая тишина. Искандер оглядел застывшие, перекошенные лица венценосных мужей, поставил бутыль на пол и выпрямился.
– Это всё, – сказал он, развернулся и вышел вон.
Вслед ему понеслись возмущенные вопли, ругательства, проклятия, звон разбитой посуды и крики «Позовите охрану!». Искандер через боковые галереи сразу прошел в конюшни и на безмолвный вопрос сопровождавших его воинов коротко ответил:
– Возвращаемся.
Он думал, что уезжает ни с чем, но на одной из улиц шантийской столицы его догнал молодой курьер и передал письмо.
– Что-нибудь важное, государь? – полюбопытствовал командир фалангеров, видя, что выражение лица Искандера из мрачного становится удивленным и немного задумчивым.
– Да, – помедлив, ответил царь. – Правитель Синтара был впечатлен… наглядностью моих объяснений. И готов обсудить условия союзного договора…
Бронзовая улыбка Тривии была немного печальной. Но – понимающей.
– Вряд ли меня пригласят на следующий консулат. – Искандер усмехнулся. – Впрочем, это уже не важно. Столько всего произошло за последние несколько месяцев… Я потерял одного союзника, но взамен случайно обрел другого. И теперь ему очень нужна моя помощь.
Он вздохнул, опуская взгляд к подножию статуи. И только сейчас заметил лежащий там свежий венок из белых цветов.
5
Герика дождалась, когда танарийский правитель покинет святилище, и жестами попросила его следовать за ней. Атемис Сефира сказала, что поговорит с ним не в зале, где обычно принимали почетных гостей, и даже не в храмовой библиотеке, где беседовали в узком кругу о делах государственной важности, а в своих покоях, куда крайне редко приглашали посторонних и никогда – мужчин, и где чаще всего говорили о том, что не подлежало разглашению. Мелья не подавала виду, но ее одолевало любопытство: какие общие и явно секретные дела могут быть у Верховной жрицы и государя Танарии? Вот если бы можно было хоть краем уха услышать, о чем они станут говорить! Но, увы, присутствовать при разговоре юной жрице не позволял статус, а подслушивать – совесть.
Сефира уже ждала их – вся какая-то торжественная, как показалось Герике, и немного напряженная. Но едва девушка повернулась, чтобы уйти и оставить их с Искандером наедине, атемис удивила ее еще больше – хотя, казалось, больше уже было некуда.
– Мелья, – проговорила она и показала на кресло возле дверей: – Останься.
Герика изумленно застыла на месте с открытым ртом и едва не нарушила священный обет молчания – так велико было желание спросить, не ослышалась ли она. Но вовремя опомнилась, поклонилась наставнице и послушно опустилась в кресло.
– Государь, – улыбнулась Сефира, стараясь не смотреть в ее сторону, – как Верховная жрица Тривии, принявшая Её всевидящий и всемогущий дух, я догадываюсь, что привело вас сюда… хотя, признаюсь, всё это немного несвоевременно, и я подобного не одобряю, но…
– Вы знаете, зачем я здесь? – Теперь и на лице молодого царя отразилось изумление. – Вот так новость.
– Разумеется, я должна знать все, что касается моих подопечных, – уверенно проговорила атемис. – Как наместница Матери, радеющей о судьбе своих дочерей…
– Царевна Кадокии не служит вашему храму, – довольно резко перебил ее Искандер, и Герика впервые увидела наставницу совершенно растерянной. Сефира непонимающе хлопала глазами, то открывая рот и пытаясь что-то сказать, то вновь беспомощно поджимая губы. И только сейчас до юной жрицы дошло: атемис ничего не знала о вчерашнем приезде Солан. Ни одна из Непосвященных, видевших царевну, не сподобилась проболтаться. С одной стороны, хорошо, что девчонки научились держать языки за зубами, с другой – они вместе с Герикой поставили Верховную жрицу в крайне неловкое положение. И наказание за это будет суровым.
– Вы говорите о царевне Солан? – Атемис, наконец, обрела дар речи. – Но… ее здесь нет.
– Не стоит лгать, – холодно отозвался царь, – особенно в храме Богини возмездия и человеку, который может стать его орудием. Дочь царя Ангуса здесь, мне это точно известно. И я приехал за ней.
Сефира в полном замешательстве взглянула на притихшую Герику. Испуганные глаза и побледневшее лицо девушки весьма красноречиво ответили на еще не заданный вслух вопрос.
– Это правда, мелья? – Герика виновато кивнула и опустила голову, уже представляя, что сейчас на нее обрушится. Но атемис все еще пыталась понять, что происходит. – Простите, государь, я… Мне не успели сообщить о визите царевны. Клянусь, я не хотела вас обмануть, я лишь подумала… Не важно. – Сефира сделала глубокий вдох, и голос ее вновь зазвучал спокойно и уверенно: – Могу я узнать, для чего вам понадобилась девушка?
Искандер немного помолчал, затем ответил:
– Мне не хотелось бы несколько раз повторять одно и то же. Позовите сюда царевну, и я все объясню.
Верховная жрица пристально посмотрела на него. Потом чуть повернула голову в сторону Герики и, не глядя на нее, велела:
– Приведи сюда Солан.
Мелья вышла из покоев атемис на нетвердых ногах. Сефира никогда не простит ей эту оплошность. Никогда не забудет, что именно из-за Герики она сегодня была уличена во лжи. Неслыханный позор для Верховной жрицы. А Богиня? Девушка уже видела над собой тень занесенного карающего меча. И все из-за Солан! Глупая, глупая девчонка! Какие темные ветры погнали ее в путь?! В конце концов, могла бы послать письмо с курьером. И для чего, интересно, она понадобилась танарийскому царю? Быть может…
