– Разные по характеру люди часто дополняют друг друга, и хотя порой они кажутся друг другу невыносимыми и ужасно раздражают, все же им хорошо вместе. Каждому из них есть чему научить другого и чему поучиться самим. Наверное, это и есть настоящая дружба.
– Ты тоже мой друг, но с тобой все иначе, – возразил Искандер.
– Да, – улыбнулся Калигар, – потому что я всегда помню, что ты – мой государь, и готов подчиняться твоим приказам. А в случае с северянином ты встретил равного себе – может, не по званию и происхождению, но по доблести и духу.
Искандер запомнил эти слова. Но когда Кромхарт выводил его из себя, ему казалось, что даже мудрый Калигар может ошибаться.
Особенно танарийского царя раздражала поразительная упертость варвара. Если Рагнара что-то интересовало, он задавал вопросы до тех пор, пока не узнавал все, что ему было нужно, даже если собеседник, потеряв терпение, от души желал ему провалиться в Бездну. И наоборот: если Рагнар не хотел говорить на какую-то тему, допытываться было бесполезно: он упрямо молчал, либо так ловко увиливал от разговора, что сдавались самые стойкие.
И сегодня Искандер уже не раз проклял ту минуту, когда решился заговорить о Герике.
– Как там та девушка, которую ты собрался взять в жены? – поинтересовался он, помня о просьбе Зелии. – Она согласилась? Или, быть может, ты передумал?
– Не передумал, – мотнул головой варвар, разглядывая виднеющееся вдалеке поселение. – И не согласилась. Но это не важно: все они поначалу ломаются, а потом сдаются.
– Звучит так, будто ты уже несколько раз был женат, – усмехнулся Искандер.
– Не был. Хотя наши мужчины женятся очень рано. Так принято – чтобы успели оставить потомство, пока не погибли во имя Крома.
– А что же ты? Неужели там, у вас, не было ни одной девушки, глядя на которую ты задумался бы о детях? – полюбопытствовал царь.
Рагнар продолжал смотреть куда-то за горизонт.
– Вы же не считаете южанок красивыми, – продолжал Искандер. – У вас ценятся голубоглазые, светловолосые девушки…
– А тебе какие нравятся? – неожиданно спросил северянин.
– Мне? – растерялся танарийский царь, не ожидавший подобного вопроса. – Вообще-то мы сейчас говорим не об этом…
– Не понимаю, как можно так долго обходиться без женщины, – снова перебил его Кромхарт. – У тебя уже несколько лет нет жены, ты не выбрал невесту, не водишь к себе в шатер huures
10, не трахаешь пленниц. Тебя бабы вообще не интересуют, или у тебя немощь по этой части?
– Что? – Искандер опешил. – Нет, я…
– А все время дрочить – уныло до жути и ощущения совсем не те. – Рагнар оглядел закипающего от злости танарийца и усмехнулся: – Хватит спрашивать о моих женщинах. Лучше заведи свою.
– Послушай, Кромхарт, – еле сдерживаясь, проговорил Искандер, – неужели тебе не понятно, что мне сейчас не до этого? Мою страну во все дыры трахает Месса, правители соседних земель готовы поиметь меня самого, а ты предлагаешь мне спрятаться от всего этого между чьих-то раздвинутых ног?! Сомнительное удовольствие, особенно когда вот-вот разразится война!
Рагнар спокойно выдержал полный боли и ярости взгляд молодого царя, а потом похлопал его по плечу:
– Война у тебя в голове, друг, и она не дает тебе радоваться жизни. А в ней всегда есть место любви, женщинам, детям и прочим приятным штукам. Расслабься хоть ненадолго… выпей хорошего вина, найди красивую бабу, засади ей поглубже, засни на рассвете в ее объятиях, и увидишь, что все не так уж и плохо.
Искандер уже открыл было рот, чтобы грязно выругаться… но почему-то не смог.
– Можно подумать, это так просто, – с горечью произнес он, глядя в сторону.
– Хотя бы попробуй, – отозвался Рагнар, разворачивая коня. – Если не считать мою будущую жену, нетронутую царевну, которую трогать нельзя, и злобную темнокожую бабу, ты можешь выбрать любую из четверых… или взять сразу всех, если они не против.
13
– Они безобразные, – сказала Хризе, наморщив нос. – Никогда еще не видела таких уродливых.
– Выглядят отвратительно, – согласилась с ней Мира. – Просто ужас.
– Но ты попробуй, – посоветовала Тайлин, – и потом расскажешь, понравилось или нет.
Герика надела второй сапожок, затянула завязки на щиколотке. Девушки были правы: обувь, сшитая швами наружу, была некрасивой. Никакого изящества – впрочем, от варваров его и не стоило ожидать. Но мягкая кожа внутри ласкала ее подзажившие ступни, и мелья решилась: спрыгнула с повозки и пошла рядом с ней.
Острые камешки чувствовались сквозь подошву, но не причиняли боли. Песок не попадал внутрь. Сапожки были легкими, удобными, и на губах Герики впервые за этот день появилась улыбка.
– Нигде не трет? – озабоченно спросила Мира. – И не жмет?
Мелья покачала головой.
– Правда хорошо? – Глаза Тайлин заблестели, как будто это она смастерила обновку. – Надо же… Дай-ка померить.
Герика снова забралась в повозку, а кожаные сапожки пошли по рукам… точнее, по ногам молодых жриц. Судя по удивленным возгласам и одобрительному хмыканью, безобразная обувь понравилась им.
– Я попрошу Арне сшить мне такие же, – заявила Тайлин, возвращая сапожки Герике. – Пригодятся на обратном пути в храм.
– На самом деле, – фыркнула Хризе, – ей просто хочется, чтобы северянин потрогал ее за ноги, снимая мерку. Лучше бы сразу задрала тунику и попросила сшить кожаные штаны.
Жрицы захохотали, глядя на насупившуюся девушку. Герика и Солан тоже смеялись, но перестали, когда Зелия кивком показала им, что приближаются всадники.
Солан обернулась. Рагнар приехал не один, с ним был Искандер, хмурый и раздраженный. Вероятно, у царя было плохое настроение. А может, ему не понравилось то, что она осмелилась влезть в сугубо мужские дела.
Даже если так, я все равно буду настаивать. В конце концов, северянин дал слово.
Жрицы склонили головы, приветствуя танарийского государя. Тот поздоровался в ответ, окинул их внимательным взглядом, но подъезжать ближе не стал, словно не собирался принимать участие в предстоящем разговоре.
– Царевна, – Рагнар кивнул девушке и с удовлетворением отметил, что на ногах Герики красуется его подарок, – ты хотела знать, как мои люди попали к твоему отцу? Я расскажу. Этой весной я подумал, что могу сделать для своего народа много больше, чем просто устраивать короткие вылазки на побережье. Мне надоело, что на нас смотрят, как на крыс, способных лишь выскочить из гнезда, ухватить первую попавшуюся добычу и снова юркнуть в гнездо…
