– Калигар, первый советник государя Искандера и временный правитель Бааса, госпожа. Вижу, с моей женой вы уже познакомились. А вы, полагаю, та самая Зелия из храма Тривии в Междуречье? – Воительница сдержанно кивнула. – Я слышал о вас. Сожалею о ваших потерях.
– И о чем вы хотели со мной поговорить? – поинтересовался танарийский царь, глядя на Солан сверху вниз. За время их знакомства царевна уже дважды проявила неслыханную дерзость: сперва накричала на него в его собственном шатре, теперь вот явилась без позволения – такая необычайно серьезная и прекрасная в своей решимости. Неужели ей опять чем-то не сумели угодить?
– Не с вами, государь. – Голос девушки звучал уверенно и спокойно, как будто речь шла уже о решенном деле. – Я хочу говорить с вашим пленником и моим женихом.
19
Ни от кого не укрылось, каких усилий стоило царевне назвать пустынника своим женихом. Ее душа явно противилась этому, но признать данный факт было необходимо: если ей могли не позволить разговаривать с пленником, то отказать в свидании с будущим мужем уже не имели права. «Хитрая, – усмехнулся про себя Искандер. – Все правильно рассчитала».
– И о чем же вы собираетесь беседовать с ним? – спросил он.
– О предстоящем браке, – уклончиво ответила Солан. – А поскольку жених и невеста не должны до свадьбы оставаться наедине и мне не известен язык, на котором говорят в Мессе, я прошу, чтобы вы, государь, отправились со мной. Заодно станете свидетелем нашего разговора… для вас это тоже важно, так ведь? – Она взглянула на Искандера, чтобы убедиться в своей правоте, но царь покачал головой:
– Здесь вы ошиблись, царевна: в моем присутствии он не станет ничего говорить. Однако… моего советника он вряд ли знает в лицо, а я доверяю Калигару, как самому себе, к тому же он не хуже меня разбирается в обычаях и языке пустынников. И, если что, сумеет помочь вам. – Он обменялся взглядами с другом, а потом снова внимательно посмотрел на девушку: – Солан, вы уверены, что хотите этого?
«Нет, не хочу», – прочитал он в ее глазах. Но вслух царевна твердо ответила:
– Да, государь, я уверена.
– Глупая затея, – высказал свое мнение Рагнар. – Он ничего ей не скажет, и мы попросту потеряем время.
– Пусть попытается, – возразил Калигар. – Это ее право.
Танарийский царь устало потер виски: головная боль так и не прекратилась.
– Хорошо, – немного помолчав, проговорил он. – Пусть будет по-вашему.
Девушка почти незаметно с облегчением выдохнула, повернулась к Зелии и стала что-то шепотом говорить ей. В это время Калигар подошел к Искандеру и так же негромко предложил:
– Скажи царевне, что будет лучше, если я переоденусь в тунику простого солдата, поэтому ей придется немного подождать. А пока отправь людей в помещение, где держат пустынника: пусть проверят, надежно ли он связан, и… выльют на него хотя бы пару ведер воды, а то от него воняет, как от выгребной ямы. Иначе его невесту стошнит.
После ухода Зелии и Солан Герика вознамерилась немного подремать, но у нее опять ничего не получилось: в комнату к ней заглянула Тайлин и попросила мелью помочь ей.
– Мне велено до полудня тренироваться с мечом и пелтой, – недовольно вздохнула девушка, – но без противника это будет пустое размахивание руками. Попробуй достать меня своим бичом, а я попробую увернуться. И тебе полезно, и мне веселее.
Герика серьезно сомневалась в том, что получить утяжеленным концом бича по голой ноге или предплечью – это весело, но подумала, что тренировки ей тоже необходимы, и согласилась. Просто решила действовать осторожнее.
Они вышли на открытую террасу, которая пока еще находилась в тени, и начали разминаться. А потом Герика размотала свою кожаную змею, медленно раскрутила ее над головой и стала аккуратно атаковать Тайлин, которая защищалась от нее короткой палкой вместо меча и потрепанной пелтой Зелии. Мелья зря опасалась: юная жрица была гибкой и ловкой, и, прыгая по террасе, как кошка, ухитрялась увернуться от самых неожиданных ударов. Впрочем, Герика не особо старалась достать ее. Мысли девушки были заняты другим: как ни странно, лучше всего ей думалось именно во время тренировок…
Она с детства любила оружие, хотя и не понимала, откуда в ней эта тяга. Родители и наставницы внушали ей, что сражаться – удел мужчин, да и обучение в храме не подразумевало знакомства с оружием, но Герика упросила Сефиру позволить ей научиться хотя бы обращению с бичом. И вот неожиданно ее умение пригодилось.
Я спасла жизнь человеку, чья смерть сделала бы меня свободной.
Герика подумала о Рагнаре и вспомнила то непонятное ощущение, которое посетило ее во время боя, когда она увидела, как сражается северянин. Удивительно, но на короткий миг она словно узнала о нем больше и воскресила в памяти что-то очень важное… а потом все вновь погрузилось в вязкое болото забвения. Странно, но, глядя на других воинов, она ничего подобного не чувствовала. После этого отказывать северянину и отвергать его стало еще труднее, и Герика не понимала, почему. Ведь они по-прежнему почти ничего не знали друг о друге…
– Хватит меня жалеть! – крикнула Тайлин. – Попробуй бить по ногам!
Мелья кивнула, раскручивая бич в другую сторону.
…они по-прежнему почти ничего не знали друг о друге, и это было хорошо, потому что так было проще убеждать себя, что Рагнар ей не пара. Разумеется, не пара: он неграмотный, совершенно невоспитанный, у него изрядное самомнение, он невероятно упрям и легко впадает в ярость. От таких мужчин нужно держаться подальше. И все же, вопреки всему, северянин нравился девушке, и не только своей выдающейся внешностью. Герика знала, что он, подобно ей, любит смотреть на звезды. Что он умен, справедлив и великодушен. И он хочет, чтобы его полюбили…
– Ты промазала! – захохотала Тайлин. – Уже в третий раз!
И, кувырком откатившись в сторону, ушла от удара.
Герика нахмурилась.
…он хочет, чтобы его полюбили. И не кто-то другой, а именно она.
Ну почему именно она?!
Каждый день мелья старалась подавить растущую в глубине души симпатию и не понимала, почему ей казалось, что она совершает ошибку. Быть может, это был голос Богини, указывающей путь? Ведь Тривия благоволила не только женам и матерям, но и воинам, а Рагнар, вне всяких сомнений, был выдающимся воином и великим вождем. Быть может, ей следовало присмотреться к нему? Быть может, именно он – ее судьба?
И кто сказал, что тот, кого выберут ей родители, будет лучше? Умнее, образованнее, сильнее?
Сильнее и красивее – уж точно вряд ли. И упрямее – само собой.
Герика невольно улыбнулась своим мыслям… и тут же сердито одернула себя. Во имя Тривии, нельзя же превращаться в охочую кобылу, которая думает только о том, кто выше скачет да громче ржет! Рано или поздно северянин захочет вернуться к себе на родину и прикажет ей следовать за ним. Но она не сможет… ей не место на далеком, забытом всеми богами севере, среди снега, льда и закутанных в шкуры дикарей…
