– Ай!!! – взвизгнула Тайлин и схватилась за лодыжку. Герика словно очнулась и от неожиданности выронила бич. А потом отчаянными жестами стала объяснять девушке, что она не хотела причинить ей боль… как-то нечаянно получилось.
– Ничего. Я сама виновата. – Юная жрица поморщилась, разглядывая багровый след на ноге. А потом провела ладонью по волосам – они были мокрые от пота, как и ее туника. Солнце поднималось все выше и уже заливало террасу: близился полдень.
– На сегодня достаточно, – сказала Тайлин, отстегивая пелту. – Надо ополоснуться.
Герика с виноватым видом подняла бич, наскоро обмотала его вокруг талии и последовала за жрицей в купальню.
В подвальных помещениях дворца было прохладно и сыро. Здесь хранили не особо нужную домашнюю утварь, старую мебель, амфоры с оливковым маслом и бочки с вином, а в нескольких пустующих комнатах с давно не белеными стенами в качестве наказания запирали провинившихся служанок или нерадивых солдат. Именно туда накануне вечером Искандер и велел отвести пленника. Именно туда Калигар и его жена проводили Зелию и Солан.
– Я войду первым. – Переодетый в простую серую тунику наместник вытащил связку ключей и подошел к двери. – А вы, госпожа, прежде чем зайти, подождите немного. Я должен убедиться, что там безопасно.
Солан кивнула. Она была взволнована, но старалась не показывать этого и, медленно досчитав до двадцати после того, как Калигар зашел внутрь, решительно последовала за ним.
Однако стоило ей взглянуть на пустынника и сделать несколько вдохов, как решимость ее улетучилась. Предполагаемый жених, прикованный за руки к деревянному столбу, выглядел просто ужасно и встретил ее мрачным, кажется, даже презрительным взглядом. На мгновение Солан представила, что он прикоснется к ней, и ее замутило. Нет, нет, это ошибка, отец ни за что не отдал бы ее в жены грязному дикарю!
Но, чтобы убедиться в этом, с пустынником следовало поговорить. А чтобы начать разговор, нужно было преодолеть отвращение.
Калигар, старательно изображая простого охранника, встал рядом с сидящим на полу пленником, готовый выполнить любое распоряжение. Солан кивнула ему и наконец нарушила затянувшееся молчание.
– Я удивилась, узнав, что ты выучил наш язык, – проговорила она. – Наверное, тебе было нелегко.
Пустынник не ответил. Более того, взял и отвернулся. Солан немного растерялась, но решила не отступать.
– Ты сделал это для того, чтобы… лучше понимать меня?
Она была уверена, что пленник опять промолчит, но ошиблась. Сын предводителя посмотрел на нее и, криво усмехнувшись, процедил сквозь зубы:
– Нужно знать язык своего врага, если хотеть победить его.
– Но я тебе не враг, – возразила девушка. – Я… я твоя невеста… хотя и не испытываю от этого большой радости. – Она невольно поморщилась, и пустынник это заметил. Взгляд его стал еще более злым. Прищурившись, он что-то произнес на своем языке, и Солан вопросительно посмотрела на Калигара.
– Царевич тоже не в восторге от своей будущей жены, – бесстрастно перевел тот, явно смягчив высказывание пленника. Солан удивленно моргнула и почувствовала, как внутри нее начинает расти возмущение.
– Почему? – сдержанно поинтересовалась она.
Сын предводителя говорил долго, и девушка успела подумать, что по звучанию язык пустынников еще более неприятный, чем речь северян: протяжный, свистящий, похожий на шипение змеи. Когда пленник закончил, Калигар коротко пересказал услышанное:
– Царевич не находит вас привлекательной, госпожа. У вас, по его мнению, слишком тонкая кость и слабое тело, не способное выполнять всю домашнюю работу и радовать мужчину. Он говорит, что ваши узкие бедра непригодны для деторождения, а вашей грудью не выкормишь даже птенца. Он сказал, что ваша кожа чересчур белая: солнце пустыни быстро сожжет ее, она сморщится и потеряет свою красоту. И ваши волосы…
– Хватит! – оборвала его Солан, чувствуя, как ее переполняет злость. – Это уже слишком!
Пленник негромко рассмеялся, и девушка, резко развернувшись, выбежала из помещения, захлопнув за собой дверь. Калигар вышел следом.
– Кажется, разговора не получилось, – хмыкнула Зелия. – Он посмел обидеть тебя?
– Он заявил, что я уродина! – возмущенно воскликнула царевна. – Великие боги, это невыносимо!
– Госпожа, все дело в различии традиционных взглядов и обычаев, существующих у наших народов, – начал объяснять Калигар. – Позвольте я немного расскажу вам о женщинах Мессы. В основном, они невысокие, с широкими бедрами, сильными ногами, смуглые и черноволосые. Даже юные девочки – отличные наездницы и много времени проводят в седле. Когда девушку берут в жены, она переходит жить в шатер мужа и первое время вся домашняя работа ложится на ее плечи. Она должна угождать отцу и матери мужа, его неженатым братьям и незамужним сестрам, которые живут с ними. И не важно, царевна она или обычная девушка, у нее много ежедневных обязанностей: готовить еду, убирать в шатре, шить и чистить одежду, ухаживать за лошадьми, особенно за любимцем мужа – кормить, расчесывать гриву, расчищать копыта и седлать, если муж пожелает куда-то поехать верхом. И все это она проделывает, даже будучи беременной, а рожать ей приходится чуть ли не каждый год. Даже крепкие телом и сильные духом женщины порой не выдерживают настолько тяжелой жизни. А вы, царевна… вы похожи на нежный цветок, который усладит взор любого мужчины, живущего на полуострове… но только не в Мессе. Не сердитесь на мальчишку за его откровенность и прямоту. Лучше попытайтесь добиться его расположения, чтобы разговор у вас получился. Иначе, если за дело возьмется вождь северян, говорить вам уже будет не с кем.
Солан задумалась. Гнев постепенно утих, и девушка вновь почувствовала себя беспомощной в сложившихся обстоятельствах. Она понятия не имела, как найти подход к абсолютно чужому и неприятному ей человеку.
– Госпожа Лара, как я могу расположить его к себе, если даже смотреть в его сторону мне не хочется! – пожаловалась царевна. – Если бы вы только видели, насколько он омерзителен…
– В любом человеке, даже в самом отвратительном с виду, есть что-то красивое, – мягко улыбнулась Лара. – Попробуйте отыскать в нем то, что понравится вам, и сосредоточьтесь на этом, не обращая внимания на остальное. И тогда у вас все получится.
– Хорошо, – вздохнула Солан, – я попробую. Но будет лучше, если мы с ним поговорим с глазу на глаз.
Похоже, пустынник не ожидал, что она вернется так скоро. На его лице отразилось удивление, когда царевна зашла внутрь без охраны, спокойно приблизилась к нему и сказала:
– Пусть ты не нравишься мне, а я – тебе, но мы жених и невеста, и нам лучше узнать друг друга до свадьбы. Мое имя тебе известно. А как мне называть тебя?
Она разглядывала его и искала то, что могла бы назвать красивым. Губы? Нет, слишком пухлые, как у женщины. Нос широкий и приплюснутый, глаза маленькие, узкие и почти без ресниц, кожа темная и не понятно, смуглая или просто грязная… Разве что брови – они были черные и густые, красиво изогнутые, любая южанка позавидовала бы таким, и Солан согласилась, что Лара права: что-то привлекательное в мальчишке из Мессы все-таки было. Теперь оставалось сделать так, чтобы это единственное достоинство затмило все прочие недостатки.
