– Выпрями спину. – Зелия подтолкнула ее в бок. – И не верти головой, как дурочка. Бери пример с царевны и мельи.
Тайлин посмотрела на сидящих рядом Герику и Солан и вздохнула. Если бы у нее были длинные волосы, служанки и ей сделали бы высокую прическу с ниспадающими локонами, украшенную блестящими шпильками и живыми цветами. Других украшений на девушках не было, в отличие от Лары, в ушах которой красовались роскошные гранатовые серьги, от которых юная жрица не могла оторвать взгляд. Жаль, что гранат, как и темно-красный шелк, могли носить только замужние: Тайлин что угодно отдала бы за такое великолепие. И, тайком от Зелии, проколола бы уши, чтобы иметь возможность хоть иногда выглядеть как настоящая женщина.
Мелья тоже, забыв об угощении, с интересом рассматривала все вокруг, особенно покрытые росписью стены. Тайлин проследила за ее взглядом, но не увидела ничего особенного, кроме растительных узоров и фресок, обрамленных затейливой вязью. Быть может, Герике просто нравились изящные завитушки?
– Что ты там увидела? – спросила царевна, заметив необычайный интерес подруги. – Знакомый рисунок, или просто где-то краска потрескалась?
Тайлин хихикнула. Герика покачала головой и что-то написала на дощечке.
– «Часть этих рисунков – не просто орнамент, а мудрость древних, написанная на древнем баасийском», – вслух прочитала Солан. И удивленно уставилась на жрицу: – Ты знаешь язык первых правителей Бааса?
– Как интересно! – громко воскликнула Лара, привлекая внимание мужчин. – Мой господин, оказывается, на этих стенах сохранились древние изречения, и мелья Герика может их прочитать.
– Если госпожа жрица согласится перевести их для нас, а госпожа Солан – озвучить, мы с удовольствием послушаем, – улыбнулся Калигар, обменявшись взглядом с Искандером. Герика кивнула и снова принялась писать.
– «Есть три вещи, над которыми ничто не властно: ветер, дующий с гор, солнце, плывущее по небу, и любовь, поселившаяся в сердце человека», – придвинувшись к ней ближе, прочитала царевна. – А вот другое: «Армия овец, возглавляемая львом, победит армию львов, возглавляемую овцой».
– Любопытно, – проговорил Искандер и обратился к Герике: – Сколько же языков ты знаешь?
Мелья показала шесть пальцев, приложила их к уху и сделала жест, будто пишет. Затем показала еще три пальца, но на этот раз, коснувшись уха, отрицательно качнула головой.
– Я правильно понимаю, что шесть языков ты знаешь в совершенстве и еще на трех умеешь лишь читать и писать? – уточнил Искандер.
Герика кивнула. Танарийский царь бросил взгляд на Рагнара и с некоторым удивлением отметил, что лицо северянина сияет от гордости. Словно не выбранная им девушка, а он сам владел девятью языками.
– Как же тебе в столь юном возрасте удалось столько всего выучить? Это было твое послушание?
«Да, государь. Одно из многих, – написала Герика. – Нельзя, чтобы мудрость древних исчезла. Дерево без корней погибает, а это – наши корни. Учить древние языки было несложно: они во многом похожи и составляют основу всеобщего. А читать и переводить старинные свитки – это же так интересно!»
– Подобная образованность даже для мужчины – большая редкость, – признал Калигар. – Продолжайте, прошу вас. Что там еще оставили для потомков баасийские мудрецы?
– «Судьба и тень следуют за нами повсюду». – Солан подождала, пока Герика допишет, а потом продолжила: – «Если двоим суждено соединиться, ни люди, ни время, ни обстоятельства не станут им преградой… Самое главное и самое трудное для человека – понять, для чего он пришел в этот мир… Даже путь в Бездну не так страшен, если он не совершается в одиночестве… Иногда одного шага достаточно, чтобы изменить жизнь; но к лучшему или к худшему – становится ясно много позже».
– Правители Бааса были философами, – усмехнулся Калигар. – Собирали древние манускрипты, славились ораторским мастерством и расписывали стены мудрыми изречениями. Эти надписи да горы свитков – вот и все, что от них осталось.
– Философия хороша для стариков, которые больше не могут ни поднять меч, ни овладеть женщиной, – хмыкнул Рагнар, отпивая разбавленного вина. – Если бы баасийский царь был действительно мудр, он бы больше упражнялся в воинском искусстве… или хотя бы женился и оставил наследника.
Герика и Солан переглянулись. О внезапной и преждевременной кончине баасийского государя ходило множество слухов, и большинство из них недвусмысленно намекало на то, что виноват в случившемся был танарийский царь. Заметив явное любопытство в глазах девушек, Искандер вынужден был пояснить:
– В последние несколько лет на каждом консулате я предлагал правителям объединиться и вместе дать отпор пустынникам, но они видели в идее союза только мое намерение создать единое государство и возглавить его, отобрав у них власть, чего на самом деле, клянусь, я не желал. К тому же они не ощущали прямой угрозы, исходящей от Мессы, так как не граничили с ней. Но когда пустынники стали появляться и в Баасе, его царь изъявил желание не только помочь мне войсками, но и лично принять участие в боевых действиях. – Он помолчал, потом глубоко вздохнул и продолжил: – Моя вина лишь в том, что я, не оценив его возможностей, позволил ему это сделать, а позволив, не сумел защитить. Баасийцы, ведомые своим государем, сражались храбро, и он вдохновлял их, отважно бросаясь в бой… но, чтобы победить, одной отваги, увы, недостаточно. Все произошло очень быстро. – Между бровей Искандера появилась глубокая складка: воспоминание до сих пор причиняло ему боль. – Он слишком увлекся и, толком не зная врага, недооценил его… Я был тогда рядом, но не успел ничего сделать. Государь Бааса был убит на моих глазах. Отряд фалангеров, защищавших его, попал в окружение и был полностью уничтожен. Танарийская эквистерия пришла на помощь, но слишком поздно.
– После чего и пошли эти нелепые слухи о том, что танарийцы убили баасийского царя и захватили его земли. – Лицо Калигара тоже помрачнело. – И когда мы привезли тело в столицу, здесь едва не начался бунт…
– О, мой господин, – всплеснула руками Лара, мгновенно почувствовав перемену настроения в зале, – когда за столом говорят о войне и смерти, вино прокисает, а еда начинает портиться. Расскажите нам что-нибудь приятное, улучшающее аппетит, а то наши гостьи совсем ничего не едят.
Тайлин усмехнулась: она-то ела с большим удовольствием, переживая разве что о том, чтобы не испачкать нарядное платье, напоминавшее длинную свободную тунику с открытой спиной, присобранную под грудью и расшитую спереди мелкими блестящими бусинами. Ну, и еще о том, что в этом чудесном платье ее не увидит Арне. Хотя если ночью Зелия быстро заснет, можно будет попробовать выбраться из дворца и отыскать северянина.
– Надеюсь, матримониальные новости покажутся вам более интересными, – немедленно сменил тему Калигар. – Большинство из них в последние годы, так или иначе, связаны с Эфраном. Какая война, когда нужно пристроить такое количество дочерей и сына-наследника! – Мужчины за столом рассмеялись. – Вы только представьте: едва заключив брачный союз с Кадокией, государь Эфрана уже договорился с правителем Лодоса о том, что его сын возьмет в жены еще одну эфранскую царевну. Ходят слухи, что и вдовец из Фарагона недолго останется вдовцом.
