– Кого еще принесло? – проворчал он, шагнул к двери, здоровой рукой распахнул ее… и замер, увидев на пороге мелью. Красиво причесанную, в чистой бежевой тунике. В руках девушка держала глиняную чашку с какой-то пахучей темной жидкостью.
– Прости, что побеспокоила, вождь. – Герика мельком взглянула на него и опустила глаза: – Я приготовила отвар. Он утоляет боль.
Рагнар сделал шаг назад, пропуская ее внутрь. Взял у нее чашку и двумя глотками выпил горчащее, теплое зелье. Вытер кулаком губы и протянул посудину мелье:
– Спасибо. Вкусно.
Герика помедлила пару мгновений и снова встретилась с ним взглядом. Некоторое время они молча смотрели друг на друга: она лихорадочно размышляла, как сделать так, чтобы он не дал ей уйти, а он – как сделать так, чтобы она осталась.
Мужской ум оказался проворнее.
– Ты все время просила, чтобы я тебя выслушал, – напомнил вождь. – Что ты собиралась мне сказать?
Герика смутилась.
– Я хотела поговорить о той ночи. Мне нужно было все объяснить тебе перед тем, как попросить отпустить меня, но я не успела. Так получилось. Я хотела стать твоей женой, но должна была сделать выбор по собственной воле, будучи свободной. Чтобы никто не мог сказать, что ты вынудил меня или попросту взял как бесправную пленницу. Иначе мои родные… мой отец никогда не поверил бы и не признал этот брак законным. Моя жизнь была бы сломана, а ты нажил бы серьезного врага.
– Думаешь, то, что ты сама попросила моей руки, заставит твоих родных принять меня? – усмехнулся Рагнар.
– Да! – горячо воскликнула Герика. – А когда отец и мать узнают тебя получше, то поймут, что северяне вовсе не такие, как о них говорят, что ты – достойный человек и что я не ошиблась в своем выборе.
– Ты правда так считаешь?
Вместо ответа девушка медленно, словно во сне, подошла к Рагнару и уткнулась лицом ему в грудь. Несколько мгновений вождь стоял неподвижно, потом коснулся ладонью ее волос, ощутил легкий аромат благовоний, тепло ее тела и почувствовал, что сердце его начинает биться быстрее.
– Мне нравятся твои прикосновения, – прошептала Герика.
Рагнар улыбнулся. А потом приподнял голову девушки за подбородок и приник к ее губам жадным поцелуем. Она растерянно замерла, словно делала это в первый раз, а потом робко шевельнула губами и едва приоткрыла их.
«Кром всемогущий, кто их в клятом храме учил целоваться?! – огорчился Кромхарт. – Или она просто боится меня?»
Он знал, что нравится женщинам, и постарался сделать так, чтобы она расслабилась. Его губы коснулись ее щеки, потом шеи, постепенно стали спускаться ниже. Рагнар прижал к себе девушку здоровой рукой и принялся нежно поглаживать. Боль в левой руке заметно уменьшилась, и он осторожно запустил ее в волосы Герики.
Она стала более податливой и задышала чаще, но когда коснулась его разгоряченного тела ладонями, оказалось, что они холодные и дрожат.
И тут его осенило.
– Ты что, девственница? – изумленно спросил он, слегка отстраняясь.
Герика опустила глаза.
– Не может быть. – Рагнар нахмурился. – Та девчонка в храме… Она сказала, что вас учат всякому, а потом заставляют ложиться с мужчиной. Я подумал, что ты уже…
– Нет. – Мелья покачала головой. – На это должна быть воля Богини. Я тоже прошла обучение, но моим послушанием было хранить чистоту до свадьбы.
Он негромко рассмеялся:
– Теперь не обязательно ждать свадьбы.
Рагнар положил ладони на ее бедра и рывком притянул девушку к себе. Она ощутила его возбуждение и испуганно пробормотала:
– Пожалуйста… не надо…
– Не надо что? – Его губы покрывали поцелуями шею Герики, и он чувствовал, что ей это нравится. В его объятиях она становилась мягкой, словно воск, и постепенно начинала отзываться на его ласки. Еще немного – и она будет готова принять его…
– Рагнар… прошу тебя! – снова беспомощно прошептала девушка. – Так нельзя…
– Почему? – спросил он, не переставая ее целовать.
– Я не должна это делать… без благословения Верховной жрицы. Она… она должна удостовериться… что послушание выполнено, иначе… Тривия разгневается и накажет нас обоих.
– Интересно, как?
– Не знаю, Рагнар… Например, я могу умереть в родах… или вообще никогда не зачать детей. Пожалуйста… давай подождем до завтра!
Клятые боги, чтоб вы все провалились да поглубже!
От злости и невыносимого желания у Рагнара потемнело в глазах. Собрав всю волю в кулак, он хрипло выдохнул и, отпустив девушку, с силой сжал свою перевязанную руку. Боль плеснула раскаленным железом, вырвала еле слышный стон из груди.
– Женщина, – выдавил он сквозь зубы, – уходи!
Герика метнулась было к дверям… но неожиданно остановилась, обернулась и посмотрела на Рагнара. Подавить собственное возбуждение ей было нетрудно, но победить сердце, дрогнувшее при виде выступивших на повязке темных пятен, она не смогла.
Девушка подошла к мужчине, привстала на цыпочки и нежно коснулась губами его губ.
– Спасибо, что помог не нарушить данное Богине обещание, – прошептала она.
Ее пальцы медленно скользнули вниз по его груди, животу и остановились на завязках, удерживающих кожаные штаны:
– А теперь позволь я попробую помочь тебе.
Герика потянула завязки на себя и, не отрывая взгляда от лица Рагнара, опустилась перед ним на колени…
33
– Госпожа… Госпожа, просыпайтесь! Вам просили передать, что стол к завтраку сегодня накрыт в маленьком зале: ночью прошел дождь, и на террасе еще сыро.
Герика приоткрыла глаза и высунула нос из-под покрывала. Служанка щебетала возле окна, наливая воду в чашу для умывания, и, хотя вставать совсем не хотелось, мелья все же сделала над собой усилие и выбралась из постели. Никто, кроме нее, еще не знал, каким важным и судьбоносным станет сегодняшний день. Великая Тривия, только бы все получилось, как надо!
Пока девушка расчесывала и переплетала ее волосы, Герика сидела, глядя за окно, на зеленую листву и пляшущие по ней блики солнца. Память о том, что произошло накануне вечером, то заставляла ее стыдливо краснеть, то вызывала на губах мечтательную улыбку. Она тихонько рассмеялась, припоминая, как пробиралась в свои покои по темным коридорам, замирая от каждого шороха и молясь только об одном: чтобы ей не встретились Лара, Солан или кто-нибудь еще, кого заинтересует, почему мелья Тривии не спит в такой поздний час, а бродит по дворцу в одиночестве. Вспоминала она и объятия Рагнара, его поцелуи и то приятное до головокружения чувство, которое в ней пробуждали его ласки. Когда Герика подумала о том, что сегодня испытает все это снова, внутри у нее что-то сладко и мучительно сжалось.
