– Мы как раз о вас говорили, мисс Абернати, – широко улыбнулся Эйч. – Как изволите поживать?
Та щелчком выбросила окурок и крепко обняла Эйча.
– Ты что-то больше не заходишь в гости, паршивец!
– Я действительно был очень занят, Норма.
– Ага, рассказывай.
– Она имбрина? – не поверила Эмма.
– Кое-кто зовет нас полуимбринами, – сказала Норма. – Но я думаю, петлесторож звучит лучше. В птицу я превращаться не умею и создавать новые петли тоже, да и вообще все эти их фокусы, но уже готовые могу держать открытыми довольно долго. Ну, и зарплата недурна.
– Зарплата?
– А ты думала, я это по доброте душевной делаю? – она запрокинула голову и с клекотом захохотала.
– Норма присматривает за целой коллекцией петель по всей южной Флориде, хотя и небольшой, – пояснил Эйч. – Организация выплачивает ей гонорар.
Он полез в карман и достал пачку денег, перетянутую резинкой.
– Кстати, спасибо за помощь сегодня.
– Беру только наличкой, – сообщила Норма, подмигивая, и сунула пачку в карман фартука. – Налоговики нам тут не нужны.
Она снова захохотала и поплелась в холодильник.
– Закрою-ка я лучше заведение. Посмотрите только, какой кавардак вы тут устроили! Проваливайте уже, пока дверью по мягкому месту не прилетело.
Мы вышли на парковку. Луна стояла высоко, ночной воздух был прохладен. Пустóта тут же погналась за бродячей кошкой, а мы пошли к моей машине – одной из двух оставшихся.
– Итак, – сказал я, – мы доставляем пакеты и получаем настоящее дело?
– Это зависит.
– От чего?
– От того, удастся ли вам это, – он усмехнулся.
– Нам это удастся, – сказала Эмма. – Только давайте без нападений пустóт, ладно?
– Если увидите еще одну пустóту, это точно будет не Горацио. Так что сделайте милость, убейте ее.
Тут мы подошли к машине. Увидав отсутствующий бампер и прикрученную проволокой дверь, Эйч нахмурился.
– Сынок, ты водить-то умеешь?
– Это был не я. Я – хороший водитель.
– Надеюсь, что так, потому что для работы это нужно. Но хороший или плохой, на этом тебе ездить нельзя – тебя копы будут останавливать каждые полчаса. Возьми лучше одну из машин Эйба.
– Эйб не водил машину. У него ее и не было.
– Еще как водил. И тоже красавицу, – он поднял бровь. – Ты хочешь сказать, что проник в его подземный бункер, но умудрился не найти…
Он рассмеялся и покачал головой.
– Чего не найти? – хором спросили мы с Эммой.
– Там, внизу, есть еще одна дверь.
Он повернулся, чтобы уйти.
– А про задание вы нам ничего не скажете? – вырвалось у меня.
– Узнаете, когда нужно будет, и ни минутой раньше, – отрезал он. – Хотя кое-что я сказать могу. Дело связано со странным ребенком, который попал в беду. В Нью-Йорке.
– Так почему вы сами не отправитесь ему на помощь? – спросила Эмма.
– Если вы не заметили, я староват. У меня радикулит, плохие колени, высокий сахар… и к тому же для этой работы я не гожусь.
– Зато мы годимся, – сказал я. – Уж поверьте.
– На это я и надеюсь. Ну, удачи вам обоим.
Он пошел к второй оставшейся на парковке машине – пижонскому старому «кадиллаку» с дверями из тех, у которых петли сзади, – и свистнул пустóте. Она примчалась и нырнула через открытое окно на заднее сиденье. Машина взревела и сорвалась с места. Эйч махнул нам рукой и вылетел со стоянки в клубах пыли из-под шин.
* * *
– В общем, полный бред, да? – говорил я, руля, но глядя в основном на Эмму. Каждые пару секунд я стрелял глазами на дорогу впереди. – То есть это гарантированно жуткая идея, так? И тому есть куча причин, да?
Она кивнула.
– Мы едва знаем этого человека. Мы вообще только что познакомились.
– Ага.
– Нам даже неизвестно, как его на самом деле зовут. И он пытается отправить нас на какое-то странное задание очень далеко отсюда…
– Ага-ага.
– …доставить посылки, в которые даже нельзя заглянуть.
– Точно! А ведь это задание может оказаться реально опасным. Хотя и неизвестно каким! Нам вообще ничего не известно!
– Мисс Сапсан просто взбесится!
Я свернул в переулок, чтобы пропустить встречную машину. Я быстро вожу, когда нервничаю.
– Она придет в ярость, – сказал я. – И, может быть, никогда больше не станет с нами разговаривать.
– И не все наши будут на нашей стороне.
– Да знаю я, знаю.
– В группе может получиться раскол, – заметила она.
– Это было бы ужасно.
– И будет.
– Да, просто ужасно.
Я искоса взглянул на нее.
– И все же.
Она вздохнула, сложила руки на коленях и посмотрела в окно.
– И все же.
Красный свет. Я затормозил и встал. На мгновение воцарилась тишина. На классической рок-станции – я не до конца выключил радио – тихонько играла какая-то песня. Я снял руки с руля и повернулся к ней. Она глядела на меня.
– Мы все равно это сделаем, да?
– Да. Думаю, сделаем.
Начался мелкий дождь. Городские огни за стеклами расплылись. Я включил дворники.
Подъезжая к дому, мы уже обсуждали детали. Мы все расскажем друзьям, но не мисс Сапсан – в надежде, что она не узнает о наших замыслах, пока мы не будем уже слишком далеко. С собой мы возьмем двоих – кто окажется самым полезным и проявит больше энтузиазма. И вот тут все «а что, если…» закончатся. Передумать уже будет некогда. Все мое нутро очень громко сообщало, что эта миссия – именно то, что мне надо. Как раз такой жизни я для себя и хотел: не целиком в нормальном мире и не целиком в странном, подальше от капризов и приказов имбрин.
Мне ужасно хотелось сию секунду поехать к Эйбу и удовлетворить не на шутку разыгравшееся любопытство: что еще спрятано в бункере? Неужели машина? Но прежде чем двигаться дальше, нужно было поговорить с остальными.
Первое, что я услышал, переступив порог, был голос Оливии где-то наверху:
– Где вас носило?! – и чуть не рухнул там же, на месте, с сердечным приступом.
Она свирепо глядела на нас с потолка, сидя вниз головой с сурово скрещенными на груди руками.
– И долго ты там уже ждешь? – поинтересовалась Эмма.
– Достаточно долго.
