Я почувствовал, как она качает головой. Только не испорть все. Ее руки выскользнули из моих и обвились вокруг моего пояса. Я прислонился щекой к ее лбу.
– Ты до сих пор иногда представляешь, что ты где-то еще? – спросила она.
– Больше нет, – ответил я. – Впервые за очень долгое время я счастлив там, где я есть.
– Я тоже, – сказала она и подняла лицо ко мне, и я ее поцеловал.
Мы танцевали и целовались, пока песня не кончилась и комната не наполнилась тихим шипением, а потом еще немного – потому что были не готовы оборвать мгновение. Я пытался забыть, какой странный оборот приняли события и каково мне было, когда она упомянула дедушку. Она переживала что-то такое внутри себя, и это было совершенно естественно – даже если я и не мог понять, что. Сейчас, сказал я себе, важно только одно: мы вместе и в безопасности. Сейчас этого вполне достаточно. Большего у нас никогда еще не было. Никакие часы теперь не отсчитывали время до того, как Эмма увянет и рассыплется в прах. Никакие бомбардировщики не обращали мир вокруг в пламя. Никакие пустóты не поджидали за дверью. Я не знал, что готовит нам будущее, но сейчас нам было достаточно просто верить, что оно у нас есть. Снизу раздался голос мисс Сапсан. Пора.
– До завтра, – прошептала Эмма мне на ухо. – Спокойной ночи, Джейкоб.
Мы еще раз поцеловались. Это было похоже на электрический разряд; каждая часть меня еще некоторое время потом звенела и покалывала. Эмма выскользнула за дверь, и впервые с момента прибытия друзей я остался в одиночестве.
* * *
Спать той ночью мне почти не пришлось. Дело было даже не в храпе Хью, устроившегося в куче одеял у меня на полу, а в том, как гудело у меня в голове, полной сомнений и новых, волнующих перспектив. Я покинул Дьявольский Акр и вернулся домой, потому что решил, что закончить школу и оставить родителям какое-то место в своей жизни – это достаточно важно, чтобы еще пару лет потерпеть Энглвуд. Время между настоящим моментом и выпускным вечером представлялось мне изощренной пыткой – шутка ли, когда любимая девушка и друзья застряли во временной петле по другую сторону Атлантики… Но за одну-единственную ночь все переменилось. Теперь, возможно, мне уже и не придется ждать. Не понадобится выбирать: странное или обычное, эта жизнь или та. Я хотел их обе и нуждался в обеих, хотя, наверное, и не в равной мере. Нормальная карьера меня не интересовала. Как и перспектива завести семью с какой-нибудь нормальной девушкой, которая не будет понимать, что я собой представляю… или детей, от которых придется скрывать половину своей жизни, как пришлось дедушке. В общем, идти по жизни с незаконченным средним образованием – не напишешь же в резюме «укротитель пустóт» – мне как-то не улыбалось, и хотя мама с папой точно не выиграли бы приз «Родители года», мне все же не хотелось совсем выкидывать их из своей жизни. Да и становиться настолько чужим нормальному миру, чтобы совсем забыть, как в нем ориентироваться, – тоже.
Странный мир был чудесен, и мне никогда не удалось бы стать целостным без него, но временами он становился очень трудным и… чрезмерным. Чтобы сохранить рассудок, мне нужно было поддерживать связь с нормальной жизнью. Я хотел равновесия. Теперь, возможно, следующие два года и не превратятся в тюремный срок, как я ожидал. Возможно, я смогу остаться с Эммой и друзьями, сохранив при этом свой дом и семью. Может, Эмма даже захочет ходить со мной в школу. Да что там, они все смогут! Мы сможем ходить вместе на уроки, обедать, посещать глупые школьные дискотеки. Ну, конечно! Где можно лучше узнать жизнь и привычки нормальных тинейджеров, если не в школе? После одного семестра мои странные друзья смогут без проблем притворяться нормальными (даже у меня в конце концов получилось!) и успешно смешаются с местным населением, когда мы наконец отправимся исследовать странную Америку.
Конечно, когда придет время, мы вернемся в Дьявольский Акр, чтобы бороться за наше дело, помогать восстанавливать петли и работать над тем, чтобы странный мир стал неуязвим для будущих угроз.
Но, к сожалению, все упиралось в родителей. Они могли сильно облегчить мне задачу… или сделать ее невыполнимой. Если бы только был какой-то способ, позволявший моим друзьям сосуществовать с ними в одном пространстве и не свести их с ума… чтобы не пришлось ходить вокруг мамы с папой на цыпочках, в постоянном страхе разоблачить себя, выдать свою странность… чтобы несчастные взрослые не стали с воплями бегать по улицам и не обрушили ад нам на головы. Должна быть какая-то версия событий, в которую родители поверят. Какой-то способ объяснить моих друзей – их присутствие, их необычность… может быть, даже их странные способности. Я лихорадочно рылся в памяти в поисках подходящей истории. Например, это студенты по обмену, с которыми я познакомился в Лондоне. Они, скажем, спасли мне жизнь, приняли меня как родного, и теперь я хочу отплатить им тем же. (Вообще-то это было недалеко от истины – тем-то эта версия мне и нравилась.) Так вышло, что все они опытные фокусники и постоянно репетируют новые номера. Настоящие мастера иллюзий. Фокусы у них такие сложные, что догадаться, как они их делают, просто невозможно.
Может быть… может быть, способ действительно есть. Как же славно все тогда может получиться!
Мое воображение – настоящий генератор надежды.
Глава вторая
Когда я проснулся на следующее утро, в животе у меня было кисло, а в душе успела окрепнуть уверенность, что все это был сон. Заранее разочарованный, я двинулся вниз, ожидая увидеть собранные сумки и дядюшек на страже по обе стороны двери – вдруг я попытаюсь сбежать. Но вместо этого меня ожидала картина странного домашнего счастья. Весь первый этаж был наполнен веселой болтовней и запахами готовящейся еды. Гораций гремел посудой на кухне; Эмма и Миллард накрывали на стол; мисс Сапсан, насвистывая себе под нос, открывала окна, чтобы впустить в дом утренний бриз. В окна было видно, как снаружи Оливия, Бронвин и Клэр играют в пятнашки во дворе: Бронвин только что поймала Оливию и зашвырнула ее футов на двадцать в воздух. Та, хохоча как безумная, планировала вниз – веса ботинок едва хватало, чтобы обуздать ее природную летучесть. В гостиной Хью и Енох приклеились носами к телевизору, с восторженным изумлением на лицах созерцая рекламу стирального порошка. Сейчас это было самое лучшее зрелище, какое только можно себе представить. Несколько долгих мгновений я стоял у подножия лестницы и впитывал его как губка. Благодаря моим друзьям за одну ночь дом стал куда счастливее и уютнее, чем за все те годы, что я провел тут с родителями.
– Как славно, что вы решили к нам присоединиться, – пропела мисс Сапсан, выдергивая меня из этой блаженной грезы.
Эмма уже бежала ко мне.
– Что такое? У тебя опять кружится голова?
– Нет, просто любуюсь происходящим, – сказал я, привлекая ее к себе и целуя.
Она обвила меня руками, встала на цыпочки и ответила на поцелуй. Меня захлестнуло теплое покалывание, в котором тут же утонули все посторонние мысли. Внезапно мне почудилось, что я вышел из собственного тела, воспарил к потолку и смотрю оттуда на нежное, прекрасное лицо этой удивительной девушки, на моих друзей и на всю эту чудесную сцену, удивляясь, как так вышло, что это дивное мгновение случилось со мной, в моей жизни. Поцелуй закончился слишком быстро – но прежде, чем кто-нибудь в гостиной успел его заметить. Взяв друг друга под руку, мы отправились на кухню.
