– Вот такая? – Димон показал Рушану руки, соединив средние и указательные пальцы.
– Ну да, – кивнул тот.
– Явное преувеличение… Или… – Димон в задумчивости потянул за свисающий кончик банданы. – Или все же преуменьшение?
– Это просто метафора.
– То есть на самом деле шах не мог обхватить талию Гюзель ладонями?
– Скорее всего, нет. Если, конечно, цапалки у него не были похожи на клешни лобстера.
– Хорошо, – кивнул Димон. – Продолжай.
– Когда Ильшас ввел Гюзель в покои шаха и удалился, Бадур-Аль-Бадин обратился к жене, вежливо и почтительно: «Скажи, о жена моя! Нет ли у тебя на левой ляжке родинки в форме зрелой сливы?»
Димон хлопнул Рушана по коленке.
– Классная история.
– Но я ведь только начал, – озадаченно посмотрел на него Рушан.
– Ну, я уже примерно представляю, что будет дальше. Шах будет поочередно обследовать все триста шестьдесят пять своих жен на предмет обнаружения родинки. И, надо полагать, ни у кого ее не найдет. Суть же истории в том, что не нужно слушать чужую болтовню.
– Не совсем так, – возразил Рушан. – Бадур-Аль-Бадин обнаружил родинку в форме спелой сливы на левой ляжке двести восемьдесят седьмой жены.
– Вот же незадача, – цокнул языком Димон. – А я-то полагал, что все хорошо закончится.
– Все действительно закончится хорошо.
– Шах разве не прикажет удавить жену, а вместе с ней и главного военачальника?
– Ты бы так поступил?
– Я не шах. И у меня нет ни одной жены. Поэтому мне трудно представить себя на его месте.
– Тогда послушай, что было дальше.
Димон демонстративно посмотрел на часы.
– Время!
Они разом поднялись на ноги.
– Подгоняй машину к входу через десять минут, – сказал Димон.
– Что так долго? – удивленно приподнял тонкую бровь Рушан.
– Боюсь, родителей придется уговаривать, – Димон недовольно дернул щекой. – Провинция.
Рушан с пониманием кивнул.
– Если, когда подъедешь, дверь все еще будет закрыта, сделаешь круг по кварталу. Если снова закрыта…
– Делаю еще один круг.
Димон улыбнулся и хлопнул Рушана по плечу. Рушану ничего не надо было объяснять. Он и сам отлично знал, что нужно делать.
Рушан подтянул пояс плаща, засунул руки поглубже в карманы и пошел в сторону дороги.
– Постой, – окликнул его Димон.
Рушан обернулся.
– К чему ты начал рассказывать мне эту историю про шахский гарем?
– Ты попросил рассказать анекдот.
– Да. Но почему именно этот?
– Не знаю, – пожал плечами Рушан. – Случайно в голову пришло.
– Точно? – прищурился Димон.
– А ты что подумал?
– Ничего.
Димон махнул рукой и, обогнув памятник неизвестно кому, который в данный момент, по его хотению, был памятником Пржевальскому, побежал вниз по тропинке, ведущей прямо к входу в поликлинику.
Глава 16
Соломон
Вера порывисто поднялась на ноги.
Ножки стула скрипнули по ламинату.
Стоявшая перед ней на столе пустая чайная чашка опрокинулась.
– Вы… Вы – сумасшедший! – бросила она в лицо Соломону Юрьевичу.
Возможно, это было не самое умное, зато самое простое объяснение из тех, что пришли ей в голову.
Шток даже с места не двинулся. Он сидел, положив руки перед собой и почти неслышно постукивая пальцами по столу. Череда коротких и длинных ударов была похожа на морзянку.
– Уходите! – Вера рукой указала на дверь. – Уходите немедленно!
– А как же чай? – спокойно, как ни в чем не бывало спросил Соломон Юрьевич.
– Чего вы добиваетесь? – в отчаянии взмахнула руками девушка. – Что вам от нас нужно?
А в голове будто заноза свербила мысль: «Куда подевался Димон? Почему его нет, когда он так нужен?» Непонятным образом именно Димон представлялся Вере тем самым человеком, который мог спасти ее от падения в безумие.
– Быть может, вам это покажется странным, но абсолютно ничего. Мы просто помогаем людям, которые, как и мы сами, попали в беду не по своей вине.
– То есть у вас тут колония вампиров? – криво усмехнулась Вера.
– Как я сказал, этот термин давно уже не употребляется. Но, в принципе, да, можно и так сказать. – Соломон Юрьевич протянул руку через стол и, взяв двумя пальцами за края, поставил чашку на блюдце. – Сядьте, Вера Викторовна. Сядьте. Вам все равно придется выслушать меня до конца. Недопустимо принимать решение, не имея всей информации. Я просто не могу вам такое позволить.
Вера не имела ни малейшего желания слушать весь тот бред, что нес Соломон Юрьевич. Она не могла взять в толк, зачем он все это ей рассказывает? И по этой причине чувствовала себя пред ним будто голой. Не понимая истинных намерений собеседника, она не знала, что делать и как себя вести.
Поскольку Соломон Юрьевич не выказывал намерения покинуть дом, первым желанием Веры было уйти самой. Просто уйти, оставив его одного. Пускай пьет чай и рассказывает самому себе сказки про вампиров и оборотней. А она пойдет в магазин. Скажет Марте, что дома ей совершенно нечего делать. А в магазине всегда найдется чем заняться.
Вера даже сделала шаг в сторону двери. Но все же успела подумать о том, что это, пожалуй, самое глупое решение. Если уж Соломон Юрьевич Шток, глава поселка, захочет с ней поговорить, он найдет способ сделать это. А если так, может быть, лучше не оттягивать неизбежное, а дать ему высказаться прямо сейчас? Пускай Соломон Юрьевич поделится с ней своей бредовой конспирологической теорией о всемирном заговоре власть имущих против группы благородных вампиров, к каковым он, судя по всему, и себя причислял. Можно даже подыграть, сделав вид, что она готова ему поверить. Но потом, как только он уйдет, нужно собираться, хватать Андрейку и бежать отсюда немедленно. Оставаться в поселке, которым руководит безумец, уверенный, что живет в мире «Сумерек», было бы еще большим безумием. Соломон Юрьевич прав на счет одного – возвращаться домой нельзя. Там их не оставят в покое. Но у Веры была двоюродная сестра Марина в Самаре. Они редко виделись, но Вера была почти уверена в том, что Марина приютит их с Андрейкой на какое-то время. Денег, что у нее имелись, должно было хватить на дорогу в один конец. Ну а дальше… Дальше будет видно.
Кроме того, Веру задели за живое слова Соломона о том, что можно предотвратить развитие альтера и даже сделать из него обычного человека с помощью какой-то очень простой диеты. Кто знает, а вдруг такое средство действительно существует? Что-то из народной медицины? То, что отказываются признать медики с дипломами. Пусть даже это средство помогает не каждому, пусть одному из десяти, все равно, если способ справиться с болезнью альтера существует, значит, у них с Андрейкой есть шанс.
