Сложный характер взаимоотношений с создателями/производителями объекта фандома, как уже говорилось выше, характеризует существование многих фанатских культур. Российские энтузиасты кроссовок со стажем также выражают достаточно много претензий к политике брендов и их представительств в России: недовольство может вызывать ценообразование, выбор ассортимента товаров, который попадает на локальный рынок, нежелание организовывать или поддерживать события, важные для локального сообщества энтузиастов кроссовок и т. д. стратегии. По мнению коллекционеров со стажем, это создает трудности для воспроизводства культуры, поскольку новым поколениям потенциальных участников нечем заинтересоваться, кроме вещей, вызывающих мимолетный ажиотаж «хайпа». Как сформулировал проблему один из энтузиастов, «бренды не очень любят присутствовать в одном месте» (например, показывать свою продукцию вместе с компаниями-конкурентами в рамках одной выставки) — и это становится проблемой для сообщества, когда бизнес-интересы, как их понимают локальные представительства крупных компаний, находятся в противоречии с запросами локальной культурной сцены.
Экосистема кроссовочной культуры
Кроссовочная культура обладает высокой степенью агентности — стремлением пересобрать окружающую действительность на низовом уровне, преобразить и приспособить ее под существующие потребности в досуге и самоопределении через личные интересы, связанные с современной культурой, в сервисе и наличии приятных и удобных площадок для коммуникации. Ее экосистема в развитом варианте включает, помимо коллекционеров, и других действующих лиц, важных для становления и развития культурной сцены: создателей нишевых магазинов, кастомайзеров, сникер-фотографов и художников и т. д.
Вход в культуру для таких энтузиастов кроссовок в целом аналогичен коллекционерам: интервью демонстрируют аналогичное разнообразие жизненных сценариев и субкультурных увлечений
[235]. «Можно сказать, что я вырос на американской поп-культуре и на хип-хопе. Я все-таки ребенок 1990-х, и вся эта яркая мода проходила передо мной, я вырос на „трушных
[236] старичках“. <…> Прекрасно помню этот момент (когда впервые обратил внимание на кроссовки). В начале 2000-х я снимался у Аллы Суриковой в фильме „Тайна волчьей пасти“, и там же со мной снимался Саша Головин. Мы с ним сдружились, и свои первые супержеланные кроссовки я увидел у него — классические adidas Superstar, белые, кажется, с черными полосками на толстых шнурках. Я понимал, что их нет в России, но помню четкое эстетическое желание иметь именно такие кроссовки. Они мне и внешне понравились, и вообще это такая классика из хип-хопа, Run-DNC и т. д. Как только у отца была командировка в Голландию, и он спросил, что привезти, у меня не было других вариантов. И я так давил на толстые шнурки, что он заходил в магазин, звонил и говорил: вот стоят, но шнурки не толстые. Брать? Он обошел магазинов десять, пока не нашел с толстыми шнурками. Я проносил их года два, заносил до смерти и не хотел с ними расставаться. Когда недавно снова была мода на „суперстары“, было приятно (на это) смотреть, я снова купил себе пару поносить и с большой теплотой вспоминал то время. Папа работал в футболе и приучил меня к хорошим кроссовкам. Сам я начал активно покупать курсе на первом, когда начал зарабатывать первые деньги. У нас в вузе был дресс-код, и я ходил с сумкой, где была сменка» (Maggi, кастомайзер).
«Мне со школы нравились кроссовки. Году в 2011 или 2010-м я подписался на группу Sneaker Community, она самая радикальная, где за глупый вопрос ты отправишься либо в бан, либо на три веселых буквы. Сначала только читал, потом начал потихонечку знакомиться с ребятами. Оттуда и пошло. Начал смотреть [кроссовки] там, смотреть на ebay. Я проводил там ночи, находил классные расцветки, если попадалась пара, которая мне нравилась, смотрел название, если в лоте оно было, шел в Google, узнавал, что это за расцветка, чему она посвящена, кто ее сделал, когда, сколько она стоит. Начал все больше узнавать, потом начал снимать. У меня так со всеми увлечениями: если что-то нравится, стараюсь узнать про это как можно больше, а потом начинаю делиться» (Константин Качанов, фотограф, сооснователь и участник проекта Sneakershot).
«С детства я любил хип-хоп. Естественно, все хип-хоп-исполнители были одеты модно и в большинстве своем в кроссовки. Есть такой исполнитель Kid Cudi, однажды я листал фотографии с его выступления, и мне в душу запали третьи „джорданы“, расцветки „white cement“. Это, наверное, был переломный момент. Я подумал, что это круто и я хочу себе такие. И тут как раз в 2011 году было переиздание. Чтобы заработать деньги на эти кроссовки, я с помощью тети устроился работать курьером. На свою первую пару я зарабатывал где-то месяц, и она, в принципе, у меня до сих пор осталась. Так началось мое увлечение уже более осознанное» (Кирилл Ском, фотограф, в прошлом участник проекта Sneakershot).
«Во время учебы у меня был друг, он был большой, накачанный и для меня был идеалом мужественности. Я хотел быть на него похожим. Он был из баскетбола и носил „леброны“. Мне он говорил: тебе нужны „форсы“. И я: ок, мне нужны „форсы“
[237]. И моими первыми кроссовками были белые высокие „форсы“. Я копил на них деньги, и это были мои единственные кроссовки. Те, первые, оказались с браком, их пришлось менять. Помню, приехал в магазин в летних тапочках и переобулся на входе, когда поехал менять. А это было перед Новым годом. К счастью, мне сразу выдали другие. Получается, на меня повлияло окружение. Уже потом я приехал домой, посмотрел на плакаты рэперов, на их клипы, которые слушал, и понял, что на многих, оказывается, все это время были „форсы“, просто я этого не замечал. Потом я начал везде их замечать и только на это обращать внимание» (Берт, участник сникер-арт проекта Blackp’art).
Но эта группа участников фандома в итоге приходит не к коллекционированию артефактов, а к коллекционированию знаний и другим специфическим формам «быть не просто потребителем», когда объект фандома становится импульсом к творческой активности. Такие вещи, как сникер-фотография, кастомизация и сникер-иллюстрация, можно отнести к формам фан-арта
[238].
