Подорожание кроссовок также понимается внутри сообщества как проблема, которая препятствует развитию кроссовочной культуры. Например, два коллекционера adidas из Москвы высказали в интервью такое мнение: «Бренд должен заинтересовать человека, у которого есть пять тысяч на кроссовки, а не человека, у которого есть 15. Тогда может появиться новая волна комьюнити».
Объект фандома
Естественный вопрос, который возникает в этой ситуации: если смотреть на кроссовочную культуру как на фандом, что в данном случае можно считать объектом фандома? Простой ответ, который вроде бы напрашивается: кроссовки сами по себе. Однако он слишком общий и мало что объясняет. Большинство опрошенных коллекционеров, чье увлечение спортивной обувью оказывается достаточно долгим, отмечают, что вкусы к спортивной обуви со временем меняются, соответственно, меняются и предпочитаемые виды кроссовок, бренды, силуэты и цветовые сочетания. Это сказывается как на гардеробе, так и на коллекции. Люди могут менять стратегии коллекционирования, проводить ротацию собрания и даже расставаться с коллекцией, но при этом продолжать участвовать в жизни сообщества. А значит, долговременный интерес к кроссовкам сложно объяснить привязанностью к конкретной вещи или вещам.
В ответах коллекционеров и энтузиастов на вопрос, что именно привлекает их в спортивной обуви, можно выделить несколько наиболее распространенных сюжетов. Один из них — восхищение кроссовками как объектом дизайна, что сближает это увлечение с увлечением, например, предметным дизайном или декоративно-прикладным искусством. Сэм Хэнди, на момент интервью вице-президент по дизайну adidas football, формулирует суть работы дизайнера спортивной обуви следующим образом: «… команда, которая занимается в adidas научными разработками, делает свою работу идеально. Нужно, однако, чтобы истории, которые стоят за нашими вещами, были понятны людям. Именно за это отвечает дизайн. <…> Дизайнеры в меньшей степени производят саму обувь и в большей — истории о ней. Мы в меньшей степени отвечаем за технологические инновации, поскольку их разрабатывает соответствующий департамент. Наша работа как дизайнеров — в том, чтобы перевести эти инновации в форму красивого продукта» (Кулиничева 2016б).
Джулия Шойерер отмечает, что «когда речь заходит о кроссовках, меня больше всего интересует эволюция дизайна» (Powis 2017а: 86). Лалла Будма объясняет, что определило ее пристрастия как коллекционера, следующим образом: «Это силуэт, на самом деле. Я не играю в баскетбол. Я даже его не смотрю и не знаю, кто играет в баскетбол. Все, что мне нравится, — это силуэт (кроссовка): высокий и очень-очень простой» (Powis 2017b). Энтузиаст кроссовок Джезерэй Аллен-Лорд так сформулировала причины своего увлечения: «То, что за всем этим стоит, — про что (рассказывают) эти кроссовки. История, понимаете? Тот, кто стоит за дизайном, точка зрения. Чаще всего люди предполагают, что это цветовая гамма или спортсмен, но это на самом деле не так. Что привлекает людей к кроссовкам — это истории, которые те рассказывают» (Corral et al. 2017: 277). Константин Силенко, коллекционер adidas из Москвы, в своем объяснении также отсылает к дизайну и истории: «Старые кроссовки Adidas — в них все продумано. Смотришь, все идеально выверено: три полоски, неброские логотипы, интересные детали подошвы. Смотришь старые записи, как в них кто-то бегал…» Другой значимый нарратив: увлечение историей спортивной обуви, которая в данном случае функционирует как культурный текст — в том же смысле, в каком объектом фандома может быть фильм, сериал или книга. Он не противоречит первому нарративу (увлечение кроссовками как объектом дизайна), а чаще всего сочетается с ним. Как объясняет Дмитрий «Габонская гадюка» Егоров: «Чем мне нравятся кроссовки и почему я в этой теме остался: чем больше ты в них углубляешься, тем больше понимаешь, какой это большой мир и сколько там всего интересного. Реально это обувь для того, чтобы пойти заниматься спортом. Но если смотреть историю моделей, еще какие-то моменты, они очень крутые, там столько всего интересного». Соорганизатор фестиваля уличной культуры Faces & Laces, куратор и исследователь субкультур Дмитрий Оскес подчеркивает, что «кроссовки — очень удобная документация того или иного периода. Она может очень легко ассоциироваться с тем или иным культурным полем», и они интересны ему «как документ времени» или «из-за своих личных ассоциаций с каким-то временем, с какой-то эпохой». Таким образом, культура коллекционеров и энтузиастов кроссовок дает нам интересный пример того, как объектом фандома может быть культурная история вещей.
Что именно добавили коллекционеры и энтузиасты кроссовок к их современной культурной биографии?
Любовь к ретро
Как отмечалось выше, одной из важных черт кроссовочной культуры является внимание к истории дизайна и винтажным моделям. Можно сказать, что энтузиасты кроссовок в известном смысле заложили основу моды на винтаж в спортивной обуви. Боббито Гарсия обращает внимание, что уже в начале 1990-х годов под влиянием соответствующего спроса производители спортивной обуви начали заново выпускать ранее снятые с производства ретромодели баскетбольных кроссовок (Bobbito 1991). В середине 1990-х годов в США появились специализированные магазины, скупавшие старые кроссовки ради последующей перепродажи коллекционерам и модникам (Save those sneaks 1996). Журнал Runner’s World со ссылкой на хозяйку магазина винтажных вещей в Сиэттле сообщает, что та заплатила бывшим марафонцам 900 долларов за пару Nike Disco 1977 года. За пару Nike Waffle Trainer можно было выручить до 500 долларов, на большинство других упомянутых в тексте ретромоделей цена скупки колебалась в районе 100-150 долларов, но даже такие суммы в те времена казались чем-то невероятным для старой обуви. В заметке также уточнялось, что цена обуви зависит от ее состояния и других факторов.
С точки зрения обычного потребителя, стремление покупать старые модели спортивной обуви да еще за немалые деньги — это нонсенс. Спорт — это территория рационального, где все подчинено идее непрерывного совершенствования, а существующие варианты достижения результата всегда можно улучшить. По крайней мере, именно под влиянием этих идей большой спорт развивался последние сто пятьдесят лет. На рынке функциональной экипировки спортивная обувь продвигалась благодаря идеям и авторитету технологической экспертизы и превентивной медицины. Предполагается, что каждая новая модель лучше и совершеннее предыдущей с технологической и ортопедической точек зрения. Поэтому практика целенаправленного поиска и сознательного приобретения старых кроссовок вызывала недоумение. Это видно по ироничному тону заметок, который можно заметить даже в специализированных изданиях для любителей спорта. До поры до времени никакая другая перспектива, кроме технологической, не учитывалась, пока в дело не вступили субкультуры, с их вниманием к стилю, желанием выделяться и манифестацией небанального выбора. Индустрии моды свойственна постоянная потребность в новизне, и сама идея, что старое может быть предпочтительнее нового, была чужда ей до тех пор, пока не пришла мода на винтаж.
Как говорилось выше, для самих энтузиастов кроссовок интерес к винтажным моделям был одновременно защитной реакцией и изобретательным маневром, позволившим сохранить ощущение особости в ситуации, когда кроссовки становились все более модными, и в новых моделях ходили все, кто мог себе их позволить. Счастливые ретронаходки помогали выделиться среди других участников городского костюмного перформанса и обозначить свою принадлежность к сообществу понимающих. Так же как коллекционирование винтажной обуви стало способом отмежеваться от обычных модников с большим кошельком, скупающих все новые громкие релизы подряд.
