– Как поживаете, Сесил? – спросила дама.
– Меня зовут Сирил, – сказал я.
– А разве не Сесил?
– Нет.
– Или вы просто фордыбачите?
– Могу показать именной значок, если угодно.
– Не надо, верю, – отмахнулась депутат. – Пусть Сирил, если вам так больше нравится. Что читаете?
Я показал обложку – «История ночи» Колма Тойбина. Роман я купил давно, но до сих пор всё руки не доходили.
– Я не читала. – Дама взяла книгу и посмотрела аннотацию. – Интересная?
– Да.
– Стоит прочитать?
– Это уж вам решать.
– Может, надумаю. А вы читали Джеффри Арчера
[62]?
– Нет, – сознался я.
– Он классный! Рассказывает историю, что я и люблю. А этот ваш рассказывает? Или на двадцати страницах описывает цвет неба?
– Пока что не описывал.
– Слава богу. Я люблю писателей, которые не рассуждают о небе. Джеффри Арчер, я думаю, на него вообще не смотрит.
– Тем более что сейчас он сидит в тюрьме, – добавил я.
– Небо голубое, – объявила депутат. – Вот и все.
– Не всегда, – возразил я.
– Всегда. Не валяйте дурака.
– Ночью оно не голубое.
– Хорош, а?
– Ладно.
Может, она с кем-нибудь меня спутала, подумал я. Приняла за коллегу? Если заведет речь о голосах избирателей и внутрипартийных кознях, надо указать ей на ошибку.
– Ну вот что, Сирил. Будьте умницей, отложите книгу и давайте поговорим. Я рада, что мы пересеклись. У меня хорошие новости. Нынче ваш счастливый день.
– Правда? И в чем счастье?
– Хотите, чтоб ваша жизнь изменилась к лучшему?
Я откинулся на стуле и скрестил руки, ожидая вопроса, верю ли я, что Иисус Христос принял муку за меня лично.
– Моя жизнь меня вполне устраивает, – сказал я.
– Но могла бы быть лучше, правда? Как у всякого. Моя, например, могла бы стать лучше. Хорошо бы меньше работать! Хорошо бы меньше нянчиться с избирателями!
– Хорошо бы волосы перестали редеть! – подхватил я. – Вот было бы здорово! Хорошо бы читать без очков, как раньше!
– Тут я ничем не смогу помочь. Вы обращались к министру здравоохранения?
– Нет. Вообще-то я пошутил.
– Такие проблемы по его части. Я же имею в виду кое-что интимнее.
О господи, подумал я. Она меня клеит.
– Надеюсь, под словом «интимнее» вы не подразумеваете…
– Попридержите лошадок, будьте умницей. Вы не даете мне рта раскрыть. – Дама осмотрелась по сторонам, выглядывая официантку, и, не увидев ее, принялась щелкать пальцами. Депутаты за соседними столиками презрительно сморщились.
– Зря вы так, – сказал я. – Это невежливо.
– Единственный способ привлечь внимание обслуги. С уходом миссис Гоггин здесь воцарился бардак.
Через минуту-другую к нам подошла официантка с видом человека, пресытившегося жизнью.
– Чего расщелкались? – спросила она. – Чего расшумелись?
– Извините, – сказал я.
– Дорогуша, принесите нам чайку. – Моя собеседница коснулась руки официантки, которую, судя по значку, звали Хасинтой. – Горячего и крепкого, будьте умницей.
– Сами возьмите. Не знаете, где налить? Новенькая, что ли?
– Я тут второй срок, – надулась депутат.
– Тогда должны знать порядок. А чего вы тут расселись? Кто вас сюда посадил?
– Что значит – кто посадил? – гневно оскорбилась дама. – Я вправе сидеть где пожелаю.
– Вы должны сидеть, где велено. Вон, садитесь за столик своей фракции и не выпендривайтесь.
– Ох, нет на вас миссис Гоггин!
– Теперь я здесь миссис Гоггин. Новая. Так что сами наливайте себе чай. Подавальщиков не дождетесь. И в следующий раз садитесь на отведенное вам место или вообще не приходите. – С этим Хасинта отбыла.
– Это ж надо! – сказала дама ошеломленно. – Полный беспредел. А я тут с ног сбилась, устраивая лучшую жизнь для такого вот рабочего класса. Вы видели мою недавнюю речь?
– Речь видеть нельзя, – поправил я. – Можно только слышать.
– Не цепляйтесь к словам, вы прекрасно поняли.
Я вздохнул.
– Чем могу быть полезен? Вам что-то нужно в библиотеке? В два часа я буду на своем рабочем месте. А пока… – Я раскрыл книгу, где как раз дошел до пикантного эпизода и не хотел потерять его нить.
– Вы можете быть полезны, Сесил.
– Сирил.
– Да, Сирил. – Дама тряхнула головой. – Надо затвердить. Сирил. Бельчонок Сирил.
Я скривился:
– Если можно, без этого.
– Вы вдовец, если не ошибаюсь? – Она улыбнулась, точно Чеширский Кот.
– Ошибаетесь. Я в разводе.
– Да? – Дама как будто расстроилась. – А я думала, жена ваша умерла.
– Вынужден вас огорчить. В полном здравии она поживает себе на Дартмут-сквер.
– Не умерла, значит?
– По крайней мере, в нашу последнюю встречу была жива. В воскресенье мы вместе обедали, так она просто излучала здоровье. И язвительность.
– Что вы делали?
– Вместе обедали.
– Зачем?
Я уставился на нее, гадая, к чему весь этот разговор.
– По воскресеньям мы часто обедаем вместе. Приятная традиция.
– Понятно. Вдвоем, что ли?
– Нет. Она, ее муж Сирил Второй и я.
– Сирил Второй?
– Да нет, просто Сирил.
– То есть вы встречаетесь с бывшей женой и ее новым мужем, которого зовут как вас?
– Похоже, вы поняли.
– Да уж, странно.
– Думаете? Я так не вижу ничего необычного.
– Ничего, если я спрошу, когда вы развелись?
– Ничего.
– Ну и когда?
– Несколько лет назад. Как только вышел закон
[63]. К сожалению, Алиса долго не могла от меня избавиться. Насколько я знаю, мы были среди первых, кто воспользовался новым порядком.
