– У тебя ангельское личико, тебе не говорили? – Бриджит посмотрела на меня в упор, а затем сообщила Джулиану: – По-моему, он нецелованный.
Я себя чувствовал особью, которую два ученых изучают под микроскопом.
– Я выпью апельсиновый сок. – Мэри-Маргарет чуть возвысила голос.
– Два «Снежка», – сказала Бриджит.
– Два «Снежка»! – крикнул Джулиан бармену и, показав на наши почти пустые стаканы, добавил: – И еще две пинты обычного!
– Я окосею, – сказала Мэри-Маргарет, – а мне вставать в шесть утра. Завтра мессу служит отец Дуайер, у него всегда чудесные проповеди.
– Ты еще ни капли не выпила, – возразила Бриджит. – Ничего, от одного коктейля не сопьешься.
– Ладно, но только один. Ты меня знаешь, я не пьяница.
– Привет, Мэри-Маргарет. – Джулиан подмигнул девушке и кивнул на меня: – Познакомься, мой приятель Сирил.
– Ты его уже представил. Думаешь, у меня память девичья?
– И что скажешь?
– О чем?
– О бельчонке Сириле.
– А что я могу сказать? – Мэри-Маргарет оглядела меня, словно чудище, которое, к несчастью, выползло на морской берег неподалеку от нее.
– Давеча в общественном туалете один педик хотел ему отсосать.
У всех отвисла челюсть: у меня – от ужаса, у Мэри-Маргарет – от шока, у Бриджит – от восторга.
– Не было этого! – крикнул я, очень некстати пустив петуха. – Врет он!
– Такие разговоры не по мне, я не такая. – Мэри-Маргарет отвернулась к подруге, но тут как раз подоспели коктейли, и она, понюхав напиток, залпом опорожнила стакан, даже не поморщившись. – Эти парни случайно не пошляки? А то я, знаешь ли, не люблю пошляков. Пожалуй, я выпью еще один коктейль, раз такое дело.
– Два «Снежка»! – гаркнул Джулиан.
Повисло молчание. Мэри-Маргарет снова меня оглядела, и я, похоже, произвел еще худшее впечатление, если только это возможно.
– Как там тебя… Сесил? – спросила она.
– Сирил, – сказал я.
– Сирил, а дальше?
– Сирил Эвери.
– Что ж, – фыркнула девица, – бывают имена и хуже.
– Спасибо.
– Я пришла только потому, что Бриджит меня попросила. И знать не знала о встрече двое на двое.
– Я тоже не знал, – сказал я.
– Я вовсе не такая.
– Как там дела в буфете? – спросил Джулиан. – Президент Эйзенхауэр нынче не заглядывал?
– Мистер Эйзенхауэр – американский президент, – презрительно сказала Мэри-Маргарет. – Наш президент – мистер О'Келли. Как можно этого не знать?
Джулиан закатил глаза:
– Я пошутил. Шуток не понимаешь, что ли?
– Я не люблю шутки.
– А я даже не слышала о президенте Эйзафлауэре, – пожала плечами Бриджит.
– Эйзенхауэре, – поправил я.
– Эйзафлауэре, – повторила Бриджит.
– Ну пусть так.
– Мэри-Маргарет, ты тоже работаешь в буфете? – спросил Джулиан.
– Вот еще! – Подобное предположение девицу как будто обидело, невзирая на присутствие подруги. – Я младший помощник кассира в отделе обмена валюты в Ирландском банке, что на площади Колледж-Грин.
– Не может быть!
– Может.
– Да ну, заливаешь.
– С какой стати?
– Ладно, тогда скажи что-нибудь по-норвежски.
Мэри-Маргарет тупо уставилась на Джулиана, потом посмотрела на Бриджит, которая игриво шлепнула его по плечу, там и оставив руку, и мне захотелось схватить с соседнего столика нож, чтобы к чертовой матери отсечь ей лапу.
– Не обращай внимания, – звонко рассмеялась Бриджит. – Он выпендривается.
– И еще выкобениваюсь, – поддержал Джулиан.
– Это у тебя хорошо получается.
– Чушь какая-то, – тихо проговорил я.
– В Норвегии норвежские кроны, – с каменным лицом заявила Мэри-Маргарет, глядя в сторону. – По правде, они мне не особо нравятся. Когда пересчитываешь купюры, на пальцах остаются следы краски, а это не по мне. Я люблю валюту, которая не пачкается. Вот австралийские банкноты чистенькие. И деньги их ближайших соседей, новозеландцев.
– Господи, ты просто прелесть! – восхитился Джулиан. Он посмотрел на пустые стаканы и пихнул меня – мол, требуется новый заход. Нам подали заказанную мною выпивку.
– Однако это всеобщее заблуждение, – сказал я. – Новая Зеландия – вовсе не ближайшая соседка Австралии.
– Не пори чушь, – скривилась Мэри-Маргарет.
– Ничего я не порю. Папуа – Новая Гвинея ближе. Мы это проходили по географии.
– Нет такой страны.
– А вот и есть, – сказал я, не зная, как доказать свою правоту.
– Перестань заигрывать с бедной девушкой, – вмешался Джулиан. – Уймись со своими сальностями, а то она с тебя живого не слезет.
– Я работаю в отделе обмена иностранной валюты в Ирландском банке, что на площади Колледж-Грин, – сказала Мэри-Маргарет, видимо решив, что мы уже запамятовали эту информацию. – И, наверное, лучше тебя разбираюсь в географии.
– Выходит, нет, если ты не слышала о Папуа – Новой Гвинее, – пробурчал я, уткнувшись в пинту.
– А я купила новые чулки, – ни к селу ни к городу сообщила Бриджит. – Сегодня первый раз надела. Как вам? – Развернувшись на стуле, она выставила ноги в проход. Образчиков для сравнения я видел мало, но эти конечности, бесспорно, были что надо, если вы любитель женских ножек. Да и вся она, с головы до пят. Мне оставалось только любоваться тем, как распалился Джулиан. Этот горящий взгляд мне был хорошо знаком по собственному отражению в зеркале.
– Роскошные чулочки. – Джулиан подмигнул Бриджит: – Спорим, я тебя уговорю их снять?
– Нахал! – Бриджит рассмеялась и снова шлепнула его по плечу, а затем переключилась на меня: – Как оно ничего, Сирил? Что новенького?
– Особых новостей нет. Я получил высший балл за сочинение о папе Бенедикте XV и его усилиях по мирному урегулированию в годы Первой мировой войны.
– И ты только сейчас об этом говоришь?
– Так ты не спрашивала.
– Ей-богу, они отличная пара, – сказал Джулиан, переводя взгляд с Мэри-Маргарет на меня.
– Это я… или здесь воняет? – сморщилась Мэри-Маргарет.
– Наверное, ты, – ответил Джулиан. – На этой неделе мылась?
– Я хотела сказать, это я одна так думаю или здесь вправду воняет? – озлилась девушка.
– Да, как будто припахивает мочой, – сказала Бриджит.
– Бриджит! – вскинулась Мэри-Маргарет.
