– Нет, ты представляешь? – сказала Алиса.
– Он ошибся. Нечаянно.
– Я удивилась, что ты ему не врезал.
– Ты этого хотела? – вытаращился я.
– Да нет, конечно… сама не знаю, что говорю… все как-то наперекосяк… Ладно, проехали. Что ты хотел сказать?
– Да я уж не помню, – солгал я. Хотелось встать и уйти.
– Не ври, помнишь. Ты сказал, что еще в детстве…
– Еще в детстве я сомневался, что смогу кого-нибудь осчастливить, – поспешно сказал я, желая поставить точку. – Вот и всё. Глупо, да? Не будем больше об этом.
– Но я-то с тобой счастлива.
– Правда?
– Иначе не пошла бы за тебя.
– Верно.
– Слушай, раз такое дело, я тоже хочу кое-что тебе поведать. Скажу в лоб, ладно?
– Валяй. – Чувствовал я себя паршиво.
– Я считаю, нам надо переспать. Друг с другом. До свадьбы. Чтоб убедиться.
– В чем?
– Можно я спрошу?
– Пожалуйста, о чем угодно.
– И ты ответишь честно?
– Конечно. – Я надеялся, она не заметит, что я чуть замешкался.
– Ты когда-нибудь был с женщиной?
Хоть в этом я мог быть абсолютно честен.
– Нет. – Я опустил взгляд, пальцем стирая невидимое пятно на столешнице. – Никогда.
– Так я и думала. – В тоне ее как будто слышалось облегчение. – Я была уверена, что ты девственник. Это всё церковники. Сбивают вас, ребят, с толку. Джулиана-то, конечно, не собьешь. Он другой. Но у него свой закидон – неутолимая потребность самоутверждения. Вам втемяшили, что плотская любовь – нечто грязное, но это неправда. Она естественная часть нашей жизни. Благодаря этой любви мы появились на свет. Она прекрасна, если все делать как надо. Но даже если неумело, все равно это много приятнее, чем… я не знаю… ржавым гвоздем в глаз. Нет, я не говорю, что надо следовать примеру Джулиана и спать с каждой встречной-поперечной, но если кто-то тебе по-настоящему нравится…
– Наверное, ты хочешь сказать, что у тебя был такой опыт.
– Да, был. И я не стыжусь в том признаться. Надеюсь, это не станет препятствием? Ты же не будешь меня осуждать?
– Нет, конечно, – сказал я. – Какое мне дело, если кто-то бездумно обрекает себя на вечные муки в геенне огненной?
– Что?!
– Шучу я.
– Очень надеюсь.
– И сколько их было? – поинтересовался я.
– Это так важно?
– Наверное, нет. Но хотелось бы знать.
– Скажем так: больше, чем у королевы, и меньше, чем у Элизабет Тейлор.
– Это сколько же? – не отставал я.
– В тебе говорит простое любопытство или извращенный интерес?
– И того и другого понемножку.
– Трое, если уж тебе так приспичило. Первый раз в восемнадцать лет с другом Джулиана. Мой второй…
– С другом Джулиана? – перебил я. – Кто же это?
– Не знаю, надо ли говорить. Может, он был и твой друг.
– Кто? – допытывался я.
– Вообще-то я не помню его фамилии. Я только что окончила школу, мы встретились на вечеринке в чьем-то доме. Звали его Джаспер. Он играл на аккордеоне. Я считаю, инструмент этот создан для музицирования на необитаемом острове, но парень, знаешь, играл совсем неплохо. Помню, руки его показались мне очень сексуальными.
– Неужели Джаспер Тимсон?! – Я оторопел.
– Он самый! – Алиса радостно хлопнула в ладоши. – Молодец, что вспомнил. Погоди, ты его, выходит, знаешь?
– Конечно, знаю. Он мой одноклассник. Ты хочешь сказать, что с ним ты потеряла невинность?
– Ну да, – Алиса пожала плечами, – так и так с кем-нибудь ее потеряешь. А он был милый. Симпатичный. И в нужный момент оказался под рукой. Смотри, ты обещал не осуждать меня.
– Я не осуждаю. Ты знаешь, что сейчас он живет в Торонто со своим… – я сделал паузу и пальцами изобразил кавычки, – другом?
– Да, Джулиан рассказывал. – Откинувшись на стуле, Алиса хихикнула.
– А тебе известно, что однажды Джаспер его поцеловал? – Изо всех сил я старался не рассмеяться.
– Да? Ничего странного. Я бы удивилась, если б этого не произошло. Еще тогда я знала, что он голубой. Он сам признался, хоть был не до конца в том уверен. Ну вот, мы юные, друг другу приглянулись, мне не терпелось распрощаться с девственностью, и я предложила: давай испробуем?
– А он что? – спросил я ошалело.
– Обалдел. И мы прыгнули в койку. Все было чудесно. Каждый получил, что хотел, – мне раздавили вишенку, он понял, что ему это сто лет не надо. Во всяком случае, с женщиной. Мы обменялись рукопожатием, после чего каждый пошел своей дорогой. Это образно. Руки мы не жали. Могли, конечно, но это было бы странно. Кажется, мы чмокнули друг друга в щечку. Он предпочел такой поцелуй. Ну вот, потом я недолго встречалась с одним начинающим актером. – Алиса заторопилась, словно желая поскорее закончить тему. – Уж он-то был не голубой точно, но просто извелся, пытаясь переспать со всеми девушками Дублина. А последний – Фергус.
– Ну да, конечно, старина Фергус.
– Мы затеяли этот разговор лишь потому, что я предложила воспользоваться отсутствием Макса и Саманты.
– Похоже, ты любишь это дело, – сказал я.
– Хватит, Сирил! – Алиса шлепнула меня по ладони. – Не строй из себя паиньку. Ладно, что скажешь?
– В какой комнате ты спишь?
– Что?
– Я о доме на Дартмут-сквер. Не забывай, я в нем вырос.
– А, ну да. Моя комната на третьем этаже.
– Не пойдет, – поспешно сказал я. – Это бывшая спальня Мод. Там я не могу. Правда не могу.
– Ладно. Поднимемся на самый верх. В твою прежнюю комнату. Как тебе этот вариант?
Я подумал и нехотя кивнул:
– Хорошо. Наверное, сгодится. Раз уж для тебя это столь важно.
– Это важно для нас обоих.
– Согласен. – Я подтянулся и подумал: блин, раз с этим справился Джаспер Тимсон, куда больший гомосексуалист, проживающий с постоянным другом, то и я как-нибудь справлюсь. – Я в деле. То есть в доле. Нет, не то, я имею в виду…
– Расслабься, все хорошо. Суббота подойдет? Часов, скажем, в семь.
– В субботу, – кивнул я. – Часов в семь.
– Перед приходом помойся.
– Само собой, – обиделся я. – За кого ты меня принимаешь?
– Мальчишки, они неряхи.
– Сама помойся. Смой свое прошлое.
Алиса улыбнулась:
